Мнение

Вадим Валерьевич, тема коррупции и коррумпированности сегодня является одной из самых основных, как в экономике, так и в обществе. А если рассмотреть ситуацию в одной из сфер – образовании. Что нужно предпринять, чтобы побороть коррупцию в сфере образования?
Коррупция в сфере образования имеет системный и глубоко институционализированный характер. Причем, в период рыночных реформ ее уровень заметно возрос, произошла монетизация прежних советских отношений блата. Углубленные исследования данной проблемы, проведенные ГУ-ВШЭ в рамках всероссийского Мониторинга экономики образования, продемонстрировали масштабность коррупционных явлений на всех уровнях образования, включая неформальную плату за прием и за обучение в образовательных учреждениях. Так, среди опрошенных семей открыто признавали, что платили деньги за прием в школу каждая десятая семья, за поступление в вуз – каждая шестая, за продолжение обучения в вузе – каждая пятая семья. А готовы платить в принципе (т.е. являются потенциальными взяткодателями) от одной трети до половины семей.
С одной стороны, эти цифры показывают, что явление коррупции отнюдь не всеобще (как иногда утверждают), но, с другой стороны, и таких масштабов вполне достаточно для внутреннего перерождения системы. И сегодня, когда речь заходит о сфере высшего образования, многие всерьез сомневаются, возможно ли вообще победить коррупцию в данной сфере, настолько она укоренена. Немало специалистов считают, что введение новых инструментов, наподобие Единого государственного экзамена, тоже не решит проблему, а лишь перераспределит часть теневых потоков.
Но чем стенать о невозможности побороть коррупцию или жаловаться на государство, которое оставило образование без должной заботы, став причиной всевозможных бед, не лучше ли определить, что мы сами в состоянии сделать на своей собственной площадке. В данном случае мы предлагаем хотя бы на время оставить в покое проблему чиновников, ибо и без них у нас много собственных проблем. Нас интересует вопрос: что следует предпринимать на микроуровне (т.е. на уровне вуза), чтобы попытаться изменить ситуацию? Ловить отдельных взяточников? За исключением отдельных одиозных случаев, это не слишком перспективное занятие. Акт передачи взятки весьма трудно доказать, да и не может руководство вуза подменять собой правоохранительные органы, это область других компетенций. Да многие и не станут связываться, предпочитая «не выносить сор из избы». Наконец, коррупция – это системное явление. Она по природе не может воспроизводить себя в несистемной форме, поскольку опирается на разветвленные сетевые связи и манипулирование информационными потоками. И бороться с нею нужно соответствующими, неиндивидуальными мерами.
Мы полагаем, что условная формула борьбы с коррупцией на микроуровне включает три ключевых элемента: политическую позицию руководства, технологии информационного доступа и формирование альтернативной мотивационной среды.
Политическая и личная антикоррупционная позиция руководства играет принципиальную роль, ибо в российских организационных структурах, хотим мы этого или не хотим, основные позитивные и негативные импульсы распространяются сверху вниз. Заметим, что принятие антикоррупционной позиции означает не только отказ от личных теневых доходов (убежден, что многие руководители никак с этим не связываются), но и готовность пойти на непопулярные меры, в том числе, на установление контроля над деятельностью преподавателей и сотрудников Университета (причем, их далеко не худшей части), многие из которых занимаются репетиторством или протежированием, а также готовность к применению соответствующих санкций в отношении «оппортунистов». Так, например, Высшей школе экономики приходится (пусть в единичных случаях, но ежегодно) отменять результаты олимпиад в том или ином регионе в результате обнаружения нарушений. Ни абитуриентов, ни местных организаторов это, естественно, не радует.
Но одной только антикоррупционной позиции явно недостаточно. Должны отрабатываться и постоянно совершенствоваться технологии доступа к информационным потокам, ибо коррупция базируется на доступе (или, наоборот, на отсутствии доступа) к определенной информации. Речь идет о пошаговой отработке процедур контроля над тремя элементами: доступом к экзаменационным базам, контролем экзаменационных процедур и возможностью влиять на итоговые оценки. Во всех трех случаях речь идет прежде всего об организационных и информационных технологиях, включая назначение и ротацию ответственных лиц, блокирующих «внешнее вмешательство», без которого коррупционные отношения лишаются своего фундамента.
Далее, закрытость экзаменационных процедур должна сопровождаться открытостью итоговых результатов и всей принципиальной сопутствующей информации. Здесь принципиальную роль играет оперативность ее размещения в открытом доступе, что серьезно уменьшает возможности для манипулятивных и мошеннических действий в отношении поступающих. В частности, сотрудники приемной комиссии ВШЭ публикуют всю информацию на корпоративном портале в тот же день или, в крайнем случае, утром следующего дня. Часто это связано с немалым напряжением человеческих сил, но усилия себя оправдывают.
Как правило, при обсуждении проблем коррупции внимание концентрируется на проблемах поступления в вуз. Но коррупционные участки возникают и в процессе обучения. И что характерно, здесь применять организационные технологии намного сложнее: в отличие от максимально централизованных вступительных испытаний, мы сталкиваемся с децентрализованной системой организации учебного процесса. Поэтому в данном случае повышается значение экономических и культурных мер, которые можно назвать «фоновыми» и которые создают альтернативную мотивационную структуру, удерживающую от неблаговидных сделок.
Среди экономических мер сразу заходит речь об оплате труда преподавателей. На наш взгляд, само по себе повышение заработной платы не переломит ситуацию. Но положение, когда низкая оплата труда предполагает наличие коррупционных доходов (например, за принятие экзаменов и зачетов в ходе обучения), фактически вменяемых преподавателю, подобно чаевым официанта, не может не стимулировать коррупцию. Преподаватель должен иметь возможность для формального (в том числе, для дополнительного) заработка в стенах Университета.
Это касается и культурно-нормативных мер. Простые уговоры не брать и не давать взяток также не принесут успеха, но систематические действия по укреплению корпоративной культуры и институционального доверия к университету могут быть более эффективны. Постепенно участники должны поверить в то, что «чистая» образовательная система возможна (сегодня большинство, к сожалению, не верят, даже если это действительно так). В свою очередь, это требует достаточно длительных усилий: антикоррупционные технологии постоянно испытываются на прочность. Поэтому разовые акции и единовременные кампании не могут принести успеха. Серьезные институциональные изменения требуют относительно длительного применения антикоррупционных технологий – до той поры, пока не произойдет укрепление необходимого доверия к образовательной системе.