Экономический рост и человеческий фактор

Особенность дискуссии экономическом росте в том, что публика очень хорошо знакома с яркими риторическими формулами, такими как, например, "догнать Португалию". Опираясь на эти формулы, общественность делает выводы о необходимой и разумной экономической политике. Егор Гайдар обосновывает опасность нестандартных решений и разного рода "волшебных" мер. "Газета.Ru" представляет первую часть его программной статьи. Полностью статья будет опубликована в IX томе журнала "Вестник Европы"

О том, чего мы не знаем
Проблемы экономического роста после социализма, устойчивости этого роста, факторов, которые на него влияют, – все это выходит сегодня на первый план. Двадцать лет назад благодаря так называемой комплексной программе научно-технического прогресса в Советском Союзе действовал мощный блок научных учреждений, которые занимались исследованием долгосрочных проблем экономического развития. Подавляющее большинство экономических институтов давали свои прогнозы относительно того, какой будет наша страна через двадцать лет. К реальной жизни такого рода исследования имели мало отношения, тем не менее они позволяли организовывать обсуждения существовавшей экономической проблематики. В то же время практически никто не составлял прогнозы о том, какой будет отечественная экономика через три, через шесть месяцев или в течение ближайшего года.
Сейчас ситуация во многом обратная. Мы располагаем большим числом квалифицированных публикаций, в основе содержания которых – краткосрочный анализ и краткосрочное прогнозирование событий в российской экономике. И очень слабо представлены исследования, связанные с долгосрочной перспективой. В условиях бурного переходного периода такой перекос был неизбежным, но сейчас ситуация объективно меняется. Произошла глубокая трансформация собственности. В крупных российских компаниях составляются программы долгосрочного развития, идет работа над крупномасштабными инвестиционными проектами. Для того чтобы их осмысленно осуществлять, необходимо понимать, какой станет окружающая среда к тому времени, когда инвестиционный проект будет реализован. Понимание того, что происходящее в экономике сегодня имеет свои корни в событиях начала 90-х годов (а от осуществляемого нами сейчас в огромной степени зависят перспективы роста в 2005--2010 годах), свойственно любому серьезному исследователю. Значительно труднее добиться, чтобы это понимание стало свойственным обществу и тем, кто принимает принципиальные политические решения. В этой связи, мне кажется, важнейшая задача, которая перед нами стоит, – избежать того, что Хайек называл "пагубной самонадеянностью". Нужно прежде всего четко представлять себе границы того, что мы, собственно, знаем об экономическом росте, и особенно о постсоциалистическом экономическом росте.
В противном случае наблюдается грустная закономерность: чем меньше некто знает о росте, чем меньше изучал он данную проблематику, тем с большей готовностью выдает по этому поводу разнообразные экономико-политические рекомендации.
Недавно была опубликована интересная работа профессора Уильяма Уэстерли, перечитав которую, еще раз понимаешь, что, к сожалению, и сегодня, спустя два века углубленного изучения, мы знаем об экономическом росте немногим больше того, что знал Адам Смит в конце XVIII века. А именно : для богатства народов, т. е. для экономического роста, необходимы в первую очередь мир, низкие налоги и разумные законы. В общем, весь массив знаний, который мы накопили за два с лишним столетия, не очень много прибавляет к тому, что было понятно к концу XVIII века. И это не потому, что экономисты уделяли мало усилий исследованию этого вопроса, просто проблемы оказались предельно сложными. Мы изучаем не стационарную ситуацию, а постоянно изменяющийся процесс, и то, что лет тридцать назад казалось абсолютно очевидным, воспринимается и трактуется сегодня совершенно иначе. В середине-конце восьмидесятых было крайне трудно понять, например, что Япония стоит перед тяжелейшим кризисом экономического роста. Связано это, видимо, со спецификой японских институтов и трудностью их адаптации к постиндустриальной фазе развития страны.
Мы гораздо лучше знаем, чего не следует делать, если мы не хотим остановить экономический рост, нежели то, что можно и нужно предпринять для его форсирования. Не нужно манипулировать валютным курсом и допускать образование черного рынка. Не нужно допускать высокую инфляцию. Не нужно допускать крупный бюджетный дефицит. Желательно иметь менее коррумпированную бюрократию. Желательно опираться на хорошо работающую правовую и судебную систему… Этот набор условий достаточно изучен и понятен. Но все попытки ускорить рост на основе набора нестандартных рецептов – ускорения инвестиций, вложений в ту или в другую отрасль – все это, к сожалению, оказывается малорезультативным.
При доставшейся нам в наследство крайне неэффективной бюрократии риски ошибок в выборе отраслевых приоритетов особенно велики.
К тому же надо помнить, что решаем мы не задачу догоняющего индустриального развития, где в качестве ориентира можно взять образ структуры экономики более развитых стран и пытаться этот образ сымитировать. Мы решаем другую, гораздо более сложную задачу – задачу догоняющего постсоциалистического постиндустриального развития, где сами закономерности развития изучены существенно хуже, а перемены происходят очень быстро. И есть огромный риск того, что, выбрав и реализовав некий отраслевой приоритет, мы окажемся перед досадным фактом: результаты этой реализации никому не нужны, не востребованы рынком. Именно по такой причине инвестиции усилий в создание гибкой системы национальных институтов, обеспечивающих рост, являют собой гораздо более осмысленный выбор, нежели попытка выстроить ту или другую конкретную модель структурной отраслевой политики.

О "клубе конвергенции "
В последние годы укоренилось понятие "клуба конвергенции", т. е. набора стран, в котором менее развитые страны с меньшим уровнем ВВП растут в долгосрочной перспективе темпами более высокими, чем страны более развитые. Этим клубом охвачен отнюдь не весь мир, а Советский Союз выбыл из него еще в конце 70-х годов. По всей видимости, содержательная база конвергенции – это способность стран, соответствующих национальных институтов обеспечить эффективный обмен рыночно ориентированной информацией о технологиях, которые могут быть применены в менее развитых странах, обеспечивая им более высокие темпы экономического роста, чем имеют те страны, которые находятся на грани собственных технологических возможностей. Сложнейшая задача России сегодня – надежно закрепиться в "клубе конвергенции". Мне кажется, это неизмеримо более важно, чем спор о процентах темпов роста (скажем, 3% или 4%), которых нам следует добиваться.

О восстановительном росте
Нынешний экономический рост в России носит восстановительный характер. Он тесно связан с предшествующей рецессией, падением производства после краха Советского Союза. Падение было обусловлено, в свою очередь, структурной перестройкой экономики и кризисом старой системы хозяйственных связей, тогда как их новая система еще не сформировалась. Этот кризис был в основном преодолен к 1997 году. В дальнейшем развитию восстановительных процессов помешал финансовый кризис 1997--1998 годов. Эти процессы были продолжены с 1999 года.
Восстановительный рост – известный, но достаточно необычный, не очень хорошо изученный феномен: в каждой из стран, которые через него проходят, его отличает своя специфика. Это отчетливо проявилось в 20-х годах, когда восстановительный рост был зафиксирован в России впервые и были предприняты первые попытки его анализа экономистами В. Громаном и В. Базаровым.
И сейчас мы тоже не очень ясно представляем себе, как будут дальше развиваться в нашей стране процессы восстановительного роста. Есть основания полагать, что пределы его будут исчерпаны при объемах выпуска более низких, чем те, которые были характерны для российского ВВП в период максимального его уровня при социалистическом производстве. Но это гипотеза. А вот что известно точно – то, что восстановительный рост носит затухающий характер. Это значит, что темпы роста снижаются, потому что ресурсы восстановления, ресурсы введения имеющихся мощностей и рабочей силы оказываются исчерпанными. Разумеется, когда темпы роста идут вниз, затухание может быть компенсировано новыми факторами роста производства, новыми капитальными вложениями, вводом новых мощностей, включением в производственный процесс новой рабочей силы. Но это требует другого качества национальных институтов, способных обеспечить экономическое развитие.
Восстановительный рост поначалу всегда становится приятным сюрпризом для экономико-политической элиты.
А потом он превращается в проблему: ведь темпы не удерживаются на изначальном уровне, они начинают падать.

Структурные реформы – условие долговременного роста
Снижение темпов экономического роста между 2000--2003 годами – существенный фактор, влияющий на формирование экономической политики. Важной задачей, которую решало правительство на протяжении последних лет, было проведение набора структурных реформ, необходимых, чтобы придать росту характер устойчивый и долгосрочный. Собственно, глубокие структурные реформы наше правительство начало проводить в 1992 году. Но тогда большая часть экономико-политической элиты не знала о том, что эти реформы структурные, точно так же, как мольеровский герой не знал, что он говорит прозой. Однако спустя короткое время, уже в 1997 году, словосочетание "структурные реформы" звучит часто, термин становится популярным, если хотите – модным. Помню, первый заместитель управляющего директора МВФ С. Фишер, приехавший в ту пору на научную конференцию в Высшей школе экономики, был приятно удивлен тем, что в России все говорят о структурных реформах, понимают их необходимость для устойчивого экономического роста. Последовательно претворять в жизнь эти реформы начали в 2000--2001 годах. По ряду важных направлений за эти годы было сделано много полезного. Политические проблемы, связанные со структурными реформами, состоят в том, что последние не дают отдачу в краткосрочной перспективе, они "всего лишь "закладывают базу долгосрочного экономического роста.
В России за последние годы внесены позитивные изменения в уголовно-процессуальное законодательство. Благодаря им сегодня десятки тысяч людей, которые не были осуждены судом, не сидят в тюрьмах. В то же время наша судебная система по-прежнему имеет немало изъянов. И что бы мы сейчас ни делали, проблемы, связанные с ее функционированием, будут оставаться серьезными и острыми и завтра, и послезавтра. Ибо судебная система – это, в первую очередь, кадры и традиции, а радикально изменить их в один момент – скажем, в ночь с сегодняшнего дня на завтрашний – нельзя.
Крайне важны и шаги, сделанные в последние годы для упорядочения частной собственности на землю. Можно спорить, насколько хорош или плох конкретный вариант вступившего в силу закона "Об обороте земель сельскохозяйственного назначения ". Но то, что в России частный оборот земли упорядочен и закреплен, справедливо расценивается как важный фактор, способствующий долгосрочному росту российской экономики. Вместе с тем это, по сути, легализация того, что происходило в жизни. А сама по себе легализация не обеспечивает немедленной отдачи. То же относится ко многим другим мероприятиям – реформе трудовых отношений, пенсионной реформе. Изменения, которые дают отдачу в короткой перспективе (как, скажем, реформа подоходного налога), – редкое исключение.
В 1825 году князь Мещерский напечатал в "Вестнике Европы" статью "О состоянии хлебопашества в России". Свой анализ он заключал так: "Итак, главная причина, почему хлебопашество в России на столь низкой еще ступени совершенства, заключается в господствующей системе нивоводства. Можно, однако, надеяться, что скоро воспоследует счастливое преобразование: умножаемые ежедневно мануфактуры, заводимые школы для обучения самих хлебопашцев и другие меры мудрого правительства не могут остаться без полезных для России следствий, и настанет время, когда мы оправдаем доброе и уничтожим худое о себе мнение иностранцев, когда не нужно нам будет тратить несметных сумм на чужестранные изделия и русский покажет на деле, что ему известно, каким богатством наделила его природа ".
Сегодня никуда не деться от реалий политического процесса. А выглядят эти реалии в глазах значительной части элиты и населения примерно следующим образом: правительство втянулось в проведение структурных реформ. Между тем жизнь радикально не улучшается, проблем в российской экономике остается множество. Непросто объяснить: чтобы заложить основы устойчивого роста, нужны преобразования не одиночные, а взаимодополняющие. Если в России будет хорошая налоговая система, но не будет надежно защищенных прав собственности, мы не получим масштабных капитальных вложений, необходимых для устойчивого роста.

Нефть и рост
Еще одна важная составляющая текущей экономической политики – высокие цены на нефть. Российское правительство четыре года в условиях высоких цен проводило достаточно консервативную и ответственную макроэкономическую политику. Это не может не вызвать уважения. Предшествующий нынешнему период аномально высоких цен на нефть (это 1979--1982 годы, тогда цены на нефть в реальном исчислении были примерно втрое выше, чем в 1999--2002 годах) был отмечен "разжижением мозгов" политического руководства – настолько серьезным, что мы умудрились ввязаться в войну в Афганистане.
Сейчас "помог" урок кризиса 1998 года. У нашей страны была плохая финансовая репутация, а предстояли платежи по внешнему долгу, рефинансировать их было сложно – все это дало в результате четыре года ответственной бюджетной политики. К сожалению, способность правительства проводить ответственную макроэкономическую политику при высоких ценах на нефть ограниченна. На ухудшении качества экономической политики сказывается и близость выборов, которые нам предстоят.
Итак, структурные реформы идут медленно и не приносят чудес, цены на нефть высокие, выборы приближаются. В такой ситуации растет спрос на популярные решения, чувствуется острая потребность в том, что дает быструю отдачу, "обещает прорыв".
Многие читали материал группы журналистов, получивший название "Серафимовское воззвание". Оно хорошо накладывается на атмосферу усталости от структурных реформ и жажды популярных решений. Документ написан в стилистике, которой император Наполеон советовал руководствоваться авторам его конституции: "Пишите коротко и неясно ". Понять, что нам предлагается конкретно сделать, из текста воззвания трудно. Из выступлений отдельных авторов "Серафимовского воззвания" легче оценить, что они имеют в виду. Один из группы "серафимов" предлагает не вдаваться в скучные дискуссии о снижении единого социального налога на несколько процентных пунктов, а снизить его втрое. Чтобы обсуждать подобное мероприятие всерьез, надо ответить на несколько простых вопросов. Считают ли авторы, что снижение ставки налога втрое приведет к трехкратному росту его собираемости? Предполагается ли, что это произойдет сразу? Если предполагается, то исходя из какого набора аргументов и рассуждений? Если же мгновенного трехкратного роста собираемости налогов не случится, то предполагается ли снизить среднюю пенсию в три раза или увеличить пенсионный возраст до 72 лет? Или есть надежда изыскать иные источники замещения выпадающих примерно 500 миллиардов рублей годовых доходов? Серьезный разговор можно вести при наличии достаточно убедительных ответов на такие вопросы.
Мы довольно долго получали сегодня своего рода военную премию – дополнительный доход от аномально высоких цен на нефть, вызванных ожиданием войны на Ближнем Востоке, общей неопределенностью ситуации на Ближнем Востоке. Что по завершении военной операции нынешних дивидендов не будет, догадаться было нетрудно. Вопрос в том, когда это произойдет – через девять ли месяцев, двенадцать или пятнадцать. Но, обсуждая экономическую политику на 2004--2005 годы, мы должны учитывать серьезные риски, связанные с резкими колебаниями цен на нефть, иметь в виду, что наша страна может столкнуться с продолжительным периодом существенно более низких цен, чем те, которые были характерны для последних четырех лет. И именно в это время нам предлагают в качестве "прорыва" масштабные экономические эксперименты. Хочу надеяться, что новых авантюр удастся избежать. В прошлом веке нашей стране и без того досталось немало. А горячим поборникам подобных экспериментов полезно перечитать экономическую прессу недавних десятилетий. Например, материалы экономико-политических дебатов начала 70-х годов в Чили, когда будущие сотрудники правительства С. Альенде убеждали в спасительной необходимости "амбициозных планов", отказа от догм "экономической ортодоксии". К тому же призывали многие участники экономических дебатов 1973 года в Аргентине, в канун начала масштабного эксперимента с экономикой популизма. К сожалению, опыт показывает, что наступать на одни и те же грабли много раз политики умеют.
Нам нужны не авантюры, а продолжение ответственной макроэкономической политики и структурных реформ. Нужно суметь избежать паники из-за краткосрочных колебаний темпов роста, в максимальной степени подготовиться к использованию того окна политических возможностей, которое откроется в России весной – летом 2004 года, после президентских выборов.