Реальность: действительная или кажущаяся?

Как правило, пациент не смотрит на себя глазами, которыми смотрели на него родители, он смотрит на себя теми глазами, которыми ему казалось, что на него смотрели родители. Это чрезвычайно тонкая вещь, смысл которой заключается в том, что взаимоотношения супер-эго и эго, супер-эго и ид гораздо более жесткие, чем имели место детско-родительские отношения в реальности. Другими словами, те внутренние диалоги, которые звучат внутри пациента куда более беспрецедентные, нежели они звучали в действительности в его детстве.

Случай из клинической практики

Г-жа А. - пациент, о котором пойдет речь, оказалась в ситуации, которая доставляла ей тяжелые душевные переживания. Она ничего не хотела делать и  находилась в состоянии абсолютной пассивности. При этом до недавнего времени она была очень активной.
События в жизни клиентки сложились таким образом, что она наконец разъехалась со своей матерью, с которой жила долгое время и которая подавляла реализацию её собственных желаний. Клиентка стала жить с мужчиной в совершенно гармоничных условиях – она окончательно разорвала связь с матерью, которая долгое время удерживала её в инфантильном состоянии. И вдруг её жизненная активность исчезает. Что послужило таким переменам?
На самом деле до этого момента вся её активность была подчинена работе с единственной целью - чтобы стать той, кем хотела бы её видеть мать. Стать идеальной для неё. Таким образом вся её деятельность была ради матери, но не ради себя, потому что все её желания подавлялись и отклонялись. Так, например. в детстве ей очень хотелось рисовать, однако матери казалось, что все это не так важно по сравнению с занятиями музыкой – и она занималась музыкой.
Кроме того, одним из её любимых занятий было делать одежду для кукол. Однажды она случайно оговорилась, что несколько лет назад мама нашла ящик с одеждой для кукол и страшно удивилась тому, когда же её дочь все это успела сделать. Г-жа А. тщательно прятала свое занятие в течение многих лет, с детства и изолировала свою деятельность (собственную активность по реализации собственных желаний) от матери, чтобы  обезопасить себя материнского давления. Только так можно было реализовать свои собственные желания украдкой от матери.
В данном случае необходимо, прежде всего, работать с супер-эго пациента.
Когда Г-жа А. ушла от матери и осталась наедине с собой, то полностью перенесла бывший вовне диктат матери вовнутрь себя. Если раньше она могла изолировать, спрятать от матери деятельность по реализации своих желаний, то прятать от самой себя было уже бесполезно. Мы видим, как супер-эго становится жестким наблюдателем её жизни. Уйдя от матери, она перешла к еще более жесткому отношению к самой себе. Каждый раз, когда ей хотелось сделать что-то, связанное с её собственными желаниями, внутри звучал голос «этого нельзя делать, так как не сделаешь самого главного». Г-жа А. прекратила всякую активность и в результате не делала не того и ни другого. 
Важно понимать, что здесь сконцентрирована не детская реальность ребенка как таковая, а его представление об этой реальности. Меры, принимаемые матерью, пациентка расценивала как фрустрацию, «мать её не любит» и надо постоянно подстраиваться под её желания, чтобы получать одобрение. При этом любое одобрение матери всегда смешивалось с неодобрением: «Ты конечно хорошо сделала, но могла бы и лучше». В результате делать уже ничего не хотелось.
Тем не менее, постепенно становится понятным, что реальность не была столь жесткой.
В данном случае была применима психоаналитическая техника, связанная с позитивным переносом. Задача заключалась в том, чтобы поменять персонажи внутреннего диалога пациента. 
Деструктивный внутренний диалог – это повторение детской ситуации. То есть взрослое эго клиентки регрессировало до детского состояния, как бы забыв о том, что она уже взрослая и имеет большой жизненный опыт.
Необходимо было усилить взрослую составляющую эго и ослабить жесткость и ригидность структуры супер-эго, контролирующего и наказывающего взгляда на саму себя. Основная техническая задача – изменить супер-‘эго.
Глобально эта техника звучит следующим образом: аналитик должен работать с пациентом, чтобы постепенно донести до него свой собственный взгляд на него, то есть пациент должен увидеть себя газами своего аналитика и относиться к себе так, как к нему относиться аналитик.
Пациент постоянно демонстрирует в материале собственное деструктивное отношение к самому себе. Аналитик задает пациенту вопросы, чтобы понять что именно приводит к этому деструктивному отношению. Пациент рассказывает о внутреннем диалоге, происходящем непосредственно перед какой-либо деятельностью, который в результате приводит к пассивности. 
Аналитик проясняет инфантильные детские корни такого отношения к самой себе и пытается проследить, как разворачивается диалог, в каких ситуациях и с какими страхами это связано. Идет работа только с материалом поциента, и постепенно аналитик показывает ему, что в этой ситуации нет таких опасностей, чтобы чувствовать себя напряженно. Аналитик имеет более мягкое отношение к пациенту – это условие аналитической работы.  Он показывает неадекватность его страхов. 
В результате такой ориентированной на супер-эго работы, постепенно клиент начинает задумываться: почему он так жестко к себе относиться? Постепенно вместо жесткого супер-эго (родителя) формируется более мягкое супер-эго в лице аналитика, который постепенно интроицируется, вбирается внутрь пациента. Отчасти старое жесткое супер-эго пересматривается, клиент начинает понимать, что возможно, действительно, его детство не было столь жестким. У клиента формируется так называемое вспомогательного супер-эго, некая промежуточная опора в лице аналитика. 
В процессе терапии пациент задает себе вопросы, почему аналитик так мягок ко мне? Возникает недоверие, напряжение, идут провокации, все это анализируется, но постепенно это вбирается внутрь. Пациент смотрит на себя уже не глазами собственного супер-эго, а глазами аналитика.
Это как раз то  направление, когда пациент питается корнями аналитика и  аналитик начинает «жить» в клиенте. Аналитическая реальность начинает заменять детскую реальность. Такой перенос считается позитивным. В какой-то мере тут срабатывает терапевтическая логика, что зависимость, которая приносит менее деструктивные последствия, терапевтически оправдана. В этом случае клиент становиться зависимым не от реального аналитика, а от его образа внутри себя, но в действительности поиск индивидуальности и развития личности здесь не происходит. Тем не менее, эта техника эффективно работает во многих ситуациях и иногда это необходимо, чтобы выстроить фундамент для дальнейших терапевтических отношений.  

К списку статей по Коучингу и бизнес-консультированию
К списку статей по Клинической парадигме менеджмента
К списку статей по Истории и теории психоанализа
К списку статей А. В. Россохина в журнале "Psychologies"