Не страшно Многие экономические страхи, популярные среди наших сограждан, не имеют под собой реальной почвы

Давайте поговорим о тех экономических страхах, которые заставляют людей принимать порой вполне разумные экономические решения.
Для послеоктябрьской России был характерен страх, природу которого можно определить как конфискационный синдром. И речь не только о национализациях первых лет большевизма. Партийно-советская власть установила жесткий контроль за мерой потребления. Если сбережения граждан более или менее массово начинали увеличиваться, то государство обращалось к проверенному способу - денежной реформе. Всерьез она была проведена в 1947-м и 1961 году и каждый раз уменьшала сбережения населения. Обмен крупных купюр в 1991 году выглядел пародией на денежную реформу, но нервы гражданам все-таки потрепал.
Иные времена породили и иные экономические страхи. Страх дефолта действительно оправдался в 1998 году. Но спасать свои сбережения было негде - банки лопались как воздушные шарики, а жилищное строительство не приобрело еще нынешнего размаха. А вот страх, связанный с приходом к власти коммунистов в 1996 году и с ожиданием последующих экономических безобразий, напротив, оказался надуманным. Ныне доминируют страхи прихода к власти "кухарок с пистолетом" (Е. Гайдар), но в экономическом плане даже превращение этого страха в реальность затронет экономические и имущественные интересы абсолютного меньшинства населения. А идеологически - ну разве что эротику по национальному телевидению можно будет посмотреть только после полуночи. Но ведь и Явлинский раньше не хочет.
Основная часть населения боится совершенно иных вещей - потерять работу, а вместе с ней и основной источник доходов, сбережения, чувствовать себя обделенными при расчете пенсий. Насколько реальны эти страхи в современной России?
Начнем с безработицы. Динамика безработицы действительно подтверждает, что в экономике страны медленно, но верно стала повышаться производительность труда. Во II квартале текущего года она увеличилась на 8, 4% по сравнению со II кварталом 2002 года, притом что численность занятых в экономике сократилась на 0, 9% (на 600 тыс. человек). Естественно, что возросло количество безработных - на 7, 3% (на 400 тыс. человек), а зарегистрированных - на 14, 8%. Можно утверждать, что происходит постепенная реструктуризация занятости и предприятия стали гораздо в меньшей степени, чем в начале-середине 90-х, страдать от наличия избыточной рабочей силы.
Если тенденция сохранится, то раскрутится нормальная экономическая система - страх безработицы порождает трепетное отношение большинства наемных работников к своему рабочему месту и генерирует рост производительности труда. Ведь максимальный размер пособия по безработице у нас не может превышать величину прожиточного минимума, а средняя заработная плата его превышает. Так что с полным на то основанием мы можем говорить, что рынок труда в России становится более жестким, а страх потерять работу - все более обоснованным. Косвенно это подтверждается и фактическим отсутствием в стране забастовочного движения: в первом полугодии бастовало всего 2, 6 тыс. человек, а в июле - сентябре "рынок" забастовок вообще умер.
Важно, однако, чтобы труд был оплачиваемым: ведь доля зарплаты в структуре доходов россиян составляет около двух третей. Но и здесь, похоже, особых проблем нет: реальная начисленная заработная плата в январе-сентябре 2003 года оказалась на 9% выше, чем за тот же период прошлого года. Сократилась и задолженность по зарплате, причем не только относительно инфляции, но и в абсолютном выражении. Парадоксально, но факт: на фоне политических и околонаучных истерик по поводу увеличения доли оплаты труда в структуре ВВП она и так постепенно увеличивается, но не противоестественным - законодательным, а естественным - экономическим путем. Если в I полугодии 2002 года ее доля в структуре ВВП по источникам доходов составила 46, 9%, то в I полугодии 2003 года - 47, 4%. Оказывается, что принцип социализма "от каждого по способностям - каждому по труду" реализуется в современной России.
Что касается страха пенсионеров потерять свои пенсии, то в современных условиях он тоже не оправдан. Средний размер реально назначенных пенсий в сентябре 2003 года был на 5, 5% выше, чем годом ранее. Да, абсолютная величина их была маленькой - всего около 1750 руб., и конечно, хорошо бы ее повысить. Но увы - Россия по своим экономическим показателям пока еще не Америка. Хорошо уже и то, что в нынешних условиях пенсионеры могут не бояться, что их пенсии отстанут от инфляции: соответствующие нормы жестко прописаны в действующем пенсионном законодательстве. И вряд ли будут изменены в ближайшем будущем.
Ну и наконец, о страхах населения, связанных с возможной потерей сбережений. В прошлом остались финансовые пирамиды, в будущем нас ждет закон о гарантировании вкладов. Доверие населения к банковской системе страны достаточно велико. Только в январе-августе объем депозитов и вкладов физических лиц в кредитных организациях страны возрос почти на одну треть, что существенно превысило уровень инфляции. Радует и устойчивая тенденция повышения доли срочных вкладов и депозитов. Страх лишь один, календарно он привязан к тому 1 января, когда преференциальные государственные гарантии будут сняты со Сбербанка. И состоит этот страх в том, что вкладчики оного бодро двинутся закрывать свои счета, сделав выбор в пользу коммерческих банков, сулящих повышенный процент. Вот к этому надо подготовиться заранее. И предотвратить - но не административными, а правовыми методами.

* Директор Института социальной политики Государственного университета - Высшей школы экономики, доктор экономических наук, академик РАЕН.