«Если я хорошо делаю свою работу, это помогает людям с ментальной инвалидностью и их семьям»

Сменив несколько научных тем, Максим Гурин понял, что хочет заниматься социологией, которая полезна героям его исследований. В интервью проекту «Молодые ученые Вышки» он рассказал о любви к хип-хоп-танцам, магии двора Дома на набережной и о том, как искал след челюскинцев в поездке по Транссибу.

Как я начал заниматься наукой

На третьем курсе я устроился стажером-исследователем в Лабораторию культурсоциологии и антропологии образования. У меня не было проектов, я помогал редактировать тексты, отрисовывать графики. И еще не считал, что занимаюсь наукой.

В бакалавриате я часто менял темы. На четвертом курсе научный руководитель предложил мне заняться изучением памяти о 1990-х годах. Диплом я писал на основе интервью ребят, которые родились в конце 1990-х или в начале 2000-х и в осознанном возрасте это время не застали. Я спрашивал, что они думают о 1990-х, почему они так думают, что они знают и откуда — от родственников или из фильмов.

Летом после четвертого курса я съездил в экспедицию по Транссибу. Мы изучали, помнит ли кто-нибудь о челюскинцах. Выяснилось, что нет: отчет начинался с того, что след оказался стерт.

Потом руководитель этого проекта и мой научный руководитель в коллаборации сделали проект, связанный с памятью о позднесоветском. Меня в него включили как стажера. Проект, к сожалению, прожил недолго, но, когда началась магистратура, он еще продолжался.

Параллельно я был вовлечен в проект, тоже посвященный 1990-м. В мае 2022 года мы начали писать статью о документальных фильмах, рассказывающих о путче 1991 года. Они выходили на федеральных каналах в годовщины путча — каждые пять лет. Мы отобрали 10 фильмов. Проанализировали их и показали, что в разные годы путч оценивали по-разному, увязав это с политическим контекстом. Например, я отвечал за кусок про фильмы, которые вышли в 2011 году, и писал про политические процессы в России, которые происходили тогда.

Когда статья вышла в политологическом журнале «Полис», я понял, что могу считать, что я занимаюсь наукой. Однако это был только первый шаг. Эту статью написали бы и без меня. Я считаю, что я хорошо сделал свою работу, но я сделал то, что мне сказали сделать, мне объяснили, как это сделать, и потом мой текст был скорректирован. Да, я придумал идею, я ее развернул и написал текст, но это было только в рамках моего куска работы.

Что еще я изучал в магистратуре

Я поступил в англоязычную магистратуру в Вышке, которая называлась Comparative Social Research. Развивать тему бакалаврского диплома мне не хотелось. Я понял, что меня интересуют более прикладные исследования.

В апреле 2022 года я чисто случайно поехал в экспедицию в Пермский край. Мы разговаривали с учителями, директорами, завучами и с представителями организаций дополнительного образования, в основном школьного.

Мы изучали низовые инновации, то есть инновации, которые люди придумывают на местах сами, а не реализуют реформы сверху. Условно говоря, когда человек что-то сделал не по методичке. И у меня появилась мотивация сделать свое исследование хорошо: я знал, кому оно могло принести пользу. Я решил, что буду писать в своей магистерской работе про учителей и директоров.

Таким образом продолжилось мое взаимодействие с Лабораторией инноваций в образовании, которая организовала экспедицию в Пермский край. Я пошел к ним на практику. Меня подключили к разным оплачиваемым проектам. Это была непостоянная занятость. Но я активно участвовал в написании заявки на грант и даже занимался поиском руководителя для проекта научно-учебной группы «Дружелюбная образовательная среда: на перекрестке интересов школы и города». Она задумывалась как коллаборация Лаборатории инноваций в образовании и Международной лаборатории исследований социальной интеграции.

И я нашел руководителя, Марию Андреевну Козлову, которая вела у меня несколько курсов. Она тоже ездила в Пермский край, и мы придумали, как соединить данные, собранные в наших экспедициях.

В проекте было пять задач, одна из которых тематически соотносилась с моей магистерской диссертацией. Была защита моей магистерской диссертации. После этого я участвовал в проекте еще полтора года, а статья о зарождении низовых инноваций в школе была опубликована совсем недавно, уже после официального завершения деятельности НУГ.

Что я исследую в аспирантуре

Я планировал идти в аспирантуру, но больше не хотел заниматься школьными инновациями и стал искать новую тему. К тому моменту я уже понимал, с кем я хочу работать. Мария Андреевна Козлова и мой научный руководитель по бакалаврскому диплому Роман Николаевич Абрамов работали в Международной лаборатории исследований социальной интеграции. И я просто пошел за ними. Как раз в этот момент лаборатория набирала стажеров, меня взяли и предложили проект про сопровождаемое проживание.

Тема моей диссертации — инклюзивное жизненное пространство. Моя задумка — понять, как сделать так, чтобы людям с ментальной инвалидностью жилось хорошо и они не чувствовали исключенность из общества. Я изучаю практики, которые на это нацелены. В фокусе моих исследований — программы сопровождаемого проживания.

Главным образом я изучаю проект «Свой ключ», который в сентябре 2023 года запустили Экспертно-методический центр «Особое детство», инициативная группа родителей, Центр лечебной педагогики и БФ «Абсолют-Помощь». Это специально спланированная под нужды людей с особенностями развития квартира в Рассказовке, в Новой Москве. В ней посменно живут подростки и молодые взрослые в сопровождении педагогов, готовясь к самостоятельной жизни.

Однако я понимал, что строить диссертацию только на одном московском проекте было бы неправильно. И тогда, имея опыт поездки в экспедиции, я решил организовать экспедицию сам. Мы отправились в Липецк. Там тоже есть проект сопровождаемого проживания для людей с ментальной инвалидностью, который делает общественная организация «Школа мастеров».

Мне кажется важным, что это Липецк. Не национальная республика, не Заполярье, не Колыма, а один из регионов в центральной части России. Интересно было посмотреть, как там может быть реализована программа. У меня сейчас выстраивается более структурированная общая рамка для моей диссертации. По большей части она основана на данных, которые собраны в Москве. Я буду в них встраивать данные из Липецка.

Чем я горжусь

Я горжусь статьей о школьных инновациях. Работа над ней от сбора интервью до публикации заняла 3,5 года. И вообще всеми проектами, связанными с научно-учебной группой «Дружелюбная образовательная среда: на перекрестке интересов школы и города». Я участвовал в этом проекте с самого начала. Когда мы работали, почти каждый месяц были семинары, на которые приходили разные люди, в том числе учителя и директора школ. И они говорили, что результаты нашей работы могут им пригодиться.

Горжусь тем, что на втором курсе магистратуры стал золотым медалистом олимпиады «Я — профессионал».

Еще смог организовать два проекта, куда привлек студентов. В результате мои коллеги познакомились с людьми с ментальной инвалидностью и узнали, как с ними можно взаимодействовать. Я думаю, что у тех ребят, которые были с нами в экспедиции, базовые настройки на этот счет изменились.

Это касается и меня. Я занимаюсь темой инклюзии потому, что она мне кажется значимой. И если я хорошо делаю свою работу, это помогает людям с ментальной инвалидностью и их семьям. Я провожу исследования, участвую в грантах, рассказываю об этом на конференциях, вовлекаю других людей. У меня есть опыт сопровождения людей с ментальной инвалидностью. И мне важно, чтобы мир расширялся и все становились видимыми друг для друга.

О чем я мечтаю

Мне бы очень хотелось опубликоваться в международном англоязычном социологическом журнале. Но еще больше — в научном журнале так называемого общего интереса, не связанном с определенной сферой науки. Например, Science, Nature, PLOS One. В таких журналах довольно редко встречаются статьи социальных исследователей. Там больше физиков, химиков, геологов. И мне хочется опубликовать там исследование, которое будет признано полезным и важным не только российскими социологами.

Если бы я не стал социологом

В подростковом возрасте я занимался танцами, но потом бросил. А когда учился в бакалавриате, вернулся на танцы. И еще пару лет назад, когда мне тяжело давалась научная деятельность, я грустил: почему я тогда бросил? Мне хочется думать, что если бы я не стал социологом, то я был бы классным хип-хоп-танцором. Но, думаю, в реальности я был бы маркетологом.

Как устроен мой день

Мне бы очень хотелось иметь выстроенное расписание, но, к сожалению, его нет. При этом утверждать, что все мои дни абсолютно разные, тоже нельзя. Вот усредненный вариант. Я встаю и стараюсь ехать в Вышку, несмотря на то что у меня нет необходимости бывать в лаборатории каждый день. Я люблю работать в Вышке, потому что меня это структурирует, а еще позволяет обсуждать идеи с коллегами.

Я приезжаю к одиннадцати-двенадцати утра и уезжаю обычно в девять, десять или даже одиннадцать вечера. Я могу читать литературу, могу пытаться что-то писать. В прошлом году добавилось преподавание, соответственно, я могу готовиться к парам, проверять работы.

К сожалению, значительную часть времени часто занимают технические вещи. Заполнить ведомость, проверить домашнее задание. Вовремя вспомнить, что нужно организовать семинар. Опубликовать новость о выступлении на конференции.

Последние недели я активно работаю над диссертацией, поэтому большую часть дня пишу. Если это сложный текст, сначала беру листы А4 и записываю свои мысли от руки. И не тезисно, а полностью. А потом переписываю текст на компьютер.

Когда мне совсем тяжело что-то придумать, я иду в аудиторию, где есть доска и маркеры, и черчу что-то на доске, пишу схемы, отхожу подальше, смотрю. Это у меня с 11-го класса: когда мы проходили стереометрию и нужно было построить сечение куба, в тетрадке у меня это получалось с трудом. А если я это делал на доске, отходил и смотрел, то выходило лучше. И сейчас мне это тоже помогает структурировать свои мысли. Еще я очень часто работаю в коллективе, поэтому для моего дня типичны созвоны.

Бывает ли у меня выгорание

Наверное, нет, но бывают моменты, когда мне не очень хочется что-то делать. Они не длятся обычно слишком долго и случаются тогда, когда я понимаю, что я много что запланировал, а к концу недели мало что выполнил. Когда это происходит несколько недель подряд, я начинаю думать только об этих делах. У меня не получается выйти с работы и отвлечься на что-то другое.

Тогда мне помогает встретиться с друзьями и полдня посмотреть сериал. И конечно же, помогают достижения. Мне сложно, когда их долго нет. Особенно когда до этого были хорошие оценки по курсам или, допустим, я выиграл олимпиаду. Еще мне помогает наличие долгосрочной стратегии и видения, почему мне нужно то, что я делаю.

Чем я увлекаюсь, кроме науки

Хобби у меня нет. Свое свободное время я трачу на общение с друзьями, просмотр фильмов и сериалов и обсуждение их. В последние несколько лет тематически чаще меня увлекает что-то связанное с периодом начала XX века. Мое главное удовольствие сейчас — послушать подкаст про правление Николая II.

Что последнее я смотрел и читал

Недавно пересматривал «Мечтателей» Бертолуччи. Мне кажется, что это очень красивый фильм. Там необычные ситуации взаимодействия. Когда я смотрел его года три-четыре назад и был примерно в возрасте героев, он мне больше отзывался. Сейчас они кажутся мне слишком несистемными: могли бы и работать пойти.

Я стараюсь даже в повседневных вещах применять научный подход: посмотрев фильм, провести небольшое исследование. «Кинопоиск» сделал видео о том, какие отсылки есть в «Мечтателях». Оно сильно обогащает опыт восприятия.

А читаю я сейчас книгу Олега Будницкого «Красные и белые» про Гражданскую войну. Будницкий работает в Вышке и до недавнего времени был директором Института советской и постсоветской истории на факультете гуманитарных наук. Я с ним напрямую не работал, но я ездил в экспедиции с коллегами из его института.

Совет молодым ученым

Не бояться взаимодействовать со своим научным руководителем и вообще со старшими коллегами, показывать им свои наработки. А второй совет — найти сверстников, коллег, которые находятся с тобой на одном уровне, чтобы с ними обсуждать идеи и вступать в коллаборации. У меня, например, есть коллега, которому я могу записать голосовое и рассказать, что я придумал.

Недавно я работал над статьей, и один из важных концептов, который лег в ее основу, родился благодаря разговору с коллегой в перерыве. Я рассказывал ему, как у меня что-то не получается. И он мне скинул статью, которая мне помогла.

Еще важно поддерживать порядок в данных, правильно подписывать свои файлы, периодически наводить порядок в папках, корректно складировать литературу, которую находишь, версии документов, которые пишешь. Это важно, чтобы не запутаться, не упустить что-то важное, не потерять информацию.

Любимое место в Москве

Двор Дома на набережной. В 10–11-м классах я учился в Лицее Вышки. Там не было дипломов, но были выпускные исследовательские проекты. Можно было выбрать любую тему. Я захотел написать про жителей Дома на набережной. Ключевой вопрос исследования был таким: можно ли считать жителей Дома на набережной отдельным классом советского общества?

До этого с родителями я сходил в музей Дома на набережной, и потом я туда приходил еще, брал свои первые интервью у работников музея, пытался разобраться, что они думают. Одни сотрудники сказали, что можно, а другие — что нельзя. Меня это привело в ступор: как же так — люди полжизни работают в этом музее и у них разное мнение? Как же я за год что-то пойму? Сейчас-то я понимаю, что это и нужно было исследовать и вокруг этого писать работу. Но тогда в итоге делал исследовательский проект на другую тему. Еще и потому, что я тогда за короткий период прочитал пять книг по этой теме и понял, что больше про репрессии читать не могу.

Но я люблю там гулять. Когда я поступал в аспирантуру, очень нервничал накануне. Пришел в тот двор, посидел, успокоился и на следующий день сдал экзамены. Это говорящее место. Изучая только его, можно многое узнать про российскую историю.