Волшебный хор: встреча филологов, писателей и переводчиков обнаружила продуктивность диалога теории и практики
3-4 сентября 2021 года в НИУ ВШЭ состоялась ежегодная международная научно-практическая конференция “Теории и практики литературного мастерства”, подготовленная магистерской программой “Литературное мастерство”
Программа конференции получилась чрезвычайно насыщенной и разнообразной: рядом с филологическими соседствовали доклады по методам преподавания литературного мастерства и стратегиям художественного перевода.
Центральной в этом году стала проблема диалога – в художественном тексте, в художественном переводе и на семинарах по творческому письму.
В первый день конференции было проведено несколько секций филологической направленности. Первая, открывающая всю конференцию секция, касалась литературной теории и стиховедения. Кирилл Корчагин обратил внимание слушателей на “исследовательскую” или “научную” поэзию, которой увлекались модернисты рубежа XIX-XX веков (Рене Гиль во Франции и Валерий Брюсов в России). Вслед за ними к похожим идеям обратились и поэты первой половины 2010-х годов (Сергей Завьялов, Полина Барскова, Лида Юсупова), которые попытались перенести филологические методы познания в пространство поэтического текста. Впрочем, как указал докладчик, это увлечение быстро сменилось расцветом политически и социально ангажированного письма. Евгений Казарцев говорил о семантике ритмики стихотворной речи, на конкретных примерах продемонстрировал эффекты ритмических особенностей стихотворений и указал на перспективность исследования этой пока малоизученной области стиховедения. Борис Орехов рассказал о завязавшемся было, но в итоге так и не состоявшемся диалоге стиховедов и специалистов по digital humanities (слишком разными оказались их методы и цели) и назвал точки их возможного повторного сближения в будущем. Татьяна Венедиктова и Диана Немец-Игнашева проанализировали рассказ Уильяма Фолкнера “Засушливый сентябрь”, показали, как в диалогах героев реализуется мотив насилия белых над черными и какую позицию занимает автор. В конце они задались вопросом, каких новых подходов требуют тексты такого рода от преподавателя, если он решит обсуждать их в университетской аудитории – учитывая, что сегодняшние студенты разделяют совсем иные политические взгляды, чем фолкнеровский нарратор.
Доклады второй филологической секции, “От теории к истории”, были посвящены взаимовлиянию литературных теорий и художественных практик. Валерий Вьюгин привлек внимание слушателей к корреляции между художественной литературой и гуманитарной теорией, рассмотрев этот диалог в контексте творчества Анри Бретона и Андрея Платонова, Уильяма Тернера и Эдварда Хоппера. Евгения Кельберт и Майя Кучерская обсудили творческие задания Иосифа Бродского в контексте его собственного творчества и показали, что Бродский, составляя задания, активно опирался на собственный поэтический опыт, а вместе с тем, вопреки распространенному мифу, вел со студентами бережный и уважительный к их жизненному опыту диалог. Яна Линкова напомнила о значимости осмысления творчества и поэтического языка для Стефана Малларме, который благодаря этому пришел к осознанию символики пустоты и многозначности слова. Ольга Нечаева предложила уточнить историю русского формализма и учитывать работы Виктора Шкловского «Техника писательского ремесла» (1927) и «Как писать сценарии» (1931), указав на тесную связь между ними и его теоретическими работами, а также на тот факт, что для Шкловского умение писать напрямую зависело от умения анализировать тексты. В центре доклада Василия Львова вновь оказался Виктор Шкловский: исследователь показал, что работы Шкловского по теории прозы, в особенности по сюжетосложению, питали его писательство, а описанный автором “Воскрешения слова” конфликт между Дон Кихотом первого и второго тома скрывает ключ к логике творческого пути самого Шкловского.
Почетным гостем конференции стал Джим Инглиш, известный социолог культуры и профессор английской литературы Пенсильванскогоуниверситета, посвятивший свой доклад влиянию магистерских программ по литературному творчеству (MFA) на послевоенную американскую литературу. Если в начале 1980-х годов ежегодно выпускалось около тысячи студентов с дипломом по литературному мастерству, то к настоящему моменту эта цифра выросла в 6 раз. Профессор Инглиш также отметил, что начиная с 2001 года около половины выходящих в США романов написаны выпускниками творческих программ. Неудивительно, что в своей книге The Program Era: Postwar Fiction and the Rise of Creative Writing (2009) профессор Стэнфордского университета Марк МакГурл утверждает, что программы по творческому письму оказали огромное влияние не только на формирование стиля, лексики и выбора тем для своих произведений писателями – выпускниками таких программ, но и на всю систему американской послевоенной художественной литературы. Однако согласно исследованию профессоров Макгиллского университета Эндрю Пайпера и Ричарда Джин Со это влияние сильно преувеличено: исследователи сравнили известные романы выпускников программ MFA с не менее известными романами писателей, не обучавшихся на таких программах, используя статистический анализ и методы машинного обучения, и пришли к выводу, что лексика, синтаксис, выбор тем и персонажей почти неотличимы у тех и других. В своей лекции Джим Инглиш вступил в эту полемику и показал, что выводы Пайпера и Джин Со не обоснованы, так как исследователи изначально выбирали только опубликованные романы, получившие высокую оценку критиков. Таким образом, их результаты лишь показывают гомогенность вкусов литературных агентов, издательств, ведущих журналов и других ключевых игроков современного американского литературного рынка. Тем не менее, как отметил Инглиш, некоторые результаты Пайпера и Джин Со достаточно точно отражают действительность: как и многие другие исследователи они показали, что программы по литературному творчеству не способны оказать какое-либо прогрессивное влияние на высшее образование и культуру, так как американская литература практически не оставляет возможностей для выражения гендерных или расовых различий. Частично результаты исследований Джима Инглиша изложены в его книге The Global Future of English Studies.
Третья из филологических секций, объединяющая историко-литературные кейсы, открылась докладом Андрея Аствацатурова о семиотике сбоев коммуникации в новоевропейской литературе. В качестве примера он разобрал повесть Генри Джеймса “Письма Асперна”, где сбой коммуникации происходит из-за того, что сами персонажи фактически являются продуктами разных жанров (авантюрного и любовного романа), которые сталкиваются в пространстве одного текста. Любовь Бугаева в своем выступлении фактически подхватила ту же тему сбоев коммуникации, но теперь уже не между действующими лицами, а между нарратором и читателем. Так, роман Мишеля Уэльбека
“Покорность” на первый взгляд прочитывается как ангажированно политический – более того, исламофобский, – в то время как более внимательный взгляд, как продемонстрировала Бугаева, открывает тонкую игру с читателем в постмодернистской пародии на кампусный роман. Артем Зубов, сохраняя установку на радикальность материала (только вместо исламофобов в выбранном им произведении – романе Октавии Батлер “Птенец” – действуют вампиры), рассмотрел, как современная литература, точнее современная фантастика, работает с репрезентациями “другого” – какие ракурсы изображения используются и какие этические вопросы (в том числе расовые) при этом ставятся. Наконец, Денис Ларионов, анализируя драматическую поэму Евгения Харитонова "В транспортном агентстве", также обратился к проблематике “другого” и его идентичности. Он смог по-новому взглянуть и на популярный в советской фантастике сюжет встречи землянина с представителями инопланетных цивилизаций, и на то, как при этом проблематизируются границы “другости”.
В рамках конференции прошёл круглый стол, посвященный современному женскому письму в России, его связям с прошлым, с другими модальностями литературы, с жанровой литературой и не только. Поэт, писательница и преподавательница creative writing Полина Барскова рассказала о творчестве Лидии Гинзбург, ставшем для неё проводником как в мир блокадного Ленинграда, так и в новый язык, который Гинзбург разработала для передачи этого страшного опыта. Писательница, поэт и преподавательница Оксана Васякина говорила об автофикшн, одном из ключевых жанров современного женского письма, и о необходимости проведения границ между авторским «я» и «я» внутри произведения, фиктивным автором, причём не только в творческом процессе, но, что не менее важно, в восприятии художественных произведений этого жанра. Писательница Татьяна Замировская рассказывала о проблемах женского голоса в литературе, имеющей яркие жанровые проявления, о заключении женской фантастики в гетто «женской литературы», которая оценивается всегда иначе, чем фантастика, пусть даже наполненная психологизмом, но написанная мужчиной. Писательница и редакторка литературного журнала «Незнание» Арина Бойко, а также одна из основательниц литературных курсов Write like a Grrrl в России и издательства No kidding press Светлана Лукьянова говорили о создании условий для развития женского письма, как на уровне литературных курсов, уровне изданий и премий, так и на уровне создания условий труда, которые этому развитию поспособствовуют. Писательница Евгения Некрасова рассказала о своём личном опыте авторки художественной литературы (а не автофикшн или теоретического письма) и о проблемах освещения женского опыта в мире сценарного мастерства. Итог круглого стола подвела литературный критик Валерия Пустовая, вслед за болевыми точками осмыслившая ключевые победы женского письма на сегодняшний день и говорившая о продуктивности самого этого термина, фокусирующегося на акте производства, а не на рецепции, в которой женский опыт часто обесценивается.
Второй день конференции был посвящен прикладным аспектам литературного мастерства: созданию текста самими писателями, методам преподавания творческого письма и художественному переводу. В секции “Как я пишу?” Алексей Варламов рассказал о том, как работал над книгой “Душа моя Павел”, романом воспитания, написанном на автобиографическом материале – в романе описывается поездка на картошку первокурсников-филологов в 1980 году. Яна Вагнер провела небольшой мастер-класс по работе с диалогом в прозе, напомнив среди прочего о важности чтения написанных диалогов вслух, а Алла Горбунова рассказала, как взаимодействовать с вещами и включать итоги этих диалогов в тексты.
Докладчики секции “Как я учу писать”, Наталья Калинникова, Арина Бойко, Денис Банников и Анна Линская, обсудили проблемы изучения диалога в классах по литературному мастерству. Наталья Калинникова говорила о конструировании образа рассказчика в автофикшн, Арина Бойко о встраивании в художественное произведение переписок в соцсетях и мессенджерах без ущерба для смысла переписки и повествовательной ткани художественного текста. Денис Банников подчеркнул, что звучание диалога в тексте, его темп и ритм, не менее важны, чем его смысл и что при обучении студентов искусству диалога на письме не стоит забывать о техниках и приемах драматургии. Анна Линская поделилась результатами проведенного ей исследования, которое помогло ее студентам разобраться, чем письменная речь отличается от устной, и как нащупать границу между ними.
Выступление Патрисии Данкер Thinking about Narrative Structures было «официально» посвящено проблемам нарративной структуры, но на деле оказалось куда шире по содержанию. Начав с разговора о читателе (чье внимание нужно удерживать и с чьими ожиданиями нужно работать), писательница перешла к важности понимания того, какую книгу ты собираешься написать, – а затем рассуждала о том, как, собственно говоря, это сделать. Трудно назвать аспект письма, которого Данкер не коснулась: речь шла о повествовании и сюжете, о диалогах и описаниях, о напряжении и темпе – и, наконец, о «плоти» текста: языке как таковом.
Переводческий раздел конференции был отдан прямой речи, точнее сказать – говорению. Безграничность предмета вполне отразилась в разнообразии докладов: Вера Мильчина рассказывала о том, как переводились – и как можно было бы переводить – каламбуры в прозе Бальзака, Ирина Алексеева – о меняющемся характере прямой речи в литературе XIX и XX веков (от литературной условности к условному правдоподобию) и необходимости учитывать функцию прямой речи при переводе, а Дарья Синицына – о том, как «говорит город» у Марио Варгаса Льосы и Альфредо Брайса Эченике. Вторая секция еще расширила смысловую географию конференции: Алина Перлова говорила о неоформленной прямой речи в современной китайской литературе (по всей видимости, многим обязанной приходу в Китай западной модернистской литературы после «культурной революции»). Доклады, которые сделали Александра Борисенко и Анастасия Уржа, были посвящены проблеме глаголов говорения, болезненному вопросу о том, нужно ли их разнообразить (вполне можно, как показали докладчицы), стилистическому измерению этого вопроса, – и тому, как с этой проблемой справлялись, как о ней спорили и как ее исследовать.
Посмотреть конференцию в записи можно на странице "Литературное мастерство" по ссылке.