5642

Людям свойственно мечтать. Кто-то мечтает о деньгах и славе, кто-то о вечной любви. А мы, помимо всего прочего, мечтали покорить Эльбрус — самую высокую вершину Европы (5642 м). 

Мы — это:

Антон Кучма  — аспирант ГУ-ВШЭ. Горнолыжник, фотограф, по совместительству «ум, честь и совесть» нашей команды.

Ира Булыгина — выпускница факультета бизнес-информатики ГУ-ВШЭ. Самая ответственная из всех ответственных. Отвечала за медикаментозное и продовольственное сопровождение похода. А вообще, ею можно только восхищаться...

Андрей Рубан — выпускник факультета психологии ГУ-ВШЭ. Человек-улыбка; в самый тяжелый момент всегда так умеет развеселить, так поднять боевой дух! Не даром он дипломированный психолог.

Лена Новикова — выпускница факультета социологии ГУ-ВШЭ. Это я.

Илья Хорлин — выпускник факультета бизнес-информатики ГУ-ВШЭ. Фотограф. Человек закрытый, но интересный, с неожиданными талантами.

Оля Шмуклер — студентка факультета прикладной политологии ГУ-ВШЭ. Чемпионка по игре в «Слова» и просто умная девушка с отличным чувством юмора.

Мы все — чайники. Нет, конечно, у каждого есть опыт равнинных или горно-крымских походов. Но Кавказ! Кавказ — дело совсем другое. И мы бы не справились без опытных походников. Михаил и Костя (руководитель группы) — наши старшие бесстрашные товарищи. Бесстрашные — потому что согласились взять нас в серьезный поход.  

Предисловие

Как все начиналось

Купили билеты (в конце мая) и начали готовиться. Пытались коллективно бегать. Бегать получалось, коллективно — не очень. Кто-то пытался бросить курить. А я с упоением читала страшилки про горную болезнь вообще и про восхождение на Эльбрус в частности. Еще меня одолевали персональные страхи, что мой эгоизм и природная лень будут в походе моими главными врагами. (Забегая вперед, скажу: то и другое отпадает там как-то само собой.)

И вот долгожданный день настал. Шереметьево I — Минеральные Воды — Пятигорск  — и начальная точка нашего похода, альплагерь «Узункол» (2100 м), воспетый Ю.Визбором.

Забавно, но уже на высоте 2100 метров над уровнем моря я эту высоту, собственно говоря, почувствовала. Если стоять или идти по ровному месту — никаких ощущений кроме обычных, но стоит начать подниматься слегка в горочку, дыхание учащается.

Костя посвящает нас в план действий. Назавтра — радиальный выход налегке. Потом 3—4 дня — «кругами вокруг Узункола», с рюкзаками. Потом дневка или полудневка в Узунколе на «помыться-постираться-посушиться». И путь в другую долину, к Эльбрусу. Доходим до «Приюта одиннадцати» — и ждем  благоприятной погоды для восхождения. Ну а там — как пойдет...

8 июля 2008 года, вторник

перевал Кругозор Мырды

Сегодня у нас радиальный выход до перевала Кругозор Мырды (1А, 3000) и обратно. Идем налегке, но отнюдь не легко. Дышится с трудом: дыхание не сбивается, нет, но по интенсивности оно такое, как во время приличной цикличной тренировки. Сердце стучит вовсю: из горла не выпрыгивает, в пятки не уходит — мечется по груди. Если бы еще вчера кто-нибудь сказал нам, что мы полезем в эту гору, мы бы сильно усомнилась. Однако мы полезли. И склон, который издали виделся отвесным, оказался вполне проходимым. Поначалу тяжко давались переходы через горные речки, но к этому я быстро привыкла. Труднее давались участки, где надо было лезть по камням вверх. На камнях, особенно «живых», было страшно. Так и лезла я, пряча страх и ругая себя за то, что такая трусиха.

Дошли до снежника. Вот это мне нравится! Пусть даже подъем крутой, но по снегу идти приятно - для ног это почти отдых. Поднялись! Ура! Фото и перекус на перевале — и дорога обратно. Встречаем группу, идущую вверх. Глазам не верю — они с рюкзаками! Но я все еще наивно полагаю, что завтра мы в такую гору с рюкзаком не полезем, ибо это нереально. Мы и без рюкзаков-то сюда еле взобрались. Спустились в лагерь. Устали.

Часть I. В круге первом

Три с половиной дня пути (Узункол — перевал Северный Джалпакол (1А, 3400) — перевал Актур (1А, 3450) -—Узункол)

9 июля 2008 года, среда

Мы с Андреем просыпаемся первые, ибо дежурим. На завтрак «экзотическое» блюдо — манная каша на сухом молоке. Блюдо начинает казаться еще более экзотическим, когда мы понимаем, что плохо отмыли казан: каша больше похожа на рыбный суп. Но если добавить джем, то, в общем, объеденье.  

С рюкзаками идется совсем тяжело. Сначала рельеф вполне приемлемый, дорога отчетливая - чуть вверх, чуть вниз. Доходим до долины, где много-много речек и стоит дом, как и положено, со «стариком и старухой». Ребята купили айран. Привал с перекусом. Находим в себе силы сделать легкую разминку для мышц. И ничто не предвещало, что эта идиллия скоро кончится. Рельеф сменился. Впереди крутой травяной подъем. Лезем зигзагами и лесенкой. Иногда страшно. Ах да, забыла: наши ноги запомнили вчерашний «радиальный выход налегке» — ноют. Михаил успевает убежать вперед, бросить рюкзак, убежать еще немного вперед — разведать дорогу и вернуться, чтобы помочь кому-нибудь из девчонок тащить поклажу. Кажется, время уже близится к вечеру, а конца и края этому нет.

Длинный привал на относительно пологом месте. Вчерашняя усталость кажется детским писком по сравнению с той гаммой ощущений, которую мы испытываем сейчас. Сделали вид, что отдохнули — идем дальше, точнее, выше. И тут открылось второе дыхание! Но поздно — мы уже дошли до долгожданного горного озера — места ночевки. Бегу босиком (местами по снегу) на противоположный берег,  купаться. Купаться — это, конечно, сильно сказано. Вышло скорее омовение в воде +3 градуса. Но ощущение свежести появилось.  После ужина ходили все вместе к обрыву любоваться видами. Вот странно: когда мы приковыляли к месту ночевки, казалось, мы уже умерли от усталости, но каких-нибудь пара часов — и все снова живы.

Ноги болят пуще прежнего. Наши мальчики заботливо моют за нас посуду, чтобы мы лишний раз не приседали на корточки. Жаль, что они могли совершить за нас не все действия, которые требовали таких приседаний.

10 июля 2008 года, четверг

Первый перевал  — Северный Джалпакол (1А, 3400)

Проснулись в семь. Завтрак, относительно быстрые сборы. И сразу вверх, без разминки. Совсем скоро дошли до снега. Вот и еще одно горное озеро. Только оно почти все в снегу. Марсианский пейзаж.

Горное озеро

Вскоре после озера облачаемся в каски — перевал с «живыми» камнями. Брр... ненавижу каски, шлемы и прочие скафандры. А дальше началась настоящая жесть. Идем плотной группой по камням, которые шевелятся под ногами. Камни скользкие, вперемешку со снегом. Оле пришлось на этом перевале тяжелее всех. Я иду за Ирой. Она подсказывает: «ногу правее... этот камень живой... держись левой рукой вот тут... правую ногу выше». И я просто делаю то, что она «диктует», даже если уверена: моя нога ни за что не достанет до уступа, на какой указала Ира.

И тут до меня дошел смысл тренировок, которые мы устраивали в Москве. Именно Ирка водила меня тогда с завязанными глазами по Крылатским холмам — сначала за руку, потом на голос. Там все это казалось забавной игрой. Но сейчас... сейчас это значительно прибавило мне уверенности — я доверяла Ирке больше, чем себе. Не знаю как, но через перевал мы перевалили. Безумно уставшие, натерпевшиеся страху, но счастливые. Обнимаемся.  

— Ну вот, это был перевал 1А [самый легкий из категорийных перевалов. — Е.Н.], — сообщает нам Костя.

— Что? Как 1А!? Если 1А такая жесть, то что же такое 6Б, например? Даже подумать страшно...

Северный Джалпакол

После дороги вверх всегда надо идти вниз. Я плетусь в самом хвосте, а мои ноги тащатся позади меня. Рядом идет Антон — заботливо не бросает меня последней. В какой-то момент ноги заплелись настолько, что я падаю аккурат больной коленкой об камень. Очень хочется расплакаться или хотя бы поныть, но я понимаю всю бессмысленность этого мероприятия. Ведь тяжело всем ровно так же, как мне, а может, еще тяжелее. Сжав зубы, догоняю всех уже на стоянке. Спать мы ложимся засветло. Завтра опять лезть в гору.

11 июля 2008 года, пятница

Перевал Актур

Глядя, как натужно поднимаем мы рюкзаки, ребята забрали у нас системы и каски. Рюкзаки стали ощутимо легче. Целый день меня переполняло невысказанное чувство благодарности. Все же наши мальчишки — настоящие мужики!

Этот перевал дался нам легче в психологическом плане, но вряд ли он был легче физически. Склон почти в 45 градусов [это когда до склона можно стоя дотронуться вытянутой рукой. —Е.Н.]. Глубокий снег, последние несколько метров до перевала почти на каждом шагу проваливаемся чуть не по пояс.

Дорога вниз. Переносное выражение «ноги заплетаются» перестало быть переносным. Ноги заплетались в прямом смысле слова. Несколько шагов по мягкому и не очень глубокому снегу — падение. И не оттого, что споткнешься или поскользнешься,  — просто от усталости. Потом точно так же, как я,  через каждые два шага падала Оля, только уже на земле, а не на снегу. А я, идя следом, совсем не смеялась, как она думала, а каждый раз вздрагивала. Ведь я чувствовала то же, что и она. Это был бесконечно длинный спуск.

И вот ночевка в Висящей долине. Делимся мыслями и впечатлениями. Надо же! Почти все во время спуска мечтали об одном: об ужине в ресторане — и чтоб скатерть, нож, вилка, тарелка, а на ней большой кусок мяса.

Каждый день мы делаем чуть больше того, что можем. Каждый вечер мы удивляемся: неужели дошли? И недоумеваем — сколько же резервов у человеческого организма!

12 июля 2008 года, суббота

Все прелести жизни

Ура, сегодня день рождения Андрея! Поздравляем его с утра пораньше — и далее весь день; примерно раз в час, радостно орем: «С днем рождения, Андрюха!». Надеемся, ему приятно.

Сегодня у нас день излишеств. Натерпевшись лишений, позволяем себе радости походной жизни. Дорога все время вниз — до Узункола. В долине у «старика со старухой» покупаем не только айран, но и хычины, приготовленные специально для нас. Наедаемся досыта — и через пару часов уже в лагере.

Там начался Чемпионат России по альпинизму. С чувством легкой зависти я смотрю на уверенных в себе альпинистов и альпинисток. Вместе с чемпионатом в Узункол приехал бар. Мы скупили все, что могли унести с собой: Кока-колу и фанту, марсы и сникерсы. И, кажется, нет ничего вкуснее. А потом — настоящий душ с горячей водой! Как ни банально это звучит, но именно в такие минуты понимаешь, как мало надо человеку для счастья.

Вечером закатили настоящее празднество — с шампанским и настоящим тортом. Кажется, первый раз за поход ложимся спать уже отдохнувшими.

Завтра начинается путь к Эльбрусу...

Часть II. Связанные одной целью

13 июля 2008 года, воскресенье

То ли мы привыкли к ежедневным физическим нагрузкам, то ли вчера хорошо отдохнули, но идем бодренько. С задачей «максимально близко подойти к перевалу Хотютау» справились успешно.

Сегодня наша первая ночевка в «суровых условиях». Кругом снег. Ветер дует такой, что вырывает вещи из рук. Холодно. Облака, на одном уровне с нами, непрерывно и хаотично движутся. На наших лицах недоумение — уж слишком резко лето, пусть с холодными ночами, но все же лето, превратилось в зиму. Облачились в зимнюю одежду, поужинали. Каша остывала быстрее, чем мы успевали съесть хотя бы полпорции.

Надо ложиться спать — завтра подъем в пять, чтобы успеть по жесткому подмерзшему снегу взять перевал и пройти большую часть ледовых полей Эльбруса. Залезли в палатки, закутались в спальники — вполне тепло и комфортно. Некомфортно только слышать завывание ветра.

Андрей по установленной с самого начала похода традиции вместо сказки на ночь рассказывает нам анекдоты. Сегодня мы смеемся как никогда, до боли в щеках. Смех — отличная профилактика трудностей.

14 июля 2008 года, понедельник

Перевал Хотютау (1Б, 3546) — ледовые поля Эльбруса — «Приют одиннадцати»

Ледовые поля Эльбруса

На перевале были уже в 9 утра. С него прямая видимость на Эльбрус. Впервые за неделю у нас появилась связь! Радостно звоним родителям. «Да, у нас все отлично! Да, все живы, здоровы! Уже видим Эльбрус. Сегодня ночью штурмуем».

Вот такой оптимизм переполнял нас перед началом самого технически сложного участка пути, «технически сложного» — ледовые поля изрезаны трещинами. Какие-то из них видны, какие-то нет. Идем двумя связками по четыре человека. В первой связке первым идет Андрей, за ним Костя, Ира и Илья. Во второй связке — я, Михаил, Оля, Антон.

Андрею пришлось в тот день тяжелее всех. Идти первым — это не только рисковать, что угодишь в трещину, но это еще и путь прокладывать. Снег очень скоро стал рыхлым — мы проваливались почти через каждый шаг. Если быстро не вытащить ногу, снег вокруг нее заледеневает. Иногда ногу можно было только откопать.

Путь казался нам бесконечным. Медленно, но верно он нас выматывал. Выматывал до такой степени, что на очередном привале я заснула прямо сидя на рюкзаке. Небольшую часть пути я шла первой. Снег под ногами скрипит весьма непривычно — не сразу поймешь, враждебный звук или нет. Часто оглядываюсь на товарищей. А вот проходить через трещины было не страшно, я была уверена: случись что — друзья меня обязательно вытащат. И росшее внутри меня чувство ответственности впервые, мне кажется, было приятным и совсем не гнетущим.

Ледовые поля Эльбруса успешно преодолены. Мы добрались до места нашей последней ночевки - «Приюта одиннадцати». Двенадцать часов пути, нечеловеческая усталость. Было решено не идти наверх в ту же ночь  [обычно восхождения начинаются ночью, чтобы идти по подмерзшему, а не оттаявшему снегу. — Е.Н.]. Но тут и погода разбушевалась. Только представьте себе — вы в облаке (или тумане), метет снег, а где-то чуть ниже — гроза и наверняка дождь. Никогда еще не видела я метель и грозу одновременно. Ночью палатки занесло снегом - и это даже к лучшему: снег помешал ветру сорвать их.

15 июля 2008 года, вторник

«Приют одиннадцати» (4200 м). «Непогода в горах, непогода»

«Приют одиннадцати» — самая высокогорная гостиница; но в 1998 году она сгорела. На ее месте построена новая. Гостиница — это, конечно, громко сказано. На самом деле это барак круглой формы. В комнатах нары. На нарах спят иностранцы. Русские предпочитают ставить палатки на противоположной от «Приюта» скалистой стороне.

Поспать всласть не удалось — надо откапывать палатку и вещи из-под снега. Погода меняется каждые пять минут: не успеешь надеть купальник — метель; стоит укутаться в теплые вещи — палит солнце, на небе ни облачка.

Весь день я, можно сказать, молилась, чтобы погода позволила нам попытаться взойти на Эльбрус. Прогнозы отчего-то утешительные (хотя мне в них не очень верилось). Спать ложимся около 6 вечера. Я сразу же засыпаю. Но сон беспокойный — мне снилось, что нас уже будят, что погода наладилась, что пора идти...

16 июля 2008 года, среда

Слезы одного восхождения

И вот около часу ночи долгожданная побудка — «Андрей, вставай!» Антон будит Андрея, видимо, как самого сознательного. Но я тоже слышу. Слегка (да нет, не слегка), нервничаю. Выковыриваю себя из палатки. Боже, какая красота! Небо ясное, все в звездах, луна почти полная и безумно большая. Под нами — горы и облака. Как на другой планете. Лихорадочно собираемся. Я сразу понимаю: с водой у нас будут проблемы. Из снега ее топить долго, а с собой воды и чаю мало.

Почти три. Экипировались, выходим.

Высота 4200. Идем очень медленно, плотной группой. Подъем средней крутизны. Но мне идется как-то подозрительно легко, успеваю крутить головой, наслаждаюсь неземным пейзажем. Кажется, можно идти чуть быстрее, ибо не жарко. Мимо проползают ратраки — везут иностранных восходителей к Скалам Пастухова (4800 м). Я фыркаю про себя — «так не спортивно, пешком надо». Зато ратраки прокладывают путь.

Скалы Пастухова. 4800—4900. Первый привал. К моему удивлению, наши безнадежно отстали. Нас осталось четверо: Костя и Миша, я и Андрюха. Эх, а я так мечтала о том, как мы будем коллективно обниматься на вершине... Отдыхать совсем не хочется — слишком холодно. Прошу разрешения пойти дальше. Впереди еще один относительно крутой подъем, и дальше длинный пологий траверс. Иду одна, мне по-прежнему довольно легко, только руки мерзнут все сильнее. Кажется, примерно тут меня застал восход. Перед траверсом меня догоняют Костя с Андреем. Становлюсь за ними третьей.

Траверс. 5000—5300. Я, конечно, слышала, что это самый сложный кусок восхождения, но почему-то мне в это не верилось. Ну как может быть сложным пусть очень длинный, около двух часов ходу, но почти не-подъем, — после того, как мы лезли на склоны под углом в 45 градусов?

Становилось совсем холодно, ноги мерзли в меру, нос и руки — без меры. Начала подозревать, что сильно не угадала с перчатками. Меняемся перчатками с Костей — ему почти жарко. Но это не спасает! Понимаю, что руки мерзнут не потому, что перчатки холодные, а потому, что в крови мало кислорода — до конечностей просто не доходит. И тут вдобавок к отмерзающим пальцам меня накрывает-таки гипоксия. Кружится голова, перед глазами черные мухи, подташнивает, кидает в жар (жаль, что жар этот все еще не доходит до рук). Я отстаю. Начинаю рыдать, рыдать оттого, что мне безумно плохо — и оттого, что очень испугалась: могу не дойти. Эх, лучше бы я не рыдала — сопли и слезы примерзали к щекам, подбородку, так что вкупе с обгоранием это дало такой эффект, будто я терлась лицом о скалы. Не знаю, как я прошла этот траверс.

Седло 5300. Привал. Там уже сидит несколько групп иностранных восходителей. И тут есть солнце!!! Падаю в снег, дышу всеми способами, которыми я умею дышать. Тошнота отступает, за ней улетают мухи и проходит головокружение. Руки почти отогрелись. Ура! Есть не хочется совсем, но я все же запихиваю в себя 30 грамм шоколада. Надо идти дальше, пока иностранцы продолжают отдыхать.

Шла я примерно так: 20—25 шагов, остановка — интенсивное дыхание, еще 20—25 шагов. Кислорода нет совсем. В принципе, идти не тяжело, отдыхаю я не потому, что устаю, а потому, что не хочу больше головокружений. Костя и Андрей отрываются, но я себя сдерживаю — не бегу за ними. Я просто сосредоточенно работаю — не думаю ни о чем, только считаю шаги и вдохи. Крутой подъем, поворот, подъем поменьше, пологий затяжной подъем. И вот уже видна та самая вершина — холмик пять на пять метров! Навстречу идет счастливый иностранец с гидом. «Хай! — Хай!» (в горах все здороваются). И тут я включаю голову, отрываюсь от счета и понимаю: Я ДОЙДУ! От этого меня накрывает второе рыдание за день, но только теперь от счастья. Вот я уже вижу Костю и Андрея на вершине, но все еще сдерживаю себя — не ускоряюсь... темп в 20 шагов — это мое все.

Все! 7 часов пути. Выше нас только солнце!

5642. Обнимаемся, наверное, как и положено на вершине. Говорить у меня получается плохо — комок в горле от слез и нехватки кислорода. Отдышалась. Делимся впечатлениями. Пару фотографий на мобильные телефоны... Я не знаю зачем, но знаю: мне сюда было надо. Чуть позже нас на вершину поднялся Михаил.

Спуск — он был не легче подъема, хотя бы потому, что тут нас застигло предугаданное мной обезвоживание. Но это уже совсем другая история...

PS: Да, в горах очень велико внутренне напряжение, иногда граничащее с ужасом. Да, в горах ты понимаешь: человек в этом мире — никто, и все, что ты делаешь, ты можешь делать лишь потому, что природа позволила тебе это сделать. Но в горах ты не одинок, привычное городское «Я» превращается там в теплое «Мы». В горах все слишком по-настоящему, там настоящая опасность, настоящая дружба, и человек там настоящий — такой, какой он есть на самом деле.

Да, в горах мало кислорода, но в горах есть все, чтобы дышалось легко, полной грудью. Там есть все, чтобы чувствовать себя живым.

Чтобы БЫТЬ живым...

Текст Елены Новиковой 

Фотографии Антона Кучмы