Проблема коррупции в российском образовании

В: Несмотря на то, что в этом году число мест в высших учебных заведениях превысило количество выпускников школ, конкурс в наиболее престижные вузы ожидается ничуть не меньше, чем в предыдущие годы. Кроме того, эти учебные заведения не спешат отменять вступительные экзамены. Отсюда и не прекращающиеся попытки решить проблему традиционным способом.

Г. ГУДКОВ (зам. председателя комитета Госдумы РФ по безопасности): От 10 до 50 тыс. долларов родители платят, так или иначе. Это бывает действительно прямая взятка, а бывает плата, которая растягивается на репетиторов, которые берут порядка там от 30—50 до 100 у. е., чаще всего уже это евро за час академической работы.

К. КАБАНОВ (председатель национального антикоррупционного комитета): Наличных денег от коррупции, от преступной сферы стало больше. Т.е. появляется некая инфляция теневая, да, поэтому мы говорим, что, естественно, цены в этом году уже известно, что они подросли по сравнению с прошлым годом. Если мы говорим, что там, где было 50 тыс. поступление долларов, сейчас это будет 75, а то и 100 тыс. долларов.

В: Впрочем, не каждую проблему, связанную с поступлением, можно решить за большие деньги. В этой ситуации остаются два пути — либо очень большие деньги, либо знакомства с большими людьми.

КИРИЛЛ КАБАНОВ (председатель национального антикоррупционного комитета): Юрфак МГУ, это МГИМО, где цена может превышать 100 тысяч долларов за поступление. Потому что бывают такие случаи, да, когда люди просто не приходят на экзамен, их фактически нет. Они поступают. Это, конечно, отдельный бонус, то есть это уже высшая категория коррупции.

ГЕННАДИЙ ГУДКОВ (заместитель председателя комитета Госдумы РФ по безопасности): Для того чтобы дать взятку в престижный вуз Москвы, надо не только иметь деньги, но еще иметь связи. У вас ее просто не возьмут, если вы будете с порога совать деньги, скорее всего вас, так сказать, сдадут куда-нибудь, потому что это, вы создаете слишком много шума и риска.

В: Инфляция, о которой постоянно твердят экономисты, между прочим, касается и взяток. Стоимость поступления в престижный вуз растет год от года. А в результате студентами становятся не те, кто обладает наилучшими способностями, а те, чьи родители могут занести в нужный кабинет нужную сумму.

ЕВГЕНИЙ БУНИМОВИЧ (депутат Мосгордумы, заслуженный учитель России): Важный интерес, сколько это стоит, но у меня другое, если, сколько бы не стоило поступление в Мед, например, мне, честно говоря, не так важно, сколько именно оно стоит, я просто знаю, что я потом у этого человека должен лечиться, и это меня беспокоит гораздо больше.

НИКОЛАЙ ЦИСКАРИДЗЕ (народный артист России): В основном вокруг меня учились блатные с родственниками, у кого было там, или из Политбюро дети. Но эти дети, как правило, очень плохо все заканчивали в том плане, что у них как бы не складывалась карьера того, на кого они учились. И не то, что обидно, просто они всю жизнь занимали мое место — это правда.

В: К несчастью, только вступительными экзаменами дело не ограничивается. Нелегальные товарно-денежные отношения иногда пронизывают весь учебный процесс конкретного студента от первого до последнего звонка. Конечно, нельзя говорить о том, что система высшего образования коррумпирована насквозь, но, тем не менее, порой даже диплом весьма солидного вуза никак не гарантирует, что его выпускник действительно чему-то научился.

ЕВГЕНИЙ БУНИМОВИЧ (депутат Мосгордумы, заслуженный учитель России): Девальвация диплома произошла уже давно, и сегодня очень многие наши отечественные крупнейшие корпорации, я не будут перечислять, но самые крупные, которые в голову только могут прийти, занимаются тем, что открывают корпоративные университеты, то есть, по переучиванию тех, кто только что закончил вузы. Это нелепая и абсурдная какая-то, по сути, но, видимо, вынужденная идея.

МАРК ЛЕВИН (профессор Высшей школы экономики): Теневые отношения и коррупция вузов приносит и непосредственный вред. Во-первых, это очень сильное, если хотите, моральное разложение тех, кто дает взятки. Студенты приучаются к тому, что в стране все можно купить и, соответственно, все можно продать. Это первое. Во-вторых, это, конечно, сильный удар по преподавателям. Но что же это за преподаватели, которые готовы продавать себя?

В: На выходе мы имеем в высшей степени печальную ситуацию. Многие студенты приходят не за знаниями, а за престижной корочкой и в процессе учебы приобретают уверенность в том, что любой вопрос можно решить за деньги.

КИРИЛЛ КАБАНОВ (председатель национального антикоррупционного комитета): Вот это желание пристроить своих детей, дать им образование для того, чтобы они могли идти куда, на коррупционный рынок. Вот это понятно. Но есть одна основная проблема, сейчас мы уже имеем как на государственной службе, так и в правоохранительных органах, те, кто закончил, те, кто пришел на работу. Нарушился процесс регенерации элиты. Элиты нет, она покупная, она не настоящая, она гламурная. Она ничего не может привнести.

В: Коррупция в системе высшего образования накладывается на массу других, не менее острых проблем. Это и деградация научных школ, и низкий уровень образования в большинстве учебных заведений и перепроизводство гуманитариев при недостатке технических специалистов, и просто переизбыток людей с высшим образованием. Последнее время на всех уровнях власти говорят о необходимости переломить ситуацию. Но даже, если это случится, российские вузы еще долго будут штамповать специалистов, из всех предметов освоивших в совершенстве только один — дачу взяток.