"Сейчас дефицит кадров, начиная от рабочих и заканчивая ведущими специалистами, очень высок"

О том, в каком направлении бизнес хочет развивать свои отношения с высшим образованием и что мешает ему выстроить партнерские отношения с государством, корреспонденту Social Report Анне Качуровской рассказал один из основных лоббистов законов, позволяющих бизнесу войти в высшее государственное образование, президент Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) Александр Шохин.

SOCIAL REPORT: Есть мнение, что скорее государству нужно привлечь бизнес в образование, а не наоборот. Вы согласны с этим?
АЛЕКСАНДР ШОХИН: На вопрос, кто кого должен привлечь, ответ дан в одном из рабочих документов недавно завершившейся "восьмерки" G8. В нем говорится, что правительства должны сосредоточить внимание на создании стимулов для предпринимательства, на гибкости и инновациях в рамках самих университетов, а также на сотрудничестве между университетами и компаниями. Сами же университеты должны создавать многогранные партнерства с частным сектором.
Надо понимать, что вопрос о том, чтобы подключить бизнес к решению тех задач, за которые ответственно государство, никогда и не стоял. Никто не говорил, что бизнес должен решать задачи государства вместо государства, например финансируя те или иные учебные заведения или образовательные проекты. Мы предложили обсуждать эту проблематику в терминах партнерства. Причем хочу отметить, что темой образования РСПП занялось, конечно, не по настоянию правительства - это была наша инициатива.
SR: И в чем, по-вашему, интерес бизнеса?
А. Ш.: Начну с того, что демография привела к тяжелым последствиям: с 2006 года начался резкий спад людей трудоспособного возраста, через несколько лет в некоторых регионах физически будет не хватать работников. Плюс к этому надо учитывать, что нашим компаниям приходится тратить деньги и время на доучивание людей, потому что квалификация выпускников учебных заведений не соответствует требованиям рынка. Таким образом, увеличиваются сроки подготовки кадров и растут издержки. Сейчас дефицит кадров, начиная от рабочих и заканчивая ведущими специалистами, очень высок. Тогда как рынок требует, чтобы специалистов готовили в сжатые сроки и нужной квалификации. Специалисты на мировых рынка дороги, и если выстроим систему у себя, то будет дешевле. Лучше вложиться здесь и сейчас, чем потом перекупать из Штатов и Европы. В этой связи бизнес готов быть ответственным за содержание образования и подготовить "реестр", в котором было бы сказано, какие специалисты ему нужны и какими компетенциями они должны обладать.
SR: Вы говорите о формировании бизнесом образовательных программ?
А. Ш.: На первых порах мы готовы предоставить квалификационные требования. Работа уже идет - мы учредили Национальное агентство развития квалификаций при РСПП. Работодатели уже разрабатывают требования к профессиям, за которые хорошо бы и государство отвечало, как в былые времена, но тем не менее... В объединениях бизнеса и в крупных компаниях уже есть такие требования. Мы планируем их собрать, обобщить и создать профессиональные стандарты. На данный же момент бизнес пытается наладить связь с образованием в одиночку. Некоторые идут напрямую в вузы или техникумы и пытаются не просто спонсировать, а внедрить свои требования в образовательные программы. Многие уже не связываются с государственным образованием и создают корпоративные учреждения. Так что работа идет, но достаточно стихийно - а все потому, что нет четкой технологии трансформации.
SR: Трансформации чего во что?
А. Ш.: Профессиональных стандартов в образовательные программы. Сейчас государство вхолостую прокручивает образовательную систему - оно заинтересовано в том, чтобы проявилась ориентация целого ряда профессий на рынок труда. Образование должно ориентироваться на потребности работодателей.
SR: Вы говорите "государство заинтересовано", тогда почему до сих пор не приняты предложенные вами законы. Один - о вузовских фондах, выделяемых бизнесом, и второй - о включении корпораций в учредительские советы вузов?
А. Ш.: Вы имеете в виду законы об эндаументе и автономных учреждениях? Мы тут, кстати, пытались перевести "эндаумент" на русский, и оказалось, что нет синонимов. Думали назвать "целевой капитал", но аббревиатура получилась неудачная - ЦК. Тогда решили - "целевой социальный капитал", но опять аббревиатура не понравилась.
С этими законами действительно очень сложная ситуация, но без них мы не можем двигаться дальше. Нужен хотя бы один из этих двух законов. Потому что сейчас законодательство устроено таким образом, что за свою благотворительность бизнесу приходится платить двойной налог. Смысл же закона об эндаументе как раз в том, чтобы дать вузам возможность планировать свою финансовую деятельность и освободить бизнес от лишнего налога. Компания сможет выделить вузу крупную сумму денег на несколько лет, эту сумму вуз должен будет отдать управляющей компании с тем, чтобы наращивать проценты, которыми он сможет свободно распоряжаться, не растрачивая при этом основной фонд. Естественно, управлять деньгами должны те, кто их дал, или какая-то проверенная компания. Для этого нам нужен закон об автономных учреждениях, чтобы на паях с государством быть учредителями вузов и контролировать средства. Сейчас же если вуз начнет сам крутить спонсорские деньги, то ему придется платить налог за предпринимательскую деятельность. На Госсовете я предположил, что в рамках частно-государственного партнерства можно было бы как эндаумент использовать и деньги стабфонда - например, 50% от бизнеса, а 50% от государства. Но Путин сказал, чтоб я не упоминал всуе стабфонд. Хотя почему нет, ведь эти деньги в рамках схемы эндаумента не расходуются.
SR: Сколько компаний готовы активно сотрудничать с вузами сейчас?
А. Ш.: Сотни компаний уже сотрудничают. Самые активные - это крупнейшие компании - "Интеррос", "Базовый элемент", "Северсталь", ЛУКОЙЛ, "Транснефть", "Ренова", "Альфа-групп" и другие. Но когда будет благоприятная законодательная база, подтянутся и остальные. Ведь "скинулись" сейчас компании на создание бизнес-школы мирового уровня. Собрали $100 млн. Это инициатива самого бизнеса, никак не связанная с госзаказом в рамках нацпроекта. Школа будет построена под Москвой. Просто пришло понимание, что надо делать свою Лондонскую школу экономики и самим приглашать звездных профессоров из разных школ.
SR: Если есть возможность строить свои вузы, зачем связываться с государственными?
А. Ш.: Многие создают свои площадки, и, конечно, если наш диалог с государством зайдет в тупик, бизнес найдет решения этой проблемы. Но такой исход значительно усложнит путь образования к рынку труда.Кроме того, уверен, что часть государственных вузов умрет и их место займут корпоративные университеты.
SR: В условиях конкуренции слабое умирает...
А. Ш.: Конечно. Но в высшем образовании существует большая социальная потребность и рынок труда - это не единственный заказчик, многие хотят учиться "для души". Потребителем выпускников выступает и само государство - та же оборона, здравоохранение, государственное управление. Ведь не вся система образования должна быть подчинена интересам бизнеса, это совершенно ясно.
SR: Сколько еще продлится диалог с государством? Когда станет понятно, конструктивен он или нет?
А. Ш.: Честно скажу, если осенью не примут наши законы, то говорить дальше будет трудно. Все-таки должны быть знаковые вещи, демонстрирующие готовность власти идти навстречу бизнесу в деле государственной важности.