Научить принимать решения

Профессор-исследователь факультета социальных наук Дмитрий Шмерлинг — человек, стоявший у истоков создания научных методов экспертных оценок в нашей стране. Он был одним из организаторов знаменитого семинара по этой теме при МГУ, а затем вместе с Георгием Сатаровым вел такой семинар в администрации Бориса Ельцина. 27 апреля ему исполняется 75 лет. По случаю юбилея «Вышка для своих» поговорила с Дмитрием Семеновичем об истории науки, которую он представляет.   

«Начальником треста Ельцин был отличным»

Я родился 27 апреля 1947 года в Берлине. Мой отец прибыл в Берлин двумя годами раньше в составе второй танковой армии. Там он остался служить, и мама — они были знакомы всю жизнь, в Москве учились в одном классе, —приехала к нему в Берлин, там они поженились и родили меня. 

На фронте отец начал писать, стал военным журналистом. И когда войска из Берлина выводили, его направили в Москву поступать на редакторский факультет Военно-политической академии. И после того, как он окончил эту академию, его направили в Оренбург, потом в Пермь, потом в Свердловск (Екатеринбург), и он работал в военных газетах. Это, конечно, только называлось так — «военные газеты», на самом деле это были обычные газеты, большие, вполне профессиональные, их читал весь округ, а военные они были, поскольку их выпускали военные. Потом отец демобилизовался и писал книги. Еще в юности его приняли в Союз писателей СССР, и от него осталась дюжина книг, главным образом о войне. 

Мама моя окончила после войны библиотечный техникум и заведовала библиотекой. 

Я, переезжая с семьей, учился в нескольких школах, а когда мы более или менее осели на Урале, я начал учиться на строителя: пошел в строительный техникум. С 15 лет уже работал на стройке: в техникуме за партой учились вечером, а до того вся учеба была построена на практике. 

Работал же я в тресте, которым руководил молодой еще, далекий от политики Борис Николаевич Ельцин. Могу сказать, что начальником треста он был отличным. Мы строили панельные дома скоростным методом, как тогда было принято, и Ельцин был одним из самых энергичных руководителей. Для меня тоже сделал хорошее дело. Я после окончания как-то очень лихо критиковал начальство техникума, и меня сослали в Тюмень, чтобы я там охладился. А Ельцин меня оттуда вытащил. Не по своей, правда, инициативе, у меня мощный защитник нашелся: отец моего друга был руководителем другого треста, он и попросил за меня. 

Потом я поступил в УЭМИИТ, а со второго курса перевелся в Москву, в МИИТ. Меня к этому подталкивали родители: сами они плотно осели на Урале, но вообще были коренные москвичи. 

«Если таблицу умножения отменить, она не перестанет быть верной»

После института я работал в нескольких НИИ, главным образом строительных. Но параллельно разворачивалась главная история моей жизни, связанная с методами экспертных оценок и принятия решений. Я этой темой довольно серьезно увлекся в процессе учебы, и в аспирантуру шел с ней, и защищался по ней в Институте системного анализа. Институтом тогда руководил Гвишиани Джермен Михайлович, потом Попков Юрий Соломонович. Это все серьезные были величины в науке, и я, занимаясь этой темой, в такой круг попал. Самое значимое, что тогда было, — я попал, и стал одним из инициативных людей, в семинар по экспертным оценкам при МГУ. 

Этот семинар был создан при кафедре теории вероятностей мехмата МГУ, а руководил в то время кафедрой, как известно, Андрей Николаевич Колмогоров. Методы экспертных оценок только появлялись на Западе как новое течение в науке, и Колмогоров услышал об этом и сказал своим профессорам: «Займитесь-ка этим». А когда он что-то советовал, к этому прислушивались, потому что у него чутье было на важные вещи.   

И вот этот семинар был создан. Руководили им Тюрин Юрий Николаевич, Литвак и Андрукович, потом были и другие руководители. А я был ученым секретарем этого семинара. Семинар стал центром исследования методов экспертных оценок, и поскольку это была такая новая область и она привлекла очень ярких ученых, то у нас появилось несколько десятков своих специалистов в этой области, и они сами уже много нового и прорывного придумали. Целая, можно сказать, плеяда ученых — специалистов по экспертным оценкам там выросла. 

Практический смысл тоже был в этом семинаре, не только чистая наука. К нам, например, ходил начальник отдела Госстандарта, он заинтересовался этими методами, и мы с ним вместе сделали три ГОСТа, советских еще. Эти ГОСТы касались методов экспертной оценки качества промышленной продукции: общие положения, организация проведения, обработка данных. Сейчас эти стандарты как бы недействующие, поскольку, когда советские ГОСТы отменили и нужно было писать российские, в этом ведомстве уже не было людей, которые что-то в экспертных оценках понимали бы. ГОСТы эти, стало быть, недействующие уже, но ими пользуются, потому что они верные. Это как если таблицу умножения отменить, это же не значит, что ей нельзя пользоваться… Она все равно верная. И этот ГОСТ — он тоже верный. 

Профессор ФКН Борис Миркин о Дмитрие Шмерлинге:

«Для российской науки человек весьма значимый. Он был одним из первых, кто занялся статистикой объектов нечисловой природы в Советском Союзе. Кроме того, он всегда был таким важным центром поддержки ученых, причем не только интеллектуальной поддержки (щедро делился знаниями, контактами и ресурсами, выступал как истинный попечитель молодых ученых, поддерживал научные кадры в самые сложные времена), но также и материальной. Как только в нарождающемся новом государстве появились первые совместные предприятия, а Дмитрий Шмерлинг оказался у истоков одного из них — «Интерквадро», то он по своей инициативе сплотил вокруг себя и обеспечил работой (можно сказать, существенно поддержал финансово) советских статистиков и анализаторов данных, что в переходный период трансформации государства из одного вида собственности в другой было очень значимо. Многие нынешние известные и именитые ученые вспоминают об этом с благодарностью. А когда Дмитрий Семенович работал в администрации президента, он организовал общемосковский семинар по статистике и теории вероятностей и это был очень и очень важный семинар»

«Семинар для начальников в администрации президента»

На семинаре при МГУ я познакомился с Георгием Сатаровым. Он тоже был одним из инициативных людей в семинаре. Он пришел в методы экспертных оценок своим путем: сначала занимался театральным делом, был человеком искусства, а потом пришел в математику. И начал применять математические методы в совсем разных областях: педагогике, психологии, социологии… И в конце концов в политологии: он политикой намного больше меня увлекался. Но мы подружились. Вместе написали статью, довольно программный характер она имела для науки, и у нас еще другие соавторы из семинара были. А когда Георгий Сатаров стал советником Ельцина, он и меня туда позвал, в администрацию президента. 

И с 1994 года мы стали делать семинар для начальников разных уже в рамках администрации. Приглашали лучших лекторов. Владимир Арнольд, например, читал у нас — это была самая крупная фигура в математике того времени, мой товарищ, блестящий ученый. Он был, помимо этого, чрезвычайно одаренным лектором, действительно блестяще доносил мысль до аудитории.

Это был очень полезный семинар. Ну как полезный — мы старались всеми силами донести, что есть научный подход в принятии решений и его нужно обязательно использовать. Потому что иначе решения будут кривые, непрофессиональные. Что нужно использовать экспертов. А для этого экспертов нужно качественно выбирать, нужно создавать легитимную систему выбора и назначения экспертов. 

Этот семинар при администрации президента просуществовал, конечно, недостаточно долго — только в то время, пока Ельцин был президентом. Последнее заседание было на 2 тысячи человек. Кадровики говорили: «Что, вам на следующий семинар Дворец съездов, что ли, бронировать?» Но следующего уже не было: когда президент уходит — уходит и вся его администрация. И мы ушли. 

Я видел, что кто-то из слушателей применяет у себя экспертные оценки. Когда что-то тихо и хорошо удавалось чиновникам, я знал, что это потому, что они применяют. Не афишируют, конечно: принятие решений — это процесс интимный, никто не расписывает никогда, чем он пользуется для этого. 

Но бизнес — а к нам приходили и люди бизнеса, которые сейчас в топ-100 российских миллиардеров, — иногда применял больше, потому что люди в бизнес пришли моложе тогда и потому что бизнес по определению мобильнее, гибче государственной машины. Я потом эти знакомства использовал в корыстных целях, честно скажу. Не для себя, правда, но использовал. Когда я уже работал в Вышке и мне попадались особо талантливые студенты, которые жаждали продолжить учебу за границей, я писал этим бизнесменам. И человек 25 таким образом получили от них деньги на учебу за границей. Это для всех было хорошее решение: те, кто давал деньги, тоже понимали, что это хорошее вложение. Где бы ни работали эти ребята потом, они таланты, и они должны хорошее образование получить. 

В ВШЭ я пришел работать на факультет политологии. А вскоре после этого я познакомил Ярослава Ивановича Кузьминова с Владимиром Арнольдом. Владимир Игоревич выступил перед руководством Вышки, это выступление произвело очень хорошее впечатление, и было принято решение об организации факультета математики. Ученики и коллеги Арнольда собрали преподавательский коллектив, и факультет отлично работает. И я тоже с факультетом сотрудничаю, мне, конечно, с математиками работать всегда проще и в удовольствие.

«Математики должны уметь говорить»

Сейчас, скоро уже, должна выйти в одном научном журнале очередная моя статья на тему экспертных оценок. Мысль в этой статье все та же — насчет того, что система экспертных оценок очень важна. Раскрываю эту мысль на современном материале. Ньютон еще говорил, что теория не важна, важны примеры. Потому что теории забываются, а примеры остаются. В нашей практике, к сожалению, больше примеров того, к каким ошибкам, катастрофическим, приводит отсутствие экспертизы. Если не углубляться в политику, есть пример из другой сферы: вот есть у нас служба метеорологов, руководит ею прекрасный ученый Вильфанд Роман Менделевич. Данные этой службы уникальные, но они очень мало учитываются в системе принятия решений. Сейчас у нас весна очень поздняя, снег лежит до сих пор кое-где. Этот прогноз был, но он учитывался очень мало, это видно по разным областям. Начальство любых мастей — это люди, которые должны принимать решения. А у нас нигде не учат принимать решения, научным методам не учат! Вот это нужно исправить. 

Профессионалы, которые могут этому научить, они есть. Даже в Вышке их несколько десятков. Есть Алескеров Фуад Тагиевич, мы давно с ним знакомы, есть еще ряд профессионалов. Сейчас создается ассоциация системного анализа, это уже сдвиг какой-то, но нужно дальше действовать, создавать систему обучения экспертов, систему отбора. Нужно, чтобы экспертная оценка была признана профессиональной деятельностью. А то у нас эксперт — это ничего не значащее слово. Не существует лицензий, табелей о рангах в этой деятельности, а они должны быть. Я всю жизнь это талдычу. Недостаточно… Знаете, Арнольд говорил: «Математики должны уметь говорить». Математиков никто не понимает, никогда не понимали. Вот был живой человек в Египте, математик. Его потом обожествили, он стал богом по имени Тот. Этот математик (вместе с коллегами, наверное, вряд ли один) вычислил радиус, диаметр Земли. Задолго до Евклида! Но мало кто ему поверил, не смог он людей убедить.

Фото: Даниил Прокофьев

Автор текста: Дранкина Екатерина Александровна, 26 апреля, 2022 г.