Памяти Сергея Сергеевича Хоружего

22 сентября не стало известного ученого, научного руководителя Центра синергийной антропологии Института образования Сергея Сергеевича Хоружего. Своими воспоминаниями о нем делится профессор Школы востоковедения Евгений Семенович Штейнер.

Не будет большой натяжкой назвать Сергея Сергеевича l’uomo universalе – он был физиком-теоретиком, математиком (докторская об алгебраической квантовой теории поля), философом и теологом, а также был широко известен как переводчик («Улисса» Джойса!). Сергей Сергеевич был одним из немногих оригинальных религиозных философов наших дней: начав с изучения аскетической практики восточно-христианского исихазма, он пришел к построению собственного философского-религиозного учения о природе человека – синергийной антропологии.

А ведь ничто в его биографии и происхождении не предвещало этого. Глядя на судьбу Хоружего, воочию видишь, как 20 век порождал, убивал, испытывал и перепахивал тех, кому выпало в нем родиться. Родители Сергея были квинтэссенцией советского человека: отец – летчик, мать – участница Гражданской войны с 16 лет, организатор комсомола, провела годы в тюрьмах панской Польши и сталинского СССР. Родив осенью 41-го сына, оставила его родственникам и отправилась на оккупированную территорию руководителем диверсионной группы, схвачена и казнена в 1942 году. Посмертно – одна из героинь советского мифа, Герой Советского Союза, именем которой называли улицы и пионерские дружины. Трудно сказать, как это все сказалось на Сергее – помню, в начале знакомства он рассказывал историю незнакомой ему матери-героини немногословно и нейтрально.

В начале шестидесятых, во времена физиков и лириков, Хоружий был физиком – да еще в знаковой тогда области – квантовой. Но достигши изрядных успехов в физике, он, как и немало физиков тех лет, замерзающей оттепели и начала застоя, задумался о нематериальной природе человека. Я знаю несколько физиков, ставших тогда, в 70-е, священниками; Сергей Сергеевич стал философом-богословом. Он был поразительно начитан и в патристике, и в новой русской религиозной философии – П. Флоренского, С. Булгакова, Л. Карсавина, А. Лосева. В постсоветское время он стал научным редактором изданий их трудов, а также председателем Комиссии по распространению их философского наследия.

Пожалуй, главным в собственном философском наследии Хоружего является учение синергийной антропологии – о том, что человек есть совокупность энергий: внутренней, от «умного делания» возникающей, и внешней, от сверхприродного «внеположного истока» идущей навстречу для акта онтологической трансформации. Сочетание – синергия – потоков этих энергий ведет к преодолению «антропологической границы», к теозису.

Для разработки теории синергийной антропологии Сергей Сергеевич создал в конце 2005 года Институт синергийной антропологии, куда пригласил меня сотрудником. Вышло это случайно. 

Я тогда ненадолго приехал в Москву после многих лет отсутствия и позвонил ему, передавая привет от старой знакомой. Сергей Сергеевич заинтересовался, пригласил в гости (тогда еще в малую квартирку близ Речного вокзала). В разговоре выяснилось, что его идеи мне отнюдь не чужды – занимаясь проблемами сатори (духовного преображения) и особенностями стяжания и передачи духовного опыта в дзэн-буддизме, я знал, что идея встречи энергий – одна из ключевых в этой традиции. Правда, я в итоге сформулировал это как «теозис без трансцендентности», о чем мы с Хоружим много беседовали и спорили.

Тогда, при первой встрече (ему было 64 года), Сергей Сергеевич сказал, что важной, хотя и не слишком обременительной по объему, частью работы Института должно стать преподавание – годы идут, пора думать о школе и смене. Сам я и про школу, и про смену думал весьма скептически – около того времени я разговаривал с Вячеславом Всеволодовичем Ивановым о том, что было бы здорово открыть школу востоковедного искусствознания, и тот отнесся к этой идее как к практически несбыточной, но перспективы синергийной антропологии меня захватили, и я с радостью согласился.

Мы довольно плодотворно сотрудничали несколько лет (чему лишь немного мешало то, что преимущественно я пребывал в Манчестере, а потом в Лондоне), я даже прочел какой-то спецкурс в Вышке про личность в дальневосточной традиции для записавшихся на программу синергийной антропологии ребятишек (дело было в здании в начале ул. Вавилова). Ученый секретарь ИСА Елена Леонидовна Иванова говорила потом, что студенческие рейтинги «зашкаливают», но к созданию школы (последователей, учеников) это, увы, не привело. Сергей Сергеевич и сам это с грустью несколько лет спустя мне говорил и сказал, что от обучения решил отказаться.

Но зато какие были роскошные семинары в ИСА! Сначала в здании Института философии на Волхонке, потом в здании Вышки на Потаповском... Кто там только не выступал – философы, психологи, богословы, переводчики, актеры психодрамы в стиле Гротовского, американские филологи (помню встречу с Робертом Бёрдом – г-ди, и он ведь умер недели две назад – молодой парень...) или практикующие гуру таинственных учений.

По материалам нашего проекта – исследования духовных практик Востока и Запада – я прочел пару докладов и участвовал в толстом томе «Фонарь Диогена» (2010 года) с витрувианским человеком на обложке. Работал два года и написал огромную статью (про дхарму) в сорок с чем-то страниц (ок. 3 п.л.). Сергей Сергеевич написал на эту же тему («Дзэн как органон») и, вероятно, за неделю – пятьдесят.

Работал Сергей Сергеевич фантастически много. Сдвоенный стол в его маленьком кабинете в Котельниках был плотно заставлен стопками книг, журналов, оттисков и распечаток. Работал он одновременно над несколькими текстами и работал до глубокой ночи, если не до утра. Я не раз останавливался у него в наездах в Москву и радовался, что не я один имею предосудительную привычку спать до полудня, а то и позже, раскачиваться к вечеру и работать ночами. Впрочем, Сергей Сергеевич на моей памяти так долго не раскачивался: где-то около часу-двух выходил в халате, переодевался к завтраку, час неспешного чаю с разговорами – и за работу. После позднего обеда с вином, о котором блистательно заботились на моей памяти Алла, трагически погибшая, а потом Валя – ночная смена.

Сергей Сергеевич мог разговаривать на любую тему. Об исихазме, любви, дзэне или Блуме. Тематика его публичных лекций поражала разнообразием. Помню, он говорил о божественном начале в человеке в холодном темном (сидели при свечах, закутавшись в одеяла) винном погребе – это было на еще неоткрытом «Винзаводе» для участников только намеченного тогда проекта Кулика «Верю».

Объем и скорость чтения Хоружего внушали трепет. О подаренной ему в последнюю встречу книжке Сергей Сергеевич написал через неделю, что сравнил ее с предыдущим изданием, отметил, как она стала лучше и стереоскопичней, и указал на маленькую ошибку во французском выражении, которое я привел с грамматически верным переводом, но вне контекста, а Сергей Сергеевич контекст знал – жизнь русских эмигрантов в Париже в 30-е – и указал на семантический нюанс.

Последней большой темой наших разговоров в сентябре-октябре минувшего года был Тибет и ваджраяна. Сергей Сергеевич задумал новый большой проект и говорил, что, похоже, в практике тибетского буддизма есть еще больше глубоких пересечений с исихией и тем, что исследует синергийная антропология, нежели в дзэн. Он просил меня о небольшом участии, я старался, но дело как-то буксовало. Не знаю, насколько он продвинулся. Говорил, что связи с китайскими коллегами помогали ему добратья до Лхасы и прямо Поталы. (Замечу, что эти же связи препятствовали участию в проекте некоторым тибетологам). Вот думал спросить, как идут дела, 5 октября. Увы...

В Тибете есть «Книга мертвых» – об этапах изменения сознания с момента смерти тела и в последующие 49 дней. Возможно, вот в эти дни Сергей Сергеевич эту книгу внечувственно познает. И/или соединился с тем, что он называл «внеположный исток».

25 сентября 2020 года, в пятницу, состоится отпевание Сергея Сергеевича Хоружего. Начало в 15.00. Отпевание будет проходить в Троицкой церкви при Пятницком кладбище (Дроболитейный пер., 5, стр. 3). Добраться можно от м. «Рижская»: перейти через Крестовский мост – кладбище справа за мостом.

Также на автобусах М2 и М9 можно проехать 1 остановку после м. «Рижская» в сторону ВДНХ, это остановка возле кладбища (церковь видно из окна, от остановки нужно вернуться немного назад пешком). М. «Рижская» временно закрыта. До нее можно добраться на компенсационном автобусе от м. «Проспект мира». Также до м. «Рижская» ходит городской транспорт: автобусы М2, М9, 903, 33, 85 и троллейбус 14.

24 сентября, 2020 г.