Рассказывают ветераны. Историю рассказала Баринова Надежда Васильевна

Воспоминания о военном детстве

Моё довоенное детство прошло в подмосковной деревне. Мама трудилась в колхозе, отец работал в Москве на железной дороге. По выходным помогал в колхозном совете. Война началась, когда я закончила второй класс. Слушая сообщения о бомбардировках городов и первых тяжелых сражениях нашей армии, мы сильно переживали и как-то сразу повзрослели. По радио звучала суровая песня: «Вставай страна огромная, вставай на смертный бой». В деревне из каждого дома ушли на фронт все мужчины. Женщинам пришлось выполнять все работы по уборке урожая. Это был очень тяжелый труд, рабочий день начинался в четыре часа утра. Школьники работали в поле наравне со взрослыми.

Война быстро приближалась к нам. Немецкие самолеты сбрасывали бомбы, поле около деревни было изрыто огромными воронками. Мама уехала копать противотанковые рвы для обороны Москвы, дедушка за домом выкопал землянку, чтобы укрыться от бомбёжек. Всё ближе и громче становилась канонада. Железная дорога перестала работать, связь с Москвой оборвалась. Шли ожесточённые бои на земле и в воздухе. Мы видели над нашими головами бой наших самолётов с немецкими. Наши войска отступали. Это было горестное для нас время. К нам в дом заходили группами и поодиночке солдаты, у них был измученный вид. Бабушка варила в печке большие чугуны картошки, мы их кормили, и они, молча, уходили. Вдруг наступила кратковременная тишина, затем по деревне промчались эсэсовцы. Мы уже слышали, что они отличались особой жестокостью. На следующий день к нам пришли с обыском, обшарили дом, чердак, подвал, вилами протыкали сено. Искали отца, чтобы расстрелять его, как активиста. Немцы очень боялись партизан, которые уже действовали в Подмосковье.

В первые же дни, немцы забрали из всех домов всё съестное и животных, коровы ревели, женщины громко плакали, им нечем стало кормить детей. Выпал снег, начались сильные морозы. Всех жителей деревни выгнали из домов. Мы поселились в землянке, которая была не приспособлена для зимы, и мы сильно замерзали. Однажды немцы с факелами стали бегать по деревне и поджигать дома. Они горели всю ночь. Утром предстала страшная картина, деревни не было. Снег растаял и превратился в лёд. Среди ледяного поля торчали только черные трубы печей. Всех, стариков, детей, женщин построили в колонну и погнали в сторону Москвы, к Крюково, там шли ожесточенные бои. Они хотели использовать нас, как живой щит во время атаки. Мы шли много километров по заснеженным полям, по улицам горящих деревень, как в огненном коридоре. Под ногами текли ручьи от растаявшего снега, а сверху сыпался черный пепел. И вышли в зону сражения. Немцы загнали нас в сарай, чтобы мы не разбежались. Здесь произошло первое крупное поражение немцев. Бой затих, мы вышли из сарая и увидели наших солдат. У них были такие добрые лица. Они, только что вышедшие из боя, жалели нас. Видимо, у нас был страшный вид. А они казались нам сказочными героями. Нас посадили в попутную машину и мы поехали в Москву. На дорогах стояли военные патрули, пропускали строго по пропускам. Про нас говорили: «эти с фронта». Какое же это было счастье оказаться в тепле и иметь крышу над головой.

Новый 1942 год мы встретили в Москве. Кто-то подарил мне красивую куклу, но она уже не радовала меня. Москву бомбили. Окна были заклеены полосами бумаги, на ночь опускались чёрные шторы, чтобы даже в щели не проникал свет, так строго соблюдалась маскировка. При налетах немецких самолетов в домах и на улицах объявляли воздушную тревогу и все шли в бомбоубежище. Электричество на это время отключали, и мы зажигали «коптилки». Родители работали, я занималась хозяйством, топила печку, покупала по карточкам продукты. Однажды у меня украли хлебные карточки, большое горе. А по ночам мне долго снились страшные бои. Конечно, в землянке я сильно застудилась, началось серьёзное заболевание лёгких и ног. Меня положили в больницу. Во время воздушных тревог, все ходячие больные уходили в бомбоубежище, я оставалась одна в тёмной палате. Было страшно. Всё время хотелось есть, чтобы заглушить голод, я заваривала кипятком соль и пила этот крепкий раствор.

Осенью я пошла в школу в третий класс. В школе было печное отопление, а дров не было. С наступлением холодов мы сидели в классе в пальто. Тетрадей тоже не было, и мы писали на газетах.На большой перемене, чтобы нас согреть, нам давали горячий чай и маленький кусочек чёрного хлеба. Потом привезли дрова, это были толстые длинные брёвна и разгрузили их далеко от школы. Мы, как муравьи, облепляли их и волокли к школе.

Но главным в нашей жизни были сообщения с фронта. Жадно слушали по радио сводки совинформбюро, отмечали на карте линию фронта. Мы гордимся подвигами героев войны – Александра Матросова, панфиловцев, Покрышкина, Зои Космодемьянской. Нас приняли в пионеры, это было большим событием в жизни.

В 1943-1944 гг. наши войска успешно наступали на всех фронтах. В честь освобождённых городов гремели салюты. Мы ликовали. В каждом доме с тревогой ждали письма – треугольники с фронта, но многим приходили «похоронки» – убит, ранен, пропал без вести. Большие бои ещё велись под Сталинградом, Ленинградом, Курском. Были большие людские потери. Солдаты говорили: «пехота два раза в атаку не ходит». Мой брат был ранен под Ленинградом, другой брат погиб при взятии Кенигсберга (Калининград).

Москва возвращалась к трудовой мирной жизни. Сняли маскировки, вернулись эвакуированные жители и предприятия. Дети играли во дворе. В школах начались обычные занятия. О войне напоминали лишь уроки военного дела, на которых нас учили пользоваться винтовкой, бросать гранаты и одевать противогаз. По радио звучали бодрые военные песни. Стихи Симонова, Суркова, Твардовского мы знали наизусть. Наши войска освобождали от фашистов Польшу, Болгарию, Венгрию, Румынию. Впереди – битва за Берлин. Все с нетерпением ждали окончания войны – возвращения родных с фронта.

И, наконец, Победа. А мы в эти лихие годы знали: «враг будет разбит, победа будет за нами».