От гумбольдтовского университета к предпринимательскому
10 октября в Высшей школе экономики началась международная научно-практическая конференция "Управление карьерой молодого специалиста", участие в которой принимают HR-специалисты компаний, представители центров занятости вузов, кадровые агентства, государственные службы занятости, профессиональные ассоциации.
10 октября в Высшей школе экономики началась международная научно-практическая конференция "Управление карьерой молодого специалиста", участие в которой принимают HR-специалисты компаний, представители центров занятости вузов, кадровые агентства, государственные службы занятости, профессиональные ассоциации. В первый день конференции с докладами выступили, в частности, ректор ГУ-ВШЭ Ярослав Кузьминов и руководитель Федеральной службы по труду и занятости Максим Топилин.
Ярослав Кузьминов представил в своем выступлении обзор основных тенденций российского рынка молодых специалистов сегодня и в ближайшем будущем. Первая особенность — небывалый расцвет института высшего образования, рост его популярности у всех слоев населения. Это сочетается со столь же резким падением качества подготовки. Около половины нынешних студентов де-факто — заочники, причем они учатся за такие деньги (от $700 в регионах до $2500 в Москве), за которые нормальное образование нельзя получить в принципе.
Вторая тенденция, тесно связанная с первой, — растущая платность высшего образования. Официально за обучение платят 60% студентов, остальные на деле столь же часто вынуждены оплачивать всяческие курсы и т.п.
Третий мрачный штрих к образу нынешней высшей школы — засилье в ней псевдообразования. Г-н Кузьминов пояснил, что имеется в виду: множество абитуриентов поступает на ряд специальностей, например, в педвуз на учителя-дефектолога, зная, что работать по ней они никогда не будут. В результате к середине пятилетнего срока обучения они просто "перестают учиться" и в итоге получают общее высшее образование, аналогичное тому, что дают американские колледжи. "Все это выплескивается на рынок труда, и он стал прогибаться", — заметил Ярослав Кузьминов.
Массовость высшего образования привела к тому, что его наличие требуется теперь даже для занятия должностей, ранее требовавших хорошего среднего. Логика работодателей понятна: при таком изобилии вчерашних студентов взять кого-то без диплома означает подвергнуться риску получить некоммуникабельного, плохо социализированного работника. Это особенно характерно для сферы услуг, которая и принимает большинство выпускников "плохих" вузов.
В такой ситуации более продвинутые работодатели нуждаются в новых маркерах качества образования, и они появляются. Во-первых, это международные сертификаты, особенно распространенные в сфере сервисного IT, во-вторых, это бренды вузов. По мнению г-на Кузьминова, на московском рынке труда есть 5—6 признанных вузов экономического профиля, 3—4 — юридического и 4—5 — инженерно-технического, в регионах популярностью пользуются в первую очередь выпускники местных технических университетов. "65% студентов Высшей школы экономики на момент получения диплома уже работают", — не без гордости добавил ректор Вышки.
Наибольшая неопределенность с сигналами для работодателей складывается в сегменте высокооплачиваемых молодых специалистов, уже имеющих опыт работы 3—4 года. Практически единственный параметр, по которому таких специалистов можно оценить, — сумма запрашиваемой ими зарплаты. Естественно, это ведет к постоянной текучке кадров, стремящихся получить побольше престижных записей в трудовой книжке.
В то же время опросы представителей менее элитарных профессий показывают, что за последние год-полтора резко возросло число получающих дополнительное образование с целью более эффективно работать в своей фирме, не покидать ее. Такую мотивацию имеют более 70% проходящих переподготовку.
Расцвет всяческих внутрифирменных курсов свидетельствует также и об уходе компаний от сотрудничества с вузами, падении доверия к качеству университетского образования. Объем затрат предприятий на переподготовку своих сотрудников составляет, по подсчетам аналитиков ГУ-ВШЭ, около 500 млрд. рублей. Такой дисбаланс вузовского и послевузовского образования приводит к торможению инновационного развития всей экономики.
Впрочем, среди тенденций российского рынка труда Ярослав Кузьминов нашел и две позитивные: во-первых, союзы работодателей вплотную приступили к формированию внешних квалификационных требований; во-вторых, наконец, начинают пользоваться популярностью образовательные кредиты. Однако оплачивать заемными средствами весь курс обучения в университете студенты будут еще не скоро — слишком невыгодны пока условия кредитования. Быстрый рост числа заемщиков г-н Кузьминов уверенно прогнозирует лишь для сектора краткосрочных образовательных программ.
Что будет с нашим высшим образованием через несколько лет? Прежде всего, уверен ректор Вышки, существующая вузовская система может не выдержать перелома в общем экономическом климате страны. К 2010 году ресурсы инерционного развития России будут исчерпаны, и в обстановке жесткой конкуренции многие игроки покинут рынок. К 2012 году исчезнут 3/4 частных и 1/3 государственных вузов, множество программ допобразования.
Ужесточение конкуренции приведет также к росту лояльности на рынке труда, усугубляющейся массовым выбросом на рынок специалистов из закрывающихся предприятий. Несмотря на то, что в ВТО мы в ближайшие годы не вступим, иностранные образовательные программы составят серьезную конкуренцию отечественным.
На фоне исчезновения вузов, торгующих дипломами, элитные университеты будут стремительно захватывать рынок, что приведет к падению качества предоставляемых ими услуг и размыванию брендов. В этой ситуации реальной опорой HR-служб будут профессиональные ассоциации специалистов, которые станут основой для оценки квалификации выпускников и рано или поздно стабилизируют перегретый рынок.
Руководитель Роструда Максим Топилин признал существование большинства проблем, ярко описанных ректором Высшей школы экономики. Свое выступление он посвятил активизации дискуссий вокруг возвращения распределения выпускников. Такие "распределенческие" инициативы опасны, считает он, и то, что Роструд получает в последнее время множество обращений в их защиту, свидетельствует лишь о неконкурентоспособности госсектора на кадровом рынке. В некоторых регионах имитация распределения уже идет полным ходом, кое-где занятость выпускников составляет 100% — им просто не дают диплом, пока не подыщут хоть какую-то работу. "Такие тенденции очень опасны, старые традиции могут привести нас в тупик", — считает г-н Топилин, сообщивший, что на его ведомство оказывается "огромное давление". Вывод из кризиса системы найма бюджетников возможен только при сокращении их численности и повышении эффективности труда, уверены в Федеральной службе по труду и занятости.
Со своим оригинальным видением нужного направления реформ образования выступил Сергей Филонович, декан Высшей школы менеджмента ГУ-ВШЭ. Для начала он сообщил, что нынешней вузовской системой образования недовольны не только в России, но и во всем мире. Высшее образование не решает возложенных на него задач: во всех сферах человеческой деятельности за последние десятилетия темп изменений растет, а вузы за этими изменениями никак не успевают. "Как университеты отреагировали на переход к экономике знаний?", — задал вопрос г-н Филонович. — "Никак! Налицо лишь повсеместная массовизация". На первый план выходят общественные специальности прикладного типа — экономика, социология, менеджмент, а университеты в их нынешнем, гумбольдтовском виде лучше подходят для изучения естественных наук, их кафедрально-факультетская схема не отвечает требованиям междисциплинарности и перехода к пожизненному образованию (life-long learning). Но бороться с неэффективной гумбольдтовской моделью сложно, она уже стала классической. Так, несколько лет назад новый президент Гарварда, задумавший провести серьезную реформу университета, был с позором смещен со своей должности.
Реагируя на высказывание Ярослава Кузьминова о полезности внедрения корпоративных, разработанных ассоциациями работодателей стандартов, Сергей Филонович привел известный аргумент — чрезмерная интеграция с бизнесом опасна, так как он преследует сиюминутные цели. Действительно, бизнес диктует требования не для будущего, а для настоящего, и через шесть лет, когда свежеиспеченный магистр выйдет на рынок труда, его компетенции безнадежно устареют. Период полураспада (потери актуальности половины усвоенного) в некоторых специальностях равен 2—2,5 годам, сообщил г-н Филонович.
Поэтому вместо опоры на деловое сообщество декан Высшей школы менеджмента предлагает сконцентрироваться на обучении креативности, давать студентам не информацию, а навыки ее поиска, упорядочивания и применения, т.е. трансформации в знания. Бремя ломки гумбольдтовских традиций должны взять на себя вузы-лидеры, обладающие достаточным запасом престижа.
В советское и постсоветское время лучшим вузом современного типа был знаменитый Физтех, уверен Сергей Филонович, и тут с ним нельзя не согласиться. Выпускников МФТИ немало среди современной бизнес-элиты. Но этот вуз уникален, и распространять его опыт невозможно; кроме того, задачу развития нового типа образования надо решать в университетах именно общественного профиля, в которых есть серьезные исследовательские центры, способные сформулировать актуальные принципы образования.
Сегодня в мире существует серьезное противоречие между тремя типами интеллектуальных культур — естественнонаучной, гуманитарной и деловой, и только университеты нового типа способны это противоречие разрешить, ликвидировать опасность "цивилизационного кризиса". "Университеты должны стать предпринимательскими, то есть, по определению Говарда Стивенсона, искать и находить возможности за пределами контролируемых на сегодня ресурсов и передавать навыки такого поиска своим студентам", — подвел итог г-н Филонович.
Иван Стерлигов, обозреватель экспертного канала ВШЭ — OPEC
Конференция "Управление карьерой молодого специалиста" проходит 10—12 октября в конференц-зале ВШЭ по адресу: Гнезниковский пер., д.4/2,.
Программа конференции (файл Word)
Ссылки: