Как добиться роста экономики?

Прогнозы и рекомендации ведущих международных организаций относительно состояния и перспектив мировой экономики — традиционные процесс в начале любого года.

Эти прогнозы заслуживают того, чтобы принять их как полезную информацию к размышлению. Мы решили составить свой прогноз, используя свежие данные из обновленной квартальной базы ОЭСР темпов роста ВВП с устраненной сезонностью. Наши критерии отбора: опережение страной темпов роста стран ОЭСР в целом и двукратное ускорение в течение 12 кварталов (трех лет) относительно предшествующих четырех кварталов (года). Сделали мы это, конечно, не случайно: нам захотелось «проверить алгеброй гармонию» оптимизма международных экспертов и нашего Минэкономразвития (в недавней версии официального среднесрочного прогноза), которые уверенно обещают такое ускорение для российской экономики в ближайшие три года. Как говорится, оптимизм оптимизмом, а было ли такое в недавней экономической истории?

Выяснилось, что случаев автономного ускорения среди развивающихся стран было довольно много: помимо всем известного Китая, Израиль, Индонезия, Чили, Индия, Аргентина и Словакия в течение четверти (или более) времени из жизни последнего поколения (последних 23 лет) опережали темпы роста ОЭСР в целом примерно в два раза. Неоднократно встречались и случаи смелого ускорения «а–ля Минэкономразвития России», при этом доля попадания в фазу такого ускоренного роста у лидеров (восьмерка европейских стран, Бразилия и Израиль) составляет 16–20%.

Вопрос, как добиться такого ускорения, интересует многих экспертов во всем мире. Этому посвящены сотни работ, проанализированы десятки удачных и неудачных примеров. И хотя истории успеха всегда бывают разные, некоторые стандартные ответы на этот вопрос уже выработаны экспертным сообществом. Для краткосрочного ускорения экономического роста имеется весьма ограниченный перечень стандартных ходов, связанных прежде всего с воздействием на психологию и ожидания экономических агентов, и устранение т.н. «провалов государства»; трудоемкие и масштабные меры, необходимость разработки которых часто парализует волю правительств, здесь зачастую и не нужны.

А вот для долгосрочного устойчивого «автономного ускорения» необходимы серьезные институциональные реформы, направленные на достижение содержательных результатов (устойчивость прав собственности, здоровая макроэкономика, честная и жесткая конкуренция, бюджетные ограничения, небольшой, но эффективный госсектор), которые реализовывались, как правило, очень разнообразными методами.

Напрямую заимствовать путь к успеху нельзя. Форма претворения в жизнь тех или иных институтов в этом случае далеко не всегда соответствует стандартному и рыночному в своей основе содержанию. Форма институтов не унифицирована, а разнообразна. Так, Китай шел к приватизации через передачу собственности первоначально на уровень местных властей, а Тайвань субсидировал несырьевой экспорт не через раздачу денег отдельным прикормленным компаниям, а через снижение налогов для всех игроков определенных секторов. Есть масса case-studies, описывающих нешаблонный переход к рынку – переход, учитывающий и наследие прошлого, и реалии настоящего, но всегда это был именно марш. Ничегонеделание (или шарахание из стороны в сторону) никогда не приводило к успеху.

Так может, причины трудностей российской экономики — которая хотя и демонстрирует некоторую позитивную динамику с точки зрения снижения степени неопределенности в умах предпринимателей относительно перспектив развития экономики в декабрьских (2014 г.) опросах предпринимателей, проведенных Ростатом и описанных ИСИЭЗ НИУ ВШЭ, но еще далека от ускорения, — состоят в том, что важно проявлять еще больше изобретательности в поисках форм реализации стандартных направлений экономической политики.

И тогда советы от международных организаций, рекомендующих для России курс на здоровый финансовый сектор, борьбу с инфляцией, структурные реформы, будут полезной информацией к размышлению относительно особенностей национальной экономической системы, способной к устойчивому автономному ускорению на основе борьбы и с «провалами государства» при помощи анализа опросов и других техник (для мер текущей политики и запуска заглохшего роста), и с провалами и государства, и рынка — для обеспечения долгосрочного экономического успеха. Как это и описано в умных книжках о прошлых историях успеха, где невозможно найти две одинаковые.

Для примера: если говорить о здоровом финансовом секторе в России, то как, например, отделить «плохой» банковский бум от «хорошего»? Как говорит мировой опыт, далеко не все кредитные бумы «плохи» (т.е. неизбежно ведут к финансовому кризису), так как некоторые их них приводят к увеличению глубины финансового рынка и ускорению долгосрочного экономического роста. Однако отличить «плохой» кредитный бум (треть их которых «по статистике» ведет к финансовому кризису) от «хорошего» непросто.

Если говорить о борьбе с инфляцией, то что таргетировать в сырьевой экономике с высокой долей импорта в корзине для расчета индекса потребительской инфляции — саму потребительскую инфляцию, что делает такую политику проциклической относительно реального сектора, или другой ценовой агрегат, не включающий в себя импортные товары?

Можно ли, говоря о структурных реформах и о развитии инфраструктуры в России, забывать о том, что самым необходимым тестом на эффективность того или иного инфраструктурного проекта в сырьевой стране, защищающим опрот растраты бюджетных ресурсов, является тестирование его на самоокупаемость и прибыльность при условии применения рыночных цен на предоставляемые инфраструктурные услуги. Это значит, что при конкурсном поиске подрядчиков на строительство того или иного инфраструктурного объекта государство не должно обещать им никаких субсидий или трансфертов при строительстве и, наоборот, должно обеспечить возможность устанавливать рыночные цены при эксплуатации объекта. Такой принцип ни в коем случае не отменяет возможность целевой поддержки тех или иных групп потребителей инфраструктурных услуг (типа ваучеров, талонов и т.д.), но это уже вопрос другого уровня.

Текст: Валерий Миронов, заместитель директора Института «Центр развития» НИУ ВШЭ

Соавтор:  Вадим Канофьев, стажер-исследователь Института «Центр развития» НИУ ВШЭ