Курс Рене Руссийона. Репортаж Дениса Лынника

Формат репортажа, увы, не позволяет в должной мере уделить внимание представлению автора двухдневного семинара о нарциссизме, французскому психоаналитику Рене Руссийону, со всеми его регалиями. А потому – voilà,Рене Руссийон, sapienti sat. Вообще-то, семинар предполагал быть трёхдневным, но волей провидения автор фундаментальных исследований о нарциссизме «попал под лошадь» (читали ли Ильф и Петров «Анализ фобии…» отца психоанализа, вышедший шестнадцатью годами ранее?), став невольной жертвой телефонного террориста, «пошутившего» о заложенной в самолете бомбе. Том самом самолёте, что должен был доставить господина Руссийона из Женевы в Москву за пару часов до начала семинара. Это был самый что ни на есть живой пример того, как мегаломания очевидно патологического нарциссизма может оказывать своё не самое приятное воздействие на мировой порядок и пунктуальность выполнения рейсов «Аэрофлота».

Отдав поневоле рассмотрение вопросов сотворения неба и земли, света и тьмы материала руководителю Магистерской Программы А.В.Россохину, прочитавшему в отсутствии Рене замечательную и зубодробительно-непростую вводную лекцию о нарциссизме, во второй день господин Руссийон сразу же перешел к сотворению психоаналитической тверди заявленной темы, а в третий в подробностях осветил ее.

Итак, нарциссизм – жизненно необходимое для нормального функционирования психики индивида явление. Это центральный вопрос внутренней психической организации, касающийся без исключения каждого, более того, без всяких скидок – это вопрос бытия. Проблемы начинаются тогда, когда нарциссизм становится заметен окружающим и создаёт проблемы для других. Невстроенный нарциссизм, как сжигающий ярко-рубиновый цвет, сулит весьма несчастную судьбу его обладателю, ищущему в нарциссизме защиту от собственных страданий. В чём же, собственно, эти страдания состоят?

Любой живой человек успокаивается тем, что его слышат, видят, воспринимают. Нарциссическое расстройство подразумевает, что индивид не ощущает и не видит себя, не знает, что остальные испытывают по отношению к нему. Нарцисс, вторя протагонисту древнегреческого мифа, ищет и не находит во взглядах других эхо того, как другие видят его, не видит и не слышит того, что он переносит на окружающих. Если же мы не чувствуем себя, то весы, сообщающие нам присутствие в нас внешнего и внутреннего миров, перестают работать, возникают проблемы в отношениях с другими, внешними для нас индивидами. Так происходит, потому что поток, который возвращается к нам, находится в тесной связи с инвестированием себя в другого. Если я способен любить Другого, то я способен любить себя и, напротив, если я плохо люблю себя, я не смогу хорошо любить других. Если я не чувствую себя/плохо чувствую себя, то я хочу быть самым умным, самым красивым, в таком случае пространства «достаточно красивый/достаточно умный» не существует, появляется принцип «всё или ничего» - принцип, ведущий в силу его объективной недостижимости в реальной жизни к расстройству, невротизированию. Нарциссические пациенты забывают, вытесняют тот факт, что всё то, что находится внутри них, пришло когда-то извне: взгляды, слова, оценки, отношения…

Присвоение собственного тела и его частей происходит через взгляды других, это базовые процессы, приходящиеся на раннее детство. На ребенка оказывает решающее значение то, как его воспринимают (и транслируют ему о нем) окружающие. И впоследствии отношения индивида с самим собой зависят от слова, взгляда и отношения другого. Если меня не слышали – я не слышу себя, если ко мне плохо относились – я плохо к себе отношусь. Мы – то, что вложено (инвестировано) в нас другими. Образ нас самих, живущий в нас – этот тот образ, который мы видели в глазах других.

Конечно же, Рене Руссийон дотошно остановился и на механике выше описанных процессов: описании безобъектной стадии, сепарационной фрустрации ребёнка, первичном и вторичном нарциссизме. Фрустрация запускает процесс исследования и нахождения собственных границ ребёнка. В результате фрустрации происходит первичный опыт открытия того самого Другого. Объект открывается в ненависти, повторяет Рене вслед за Фрейдом. «Проблемы разделения матери и ребенка не существует, - говорит Руссийон, - проблема состоит в необходимости установления последующего контакта, в налаживании коммуникации между матерью и ребёнком». В соответствии с этим утверждением модель человеческих удовольствий выстраивается следующим образом: 1. Базовые удовольствия (самосохранение организма индивида). 2. Удовольствие эрогенных зон. 3. Удовольствие от обмена и коммуникации с Другим. 4. Удовольствие от любопытства исследования внутреннего пространства через опыт взаимодействия с Другим.

Разумеется, невозможно в коротком материале передать всю проблематику семинара, поэтому я остановился лишь на краеугольных моментах, способных передать дух и идеи знаний господина Руссийона.

Чистой магией было наблюдать, как слова и мысли Рене Руссийона вызывали на лицах слушателей широчайшую гамму эмоций – от улыбки до катарсически влажных от слёз глаз, от воспоминаний о проявленном мужестве в преодолении себя до переживаний о настоящем и ещё не преодолённом. И в этом смысле семинар Руссийона, хотелось этого или нет, стал огромным зеркалом, поднесённым к взору каждого из присутствующих. 

В первой декаде апреля 2017 года, во время проведения ежегодной конференции Европейской Психоаналитической Федерации в Гааге (Нидерланды), Рене Руссийону по итогам 2016 года будет вручена самая престижная профессиональная премия – своего рода «Оскар» в мире психоанализа – премия Мэри С.Сигурни. Очень хочется верить, что уже не молодой, но бесконечно юный «сигурниат» Руссийон изменит как будто бы уже принятое по личным мотивам решение не приезжать более в Россию, и, как и в последнюю осень, снова соберёт утром субботы сотню-полторы взрослых, думающих людей, пришедших за тем, что для некоторых из них может оказаться вдруг едва ли не самым главным из того, что с ними могло произойти. По меньшей мере, в этой жизни.




Текст и фото:
Денис Лынник, слушатель МП-2016