Декан факультета филологии Елена Пенская:

Елена Пенская

— Я бы уклонилась от детального перечисления составляющих. На первый взгляд, они очевидны, и выступления моих коллег подтверждают существование сложившегося стереотипа, который обязательно включает наши общие идеальные ожидания. Их наверняка разделяют и студенты: профессионализм, незаурядность. любовь к науке и исследованиям, умение заразить своей любовью. Трудно поставить точку в этом списке. Перечень качеств у каждого свой, но вместе с тем он складывается в некую идеальную формулу. В «хорошем преподавателе», как известно, все должно быть прекрасно — и лицо, и одежда, и душа, и мысли. На самом деле, это сочетание иррационального и рационального, вычисляемого. Срабатывает амальгама. «Химия». Не все и не всегда можно объяснить.    

— Талант преподавателя — врожденный или приобретаемый? Это вообще талант или ремесло?

Говорят: преподаватель «от Бога». А что это такое? Вроде как родился и все умеешь. Хлебом не корми, а только дай поучить. И все получается. Да, встречаются такие. Редкая порода. Можно позавидовать. Но талант — хитрая штука. С  собственным даром,  — а преподавательский не исключение — надо аккуратно обращаться. «Поливать, пропалывать». Не пускать на самотек. В преподавательском деле требуется постоянная шлифовка, работа. Поэтому без ремесла талант пропадет. Хороший преподаватель — сам во многом ученик. И его талант заключается еще и в том, что он готов учиться. У своих коллег, студентов. Талант преподавателя прежде всего в том, что это очень живое качество. Жилка такая. Пульс, который бьется постоянно. Не останавливается. Не замирает. Ну и других втягивает в этот живой процесс.     

— Нужен ли преподавателю артистизм? Если метафорически-функционально: преподаватель — в большей степени поводырь, энциклопедия или артист?

— Хорошо, конечно, когда в аудитории, у доски, за кафедрой человек привлекательный, пластичный, фактурный, радующий глаз и ласкающий слух своей речью, способный превратить лекцию в спектакль. Константин Райкин. Человек-театр такой. Но какой ресурс надо иметь для этого! Замечательно, когда в преподавательском коллективе есть люди, наделенные артистизмом. Но если думать о составе всей преподавательской труппы, об ансамбле, то хорошо бы такие фигуры все-таки сочетались с «обыкновенными». Даже для контраста. Для большего эффекта. А то когда все поголовно артисты, несколько трудновато бывает. Да и устаешь от преподавательского театра. Порой, нужны антракты. Хороший преподаватель тот, кто знает свое амплуа, ну и готов его иногда сменить. Освоить еще одно-два, несколько, пусть неожиданных, непривычных, нарушающих сложившееся восприятие. Тогда может получиться интересно. Но все эти штуки великим трудом даются. 

Вот вспоминает Лилиана Лунгина в известном фильме и одноименной книге «Подстрочник» о том, как учились они в ИФЛИ и пришел к ним преподаватель, и стал почти спиной к аудитории, лицом к окну, и начал бормотать что-то невнятное, и так продолжалось от раза к разу. Какой тут артистизм? Поначалу студенты очень его невзлюбили. А потом как-то вслушались, поняли что у человека такая манера — думать вслух. Заинтересовались. Расслышали. Разглядели. Увлеклись. Втянулись. И стал этот преподаватель, известный шекспировед, знаток европейской культуры, кумиром. Ну и пошли за ним многие.  И не оставили его, когда после репрессий и ссылки, ему вообще на какое-то время запретили преподавать и он не мог нигде устроиться. Так что бывают разные случаи: и театр, и антитеатр.         

— Был ли у вас любимый преподаватель? Если да, то когда (в какой момент, отчего) вы осознали, что, вот, он — лучший?

— О, да. Мне с «любимыми» сильно повезло. Правда,  было их совсем немного.  Я училась в хорошей английской спецшколе. И там был блистательный состав учителей. Каждый — легенда. Но среди них мы особенно привязались к учителю литературы.  Настоящий «культовый учитель». Авантюрный импровизатор, он создал школьный театр сначала как подспорье к урокам,  а потом эта педагогическая затея переросла собственные рамки и мерки, перемешав разные возрастные группы (в  нем всегда плодотворно уживалось несколько поколений). До сих пор у него собираются те, кто закончил школу, например, лет сорок назад.  Среди его учеников — люди самых разных профессий. Есть известные гуманитарии. Действующие вузовские и школьные преподаватели. Очень хорошие.

А потом я поступила в университет. Руководителю семинара, выбранному мной, Анне Ивановне Журавлевой,  был совершенно чужд этот броский театральный стиль. А. И. Журавлева, филолог, доктор наук, автор многих книг и статей по русской литературе, профессор Московского университета, воспитавший десятки учеников. Считать себя одним из них посчастливилось и мне. Но писать о ней  для меня сложно, потому что с ней связано самое главное, что происходило в моей жизни. Ей удавалось абсолютно естественно соединять знание профессиональное, прикладное и спокойное  понимание важнейших законов бытия, ей удавалось показать, как на самом деле велики возможности филологического  инструментария.

Такие разные, мои учителя научили меня одной важной вещи — не просто учиться, а быть учеником. И я ловлю себя на том, что постоянно «подсматриваю», приглядываюсь к коллегам, что-то пытаюсь примерить к себе, а что-то не могу. Одним словом, учусь.  

— Имеет ли для вас как декана значение, кого выберут лучшим преподавателем?

— Любопытно, конечно. Это ведь спорт. Соревнование. На отделении журналистики немало хороших преподавателей. Их любят студенты и высказывают свое отношение по-разному, адекватными суждениями в том числе. На факультете филологии, в команду которого войдут «старослужащие» филологи, лингвисты кафедры словесности и вот-вот появятся преподаватели-«новобранцы», собрались очень яркие фигуры. Ожидается парад звезд. Студентам трудно будет выбрать.

— Объективной ли будет оценка студентов? Как к ней относиться, если она совсем не совпадет с вашей?

— Любая субъективная оценка все равно объективна в какой-то мере, да это и не важно. Несовпадение естественно. Может быть, я даже обрадуюсь. Здесь всегда есть повод задуматься, пересмотреть свои критерии.