«Вышка учит не только академическим дисциплинам, она мозг формирует»

Юрий Ачкасов решил учиться на экономиста, потому что в школе любил математику и хотел применять ее по максимуму. В интервью проекту «Ровесники Вышки» он рассказал о вдохновляющей работе в Центробанке, животном чутье экономических агентов на бирже и о том, ради чего мог бы вообще отказаться от хождения в офис.

— Почему вы решили поступать в Вышку?

— Я в школе любил математику и думал поступать на математический факультет. В 7-м или 8-м классе завел с мамой разговор, что хотел бы заниматься математикой. Моя мама, получив красный диплом ВМК МГУ, ни дня не проработала по специальности. Но полученные знания, навыки и системный подход она с успехом использовала в других сферах деятельности. Мама сказала: «У тебя три пути. Заниматься математикой в России: тебе будет интересно и здорово, но денег платить будут мало. Заниматься математикой за границей: может быть, будешь получать много денег, но придется уехать. Или найти область знаний, где математика будет по максимуму использоваться».

Мы начали перебирать и поняли, что экономика — одна из тех наук, где активно используется математика. При этом спрос на экономистов весьма высок. Так я решил, что нужно заниматься экономикой. Это происходило в нулевые годы, и Вышка уже однозначно была лидером в части экономического образования. Туда я и пошел.

Легко ли поступил? Наверное, да, хотя это не значит, что я не предпринимал усилий. Я готовился: с 9-го класса ходил на факультет довузовской подготовки, учил экономику, математику. Это мне и помогло. Я поступил через Всероссийскую олимпиаду по экономике.

— Удалось сохранить с математикой близкие отношения?

— Да, несмотря на то, что ее было много и она была кратно сложнее, чем школьная, вышкинская математика не испугала меня, и я ее не разлюбил. Но при этом я отдаю себе отчет, что я не математик. Для меня математика — инструмент. Любимый, хороший, но один среди многих других инструментов.

— Как в процессе учебы формировались ваши будущие профессиональные интересы? Что вам было ближе всего?

— Математические методы, работающие на реальных данных. Это близко к математике и помогает посмотреть на то, что происходит в жизни. Не просто говорить о двух экономических агентах, которые что-то делят между собой и хотят это сделать либо равновесно, либо оптимально, а еще лучше и то и другое, а иметь дело с реальными цифрами, данными, людьми и компаниями. Поэтому во время учебы в Вышке мне особенно нравились эконометрические дисциплины. Я тогда считал, что они являются единственным возможным будущим для молодого экономиста. Сейчас я так уже не считаю: я понял, что и эконометрика со статистикой — это важные, нужные и любимые инструменты, но нельзя обойтись только ими.

— Какую магистратуру вы окончили?

— Это была совместная магистратура факультета экономики Вышки «Математические методы анализа экономики» с Университетом Париж 1 Пантеон-Сорбонна. Год я провел во Франции. Помню, меня тогда удивило, что иностранные студенты математику знают не в том объеме, какой дает Вышка. Какие-то вещи нам приходилось вместе с зарубежными коллегами повторять.

С другой стороны, во Франции мне понравилась любовь преподавателей и студентов к макроэкономике, к финансовым рынкам и пересечению этих двух направлений. Например, в Сорбонне были потрясающие курсы по экономическим кризисам, где преподаватели пытались показать природу экономических кризисов при помощи простых моделей. Знаете, есть поговорка «усложнять просто, а упрощать сложно». Здорово, когда сложные вещи получается объяснить на пальцах и для этого не нужно использовать неберущиеся интегралы и стохастическую математику.

Ведь экономика из того рода наук, какие должны быть доступны и полезны не только узкому слою людей, которые всю жизнь посвятили ее изучению, а вообще всем. Экономические решения любой человек принимает каждый день, и нужно, чтобы эти решения были грамотными. Но ведь не отправишь всех и каждого в магистратуру Вышки? Так что большой респект тем людям, которые сейчас занимаются развитием финансовой грамотности среди взрослых, школьников и студентов.

— Чего не хватало во время учебы?

— Свободного времени и сна. Учиться было весело, здорово, но очень трудоемко. Не хватало времени не на Вышку.

— Какой была ваша первая работа?

— Первая запись в моей трудовой книжке появилась, еще когда я учился на 1-м курсе. В лицее №1535 я преподавал девятиклассникам азы экономики, чтобы лицеисты полюбили решать экономические задачи и упростили себе поступление в вуз. После этого я работал в Институте экономической политики имени Е.Т. Гайдара: занимался расчетами, переводил учебники по эконометрике с английского на русский. Но это все была частичная занятость.

А фултайм случился после возвращения из Парижа. Я устроился в Центральный банк. Я с 3–4-го курса хотел пойти именно туда, видел, что там мои знания сразу могут быть применены в реальной работе. В ЦБ я строил эконометрические модели, позволяющие прогнозировать развитие экономики в краткосрочном периоде. ЦБ оправдал мои ожидания. Я считаю, это одно из лучших возможных мест работы, куда может устроиться выпускник экономического факультета, специализирующийся на теоретической и эмпирической экономике.

— Это была тяжелая работа?

— Наверное, честный ответ — нет. Это была ответственная работа, но интересная. Ну да, я задерживался по вечерам. Приходилось принимать серьезные решения, случалось перед заместителями председателя ЦБ о чем-то рассказывать и потом видеть по телевизору, как они это все пересказывают в Думе. В ЦБ я проработал почти пять лет: с 2015-го по конец 2019 года. Пришел туда специалистом практически на самую начальную позицию и дорос до начальника отдела из семи человек. Мы занимались анализом текущей экономической ситуации в России. Я считаю, что эти пять лет были яркими, интересными, светлыми. Как и шесть лет в Вышке.

Я работал в департаменте денежно-кредитной политики. Он предлагал совету директоров Банка России различные варианты решений по ключевой ставке для того, чтобы поддерживать инфляцию вблизи или около 4%. Эти решения основываются на том, как будет развиваться экономика страны в ближайшие два-три года. А то, как она будет развиваться, во многом зависит от текущей ситуации. Важно понять, в какой точке экономика находится, чтобы, исходя из этого, предположить, какие будут прогнозные траектории движения экономики. Не зная, где ты есть, непонятно, как добраться туда, куда тебе нужно.

— Откуда стекалась информация для анализа?

— Это были официальные источники: данные Росстата, Банка России, таможенной службы. Тогда еще не настолько активно применялись большие данные. Сейчас мои бывшие коллеги — крутые специалисты — делают невероятные вещи, связанные с использованием новых данных и формированием новых источников статистики. Активно используются большие массивы данных, например данные налоговой службы. Известно, что у нее хранится информация о каждой покупке. Можно на основе этого сформировать знания практически обо всей белой части экономики.

— Вы когда-нибудь ошибались в прогнозах?

— Естественно. Любой прогнозист почти всегда ошибается в прогнозах. Если он угадал на все сто — ему повезло.

Чтобы он давал набор макроэкономических переменных, друг другу не противоречащих и складывающихся в цельную картину. Прогноз — всегда история.

Да, я ошибался, когда-то сильно, когда-то чуть-чуть. Иногда мне везло, и я угадывал. Но главное — не было такого, чтобы история, которую я рассказывал, получалась совсем нелепой. Просто часто менялись предпосылки, которые я использовал, или были не учтенные нами факторы.

— Например?

— Мы живем во времена, когда постоянно что-то меняется: способы производства, способы потребления. Например, интернет-торговля стала развиваться настолько сильно, что если раньше на нее можно было закрыть глаза, то сейчас это сделать невозможно. Или участие физических лиц в биржевых торгах. В 2000–2010 годы в нашей стране это были единичные случаи. А сейчас у всех в мобильном банке есть возможность самостоятельно покупать и продавать акции, облигации. До самого начала 2022 года наблюдался существенный рост активности розничных инвесторов.

В экономике всегда так: возникают новые явления, которые сначала кажутся пренебрежимо малыми, а потом так вырастают, что не обращать на них внимания нельзя. И где-то между этими двумя точками нужно понять, что пришло время учитывать эти явления в прогнозах. Если опоздать — можно ошибиться. Это всегда ответственный шаг для экономиста, эксперта, аналитика. Здесь важна помощь старших товарищей, когда они говорят: надо учесть, ответственность совместная. Или наоборот — не надо, час пока не пришел.

— И все же почему вы не пошли на биржу?

— Как я уже сказал, я не всегда точно угадываю движение переменных. Так что работа на бирже могла бы стать для меня затратной. Но главное — мне это не очень интересно. Я еще в процессе обучения в Вышке понял, что биржа не совсем мое. Да, там есть общие с другими секторами экономики тренды и взаимосвязи, а многие понятные и предсказуемые экономические явления влияют на цену финансовых активов. Но при этом есть очень много шума, который появляется из-за новостного фона и взаимодействия миллионов людей, ведомых тем, что Кейнс в свое время называл «животным чутьем» (animal spirit). У меня этого чутья, наверное, нет.

— Почему решили уйти из ЦБ?

— Я ушел, потому что достиг определенного потолка, но мне хотелось двигаться дальше. Для дальнейшего роста внутри Банка России моего опыта на тот момент было недостаточно. Поэтому я пошел в «горизонтальный рост» и сменил компанию. Сейчас я заместитель руководителя аналитического центра ДОМ.РФ. Курирую работу команды аналитиков по изучению жилищной сферы России. Это анализ ипотечного рынка, ипотечных ценных бумаг, строительства, проектного финансирования и лучших практик государственной политики в сфере жилья.

Немножко поменялся профиль: там я был макроэкономистом, а тут смотрю на отдельные рынки, так или иначе связанные с жилищной сферой. И сейчас у меня больше управленческих функций. Пытаюсь помочь своему руководителю выстроить работу всего аналитического центра так, чтобы задачи решались быстрее, качественнее, эффективнее, с меньшими переработками.

— Что для вас самое интересное в работе?

— Как и раньше, формировать картину мира. Посмотреть на цифры, увидеть в них историю, понять, почему динамика была такой, какие факторы влияли и как они будут развиваться в будущем, как та или иная переменная будет двигаться. В итоге получается, что из набора цифр я делаю рассказ. Рисую картину, иногда широкими мазками, иногда достаточно подробно. Мне кажется, что это самое интересное, чем может заниматься экономист. Из простой таблички с цифрами сделать картину, историю, рассказ.

— Вам когда-нибудь хотелось работу, для которой не нужен офисный костюм?

— Да. Я считаю, что лучшая работа всех времен и народов — это снимать передачи про путешествия. Я очень люблю путешествовать, постоянно куда-то еду. Только что вернулся из похода по Уралу и поездки по Волгоградской области. Кто знает, может, я когда-нибудь скажу: ну эту экономику, займусь приключениями и путешествиями. Хотя более практичный, но не менее романтичный вариант — уехать заниматься экономикой в далекую тропическую страну. Наверное, когда-то я так и поступлю.

— Ваши однокурсники верны экономике?

— Нет, и в этом нет ничего плохого. Мы не давали клятву верности экономике. Одна моя однокурсница долго работала в сфере инвестиций и ходила в офис, а потом поняла, что все, что шьется на девушек с точки зрения офисного дресс-кода, не такое, как ей нравится. И открыла свою компанию по дизайну и пошиву женской офисной одежды. И это не менее круто, чем пять лет проработать в Центральном банке. Вышка не только учит академическим дисциплинам, она формирует мозг. И с этим мозгом можно пойти работать в любую сферу.

— Кто, на ваш взгляд, человек Вышки?

— Если назвать конкретное имя, то для меня это Ярослав Иванович Кузьминов. Он был ректором, когда я поступил в Вышку, он был ректором, когда я окончил. Что мне еще понравилось: когда он достиг определенного возраста и высот, он, как подобает вышкинцам, сказал, что он свою работу выполнил, дальше будет заниматься исследованиями. И ушел с поста ректора.

А если мы говорим о качествах, я назову три. Во-первых, человек Вышки все время хочет узнавать новое, и не потому, что надо, а потому, что интересно. Если не узнает, то не сможет спокойно спать. Голова коснется подушки, а мозг будет продолжать думать, почему так. Пока не разберется — не успокоится. Второе качество — это умение спорить, дискутировать, выслушивать точку зрения, отличную от твоей. И даже если не принимать ее, то уважать. Уметь критически подойти и к альтернативной точке зрения, и к своей с учетом доводов оппонента. В процессе учебы я постоянно сталкивался с этим: студенты спорили с профессорами, профессора спорили со студентами, студенты спорили друг с другом, и все это делалось весьма академически. Пусть иногда даже жарко и рьяно. Люди Вышки очень страстные и увлекающиеся. Это их третье свойство.

— Что желаете Вышке на ее 30-летие?

— Оставаться той Вышкой, которой ее все знают. Сейчас и внешний фон непростой, и внутренний политический тоже. Если университет продолжит двигаться в правильном, своем, вышкинском направлении, все будет замечательно.