Надо разбудить оптимизм людей

- Ярослав Иванович, в одном из интервью вы утверждали, что "все начинается с образования". Сколько же требуется денег, чтобы поднять нашу систему образования из нужды на достойный уровень?

- Дополнительно двести - триста миллиардов рублей в год. Сегодня бюджетные расходы на образование (225 млрд руб. ) составляют только 3 процента валового внутреннего продукта. Это ниже, чем у любой другой мало-мальски развитой страны. Еще полтора-два процента ВВП - идущие в образование средства семей и предприятий.

В этом году мы впервые попытались подсчитать рациональные нормативы финансирования школ и вузов. Это бюджет, которого должно хватить на качественное обучение на современном уровне. Прежде всего зарплата педагогов. Она должна быть конкурентоспособна по отношению к другим отраслям. Школьный учитель должен получать оклад, сопоставимый со средней зарплатой по промышленности - 4-4, 5 тысячи рублей, в зависимости от экономической ситуации в данном регионе. А в вузах должна быть хотя бы двойная средняя зарплата по промышленности. Профессору тысяч пятнадцать рублей нужно, иначе ему просто на книги не хватит. Как видите, это сильно отличается от нынешней оплаты труда бюджетников. Плюс учебные пособия, оборудование, плюс коммунальные затраты.

Рациональный норматив по средней школе - 15 тысяч рублей в год на одного ученика. Сегодня финансируется четыре с половиной тысячи. Средний норматив для вуза - 70 тысяч рублей в год на студента. ("Тяжелым" специальностям - физики, инженеры - требуется в полтора раза больше). Сегодня государство обеспечивает в среднем девять тысяч рублей.

Вы можете сказать - цифры завышены, они просто недостижимы для нашей небогатой страны. Но Китай, где ВВП на душу населения почти на порядок ниже, чем у нас, имеет на каждого студента тысячу долларов в год (больше половины этой суммы студенты оплачивают сами). Зарплата городского учителя в КНР - несколько сотен долларов, профессора вуза - значительно больше тысячи. Результаты мы увидим уже через 5-10 лет. Китай обгонит Россию не только числом, но и умением.

В российской школе примерно 30 процентов расходов финансируется из бюджета. 7-8 процентов - это так называемая шефская помощь предприятий и организаций. 5-7 процентов - теневые потоки, деньги, которые собирают с родителей на нужды школы. А все остальные необходимые расходы, где-то 55 процентов, просто не финансируются. Такого рода ситуация у нас существует уже 10-15 лет.

Результат, думаю, очевиден. Можно долго говорить о том, что нужна модернизация программ, нужна профильная школа. Почему школа сама этого не делает? Потому что там почти нет людей, которые способны это делать. В школах за последнее десятилетие остались считанные единицы подвижников, которые могут и в этих условиях развиваться. Основная масса учителей способна только выживать. Когда человек вынужден ежедневно, еженедельно брать двойную нагрузку, чтобы как-то прожить, ему уже некогда читать новую литературу, думать, как усовершенствовать учебный процесс.

В вузах ситуация иная. 15-20 процентов необходимых расходов финансирует бюджет, 20-30 процентов - внебюджетное финансирование и процентов 60 - недофинансирование.

За время работы в правительстве Валентины Ивановны Матвиенко расходы федерального бюджета на образование уже выросли в реальном выражении в два раза. Начиная с 2001 года впервые финансируются библиотеки и учебные практики, приобретение оборудования. Доходы бюджета позволяют закрепить эту тенденцию на ближайшие годы. До 2005 года государственное финансирование вузов и техникумов можно удвоить в реальном выражении еще раз, до четырех миллиардов долларов.

Второе направление - собственно реформа образования. Ее содержание - государственный контроль качества, зачисление в вузы по результатам единых экзаменов, нормативное финансирование по принципу "деньги следуют за студентом", образовательный кредит, договорные отношения между государством и учебными заведениями. Совокупность этих мер позволит начиная с 2004-2005 годов (когда завершится экспериментальная отработка форм госэкзаменов и нормативного финансирования) направить в вузы те частные средства, которые сегодня идут мимо них. Расчетный эффект - финансирование вузов и техникумов увеличится дополнительно в полтора раза.

В целом есть возможность обеспечить необходимые ресурсы для качества нашего профессионального образования, в первую очередь вузовского, за 5-7 лет.

С общей школой проблем гораздо больше. Финансирование школ идет из региональных и местных бюджетов, и темпы роста ниже темпов роста ВВП. Больше того, доходные источники территориальных бюджетов за последний год сильно обрезаны.

Если федеральная власть, начиная с прихода Примакова в правительство, поняла, что реформу образования необходимо начинать с ресурсной ответственности государства, то, к сожалению, многие региональные и местные этой ответственности по-прежнему не чувствуют. Формально это ответственность муниципальных бюджетов, а реально нагрузка лежит на субъектах Федерации. Поэтому сейчас идет речь о том, чтобы переучредить школу, сделать ее реально государственной, а это значит, что субъект Федерации от лица государства должен взять на себя ответственность хотя бы за выплату учителям зарплаты. А коммунальные и прочие расходы пусть покрываются местными бюджетами.

- Вы говорите, что улучшить положение вузов можно с помощью "финансирования через студентов". Это что же, платное образование?

- Часто говорят: реформаторы хотят сделать образование полностью платным. Но суть реформы образования, которую предлагает правительство, прямо противоположна. Сегодня - до реформы - у нас семьи платят за образование своих детей больше, чем могли бы по любым рациональным соображениям платить. Сегодня мы - по крайней мере, в вузах - не имеем бесплатного образования, а просто делаем вид, что оно есть.

Приведу одну иллюстрацию. В период подготовки программы правительства мы посчитали возможности семей участвовать в плате обучения своих детей. По всем параметрам это где-то треть населения.

Но в 2000 году в вузы поступил 51 процент на бюджетные места, а 49 процентов - на так называемое коммерческое образование (преимущественно в государственные вузы). Заметьте, 49 процентов семей, а не 35 отправили своих детей учиться за деньги. На третьем курсе "платников" уже 35 процентов, а на пятом - их всего 20 процентов. Незначительная часть переходит на бюджетные места. Остальные просто уходят. Часто потому, что у такого студента нет денег на учебу, он начинает подрабатывать, срывается, его отчисляют из вуза, это один путь. Второй путь - студенты с самого начала попадают в сети так называемого псевдообразования. В многочисленные коммерческие филиалы московских и питерских вузов, где радостно предлагают тебе всего за 150-300 долларов в год получить диплом менеджера, экономиста или юриста. Обычно в этих филиалах нет штатных преподавателей, библиотек, учебных пособий, нет даже переводных экзаменов. Понятно, что выпускник такого рода псевдовуза никому не нужен на рынке труда. На этот обман попадаются самые незащищенные и неинформированные слои населения. И с этой ситуацией мы хотели бы справиться.

Но скажите, из 51 процента поступивших на бюджетные места сколько попадает в вуз бесплатно? По всем опросам, только 25 процентов первокурсников заявили, что ничего не тратили при поступлении. 75 процентов - тратили. Год назад в Москве на репетиторов и поступление в вуз средняя семья израсходовала почти 2 тыс. долларов в год. Это большая сумма, которая составляет примерно два года обучения в среднем вузе на платной основе. К чему это ведет? К тому, что у нас возникает социальная сегрегация.

Приведу еще один пример. 10 лет назад в московских вузах учились 25 процентов москвичей и 75 - иногородних студентов. Сейчас прямо наоборот. Причем из этих 25 процентов иногородних в общежитии живет примерно только две трети. А треть сразу снимает квартиры. Понятно, чьи это дети. Можно эту ситуацию назвать равным доступом к образованию?

Что предлагает сделать правительство? Во-первых, через систему единых государственных экзаменов и через принцип "деньги за студентом" создать ситуацию, когда вузы будут конкурировать за привлечение лучших студентов со всей России. Позволит семьям частично сэкономить деньги, которые сейчас тратятся на переправу "школа - вуз", частично направить их непосредственно в вузы и школы. Во-вторых, расширить ресурсную поддержку образования со стороны государства. Таким образом, мы избавим 15-17 проц. небогатых семей от платы за образование, поскольку у них нет на это средств. При увеличении доли зажиточных семей до 40-45 процентов у нас сократится доля студентов, которые учатся с полным возмещением затрат, до 30-35 процентов. (Талантливые даже из состоятельных семей должны учиться бесплатно. ) Потому что, повторяю, когда платят те, кто не может, либо это не образование, так как людей обманывают, либо основа для социального напряжения, поскольку люди ограничивают себя во всем.

- А есть ли уверенность, что в стране за эти годы число зажиточных семей не сократится, а увеличится? Правда, сейчас правительственные экономисты уверяют, что темпы промышленного роста в России самые впечатляющие за последние 30 лет. Но учитывая тот глубочайший спад, который пережила наша экономика, нынешний рост - скорее наверстывание упущенного, а не подъем.

- Есть разные факторы. Фактор номер один - мы упали до такой степени, что теперь можно только расти. Вопрос в темпах. Если в 1999-2000 годах был мощный фактор импортозамещения, то сейчас его потенциал исчерпан, объемы импорта растут, опережая рост объемов экспорта.

Второй фактор - высокие экспортные цены на наше сырье, прежде всего на нефть. Здесь у нас благоприятная экономическая конъюнктура, по всей видимости, она будет таковой еще где-то полтора года, если ничего не случится, хотя цены на нефть медленно понижаются. Пока мы находимся в относительно безопасной зоне.

Тем не менее переоценивать роль внешних факторов не стоит. Сейчас начал формироваться определенный потенциал внутреннего спроса. Оживились не только производство стройматериалов, пищевая промышленность. Оживилось даже машиностроение. Оно стало опорой инвестиционного роста нашей тяжелой промышленности. Резко возросла доля наших поставщиков оборудования для нефтяной и газовой промышленности, металлургии. Думаю, что 30-40 процентов экономического роста зависит не от внешних факторов, а от нормального расширения внутреннего спроса.

Еще один фактор - спрос со стороны семей. Он сейчас расширяется при определенной стабилизации реальных доходов. Тем не менее потребительский спрос растет. Это значит, что люди поверили в завтрашний день. Настроение населения даже более оптимистично, чем настроение руководителей предприятий. А ведь еще Кейнс доказал, что надо раскачать оптимизм людей, чтобы они стали покупать, вкладывать свои деньги в недвижимость, строительство... Это заводит экономику.

Однако на фоне этого оживления есть целый ряд проблем. Нерешенной проблемой является состояние нашего кредитного рынка. Промышленность не может развиваться, и нигде она не развивалась на основе собственных финансовых ресурсов. Значит, надо занимать, а если занимать не у кого? У нас сегодня слабый и монополизированный (а значит, дорогой) кредитный сектор, он не пользуется доверием ни у предприятий, ни у населения после известных событий 98-го года. Потому мне кажется принципиальным допуск банков-нерезидентов на наш рынок с полным объемом услуг.

Как вы знаете, сейчас наш крупный страховой бизнес стал скупаться на корню западными страховыми компаниями. Думаю, год-два, и устойчивые большие банки придут в страну и начнут работать с предприятиями и населением. Могу предсказать, что тогда наш рост перестанет иметь неустойчивый характер из-за отсутствия нормальной кредитной базы в экономике, как сейчас.

- Часто ли привлекают специалистов Высшей школы экономики к разработке правительственных программ?

- Часто. Школа является одним из учредителей Центра стратегических разработок, поэтому к программе правительства мы имеем непосредственное отношение. Сегодня можно назвать такие сектора, которые в значительной степени обеспечены аналитикой специалистов ВШЭ: это реформа образования, административная реформа, включая модернизацию госслужбы, макроэкономическая политика, программа развития "новой экономики".

- Как вы полагаете, можно ли при проведении структурных реформ удержать экономический рост?

- Мне кажется, что минимальный экономический рост будет идти чисто инерционно, безотносительно к политике, которую сейчас будет проводить правительство. Вопрос в том, что 1-3 процента роста, которые терпимы для США в плохие периоды, или нулевой рост, с которым Япония живет уже 10 лет, для нас совершенно неприемлемы. Чтобы вернуться в клуб высокоразвитых государств, нам нужно 8-10 процентов ежегодного роста.

Для этого правительству необходимо идти на неординарные решения. В первую очередь проводить более открытую политику в отношении зарубежных инвесторов. Сегодня мы боимся пускать их в ВПК, в кредитную сферу. Мы страшно боимся продавать им землю. Это как ситуация с Курильскими островами. Никто не знает, зачем они нужны, японский капитал давным-давно помог бы нам возродить страну до Сибири включительно. Так нет...

Но это лирическое отступление. Если вернуться к темпам роста, то, повторяю, нам нужны 8-10 процентов в год. Это первое. Второе - нужно обеспечить инвестиционную привлекательность нашей экономики. Каким образом? Для того, чтобы стать привлекательными, нужно, чтобы во всех регионах четко работали государство и суд, чего у нас нет. И надо иметь минимальную налоговую нагрузку на экономику. Сейчас уже сделали 13 процентов подоходного налога - очень привлекательно, 24 процента налога на прибыль - весьма привлекательно. Таможенные пошлины снижаются.

Что нас держит сейчас? Социальный налог-35 процентов от фонда зарплаты тянут по-прежнему в тень очень многие предприятия. Как с этим бороться? Придумали для них регрессивную шкалу: чем больше ты заработаешь, тем меньше отчисляешь. Замечательно. Но тут же придумали различные рогатки. Пройдет время, пока предприятия к ним адаптируются.

Есть три направления реформ, где дело движется. Это формирование основ цивилизованной судебной системы, то, что делает в администрации президента Дмитрий Козак. Это формирование цивилизованных условий для бизнеса: снятие административных барьеров в экономике, снятие налоговой нагрузки с производителей - Герман Греф и Алексей Кудрин. Наконец, это направление социальных реформ - Трудовой кодекс, пенсионная реформа, реформа образования. Здесь основные действующие лица в правительстве - Валентина Матвиенко и Михаил Дмитриев при активном участии Грефа. Вот команда, которая сейчас делает реформы на своей политической воле и на ресурсе постоянной включенности президента.

Есть серьезные подвижки в начале структурных реформ - в нашей стране они связаны с организацией естественных монополий. К сожалению, запаздывает административная реформа. Она буксует уже второй год. Есть опасность отдать ее на откуп самим чиновникам.

- Все годы реформ власть не отличалась единством помыслов и дел. Была попытка создать команду Гайдара, потом в Белый дом пришли младореформаторы во главе с Чубайсом, теперь, пожалуй, делается третья попытка.

- Нынешнюю команду возглавляет президент - это важно. При всей неброскости своего поведения он человек очень сильный. У него есть особенность, из-за которой его, наверное, и выбрали - Путин никогда никого не кидал. Редкое в нашей политической культуре качество. Оно вызывает доверие у людей, которые с президентом работают. А если вертикаль власти психологически консолидирована, это оказывает большое действие на всех.

- Всех беспокоит быстрый рост инфляции. Сумеем ли ее остановить?

- За полгода мы выполнили годовой план по инфляции. Но я не считаю инфляцию в 20 процентов за год трагедией. Да, монетарная стабильность очень важна. Но считаю, что следует бороться не с инфляцией как таковой, а с угрозами, которые она несет. Для растущей экономики диапазон инфляции в 10-20 процентов - нормально. Это дает возможность промышленности развиваться.

Центральная проблема - крайне низкая конкурентоспособность нашей промышленности. Импорт стал лихорадочно наверстывать все, что упустил в 1998 году. Это значит, что наши директора почти ничему не научились. Или не могли научиться. Сегодня мы как-то обошлись без банкротств - это, на мой взгляд, опасная сторона нашей ситуации. У нас нет жесткой конкуренции. Страха Божьего руководители предприятий по-прежнему не испытывают. Чувствуют себя слишком защищенными. В такой ситуации ни один капитализм не сможет развиваться, и российский в том числе.

В экономической политике есть варианты и императивы. Мы можем жестко зажать инфляцию, достигнуть ряда макроэкономических целей. Но это значит, что с целыми отраслями промышленности придется попрощаться. Либо попытаемся растянуть этот навес, дополнительно прикрыть отечественных производителей. Но если мы в этот период не будем проводить реструктуризацию промышленности, не начнем банкротить должников, тогда все бессмысленно. Если в этот период не сформируется эффективная, пользующаяся доверием кредитная, страховая система - тогда все равно, будет наша слабая экономика существовать с жестким или чуть более мягким рублем - в любом случае их будет катастрофически не хватать даже на необходимое.

Важно то, что, может быть, впервые в обществе есть психологическая поддержка реформ. Это даже в реформе образования сказывается. Мы проводили социологический опрос - люди настолько недовольны существующий системой, что голосуют за все новое, за единый экзамен, за двенадцатилетку в школе. Пользуется поддержкой дерегулирование, судебная реформа, укрепление административной вертикали - все то, что власть делает для укрепления себя.

Подобного не было очень давно, власть отвыкла вести за собой. Теперь ей надо научиться взаимодействовать с населением. Надо формировать новые политические и общественные объединения. К сожалению, негативным итогом 10 первых лет свободы является абсолютная вырождаемость политической жизни. Наши партии - это поле для личных амбиций. Они не имеют никакого отношения к реальным интересам избирателей. Это опасная политическая ситуация для существования страны.

- Что вы обычно желаете своим студентам?

- Я терпеть не могу выступать с торжественными речами. Хорошие напутствия дает Евгений Григорьевич Ясин. Он обычно на первой лекции говорит: "Вы пришли сюда и запомните - над вами небо, у вас нет ограничений в амбициях, в росте. Вы можете выбрать карьеру миллионера, министра или академика". Думаю, что самое главное - иметь большие амбиции и четко осознавать, зачем ты нужен другим. Что им можешь дать. Вот два этих фактора вполне достаточны для карьеры. Все остальное приложится.

***

Путин никогда никого не кидал. Редкое в нашей политической культуре качество. Оно вызывает доверие у людей, которые с президентом работают. А если вертикаль власти психологически консолидирована, это оказывает большое действие на всех.

Китай, где ВВП на душу населения почти на порядок ниже, чем у нас, имеет на каждого студента тысячу долларов в год (больше половины этой суммы студенты оплачивают сами). Зарплата городского учителя в КНР - несколько сотен долларов, профессора вуза - значительно больше тысячи.

Сегодня у нас семьи платят за образование своих детей больше, чем могли бы по любым рациональным соображениям платить. Сегодня мы - по крайней мере, в вузах - не имеем бесплатного образования, а просто делаем вид, что оно есть.