Мир карточкам, война наличке

Россия стоит на пороге финансовой войны, которую намерены развязать власти против наличных денег. Ожидаются жертвы и среди бизнеса — непредсказуемо возрастет стоимость обналички, и среди мирного населения — трудно пережить шок от сознания, что на пластиковой карточке деньги есть, а водку по соседству не купишь. Эксперты предупреждают: насильственное изъятие наличных денег может привести к социальному взрыву. Но Центробанк в своих прогнозах на 2006 год уже заложил низкий спрос на наличные деньги, а финансовые власти пишут программу действий по сокращению наличности.

Совершенно непонятно, чем наличка мешает, зачем ее травить, как жилкомхозовцы травят крыс в подвалах. Невнятные объяснения ответственных чиновников не убеждают.
Первым идею о сокращении доли наличных расчетов в стране озвучил недавно глава Федеральной службы по финансовому мониторингу (ФСФМ) Виктор Зубков. По его словам, объем наличных денег в России составляет 40% от всего денежного оборота. «Если взять все отрасли, то мы увидим, что очень много денег в тени и именно в наличном обороте», — сообщил Виктор Зубков. Кроме того, по мнению главы ФСФМ, большое количество наличных денег в стране облегчает задачу финансирования терроризма. Главный финансовый разведчик предложил Минфину и Центробанку выработать специальную программу по сокращению наличных денег, так как и его ведомству, и налоговым органам очень трудно будет работать, «если в стране будет продолжаться такой колоссальный поток наличности».
Сразу последовали комментарии экспертов, которые в пух и прах разбили доказательства г-на Зубкова (известного, кстати, тем, что сразу после введения 13-процентного подоходного налога он, тогда еще начальник Государственной налоговой инспекции по Санкт-Петербургу, пообещал это скоро отменить). Экспертное и банковское сообщества раскритиковали и идею Виктора Зубкова по механизму борьбы с наличкой — разрешить силовикам в любое время проверять (и парализовывать) любой банк. Казалось, экзотический призыв разведчика останется без ответа. Ан нет.
Оперативно откликнулся Минфин. «Правительство уже в ближайшее время намерено задуматься над сокращением доли наличных платежей», — заявил директор департамента финансовой политики Минфина Алексей Саватюгин. Он сообщил, что существующий процент доли наличных «слишком большой с точки зрения контроля за доходами». По словам чиновника, в розничной торговле 97% платежей совершается наличными: «Это слишком много для такой развитой страны, как Россия, с самых разных точек зрения: и с налоговой, и с точки зрения контроля за доходами, и с точки зрения борьбы с финансированием терроризма». Российские финансисты ждут, что скажет по этому поводу Центробанк — без его одобрения начать войну невозможно. Однако ЦБ до сих пор молчит. Может быть, потому, что его глава Сергей Игнатьев высококвалифицированный специалист и не верит в разумность нерыночных инициатив. Но это молчание, как оказалось на днях, ничего не значит. По сути, чиновникам Центробанка говорить не обязательно: сокращение темпов роста налички до 17—20% уже заложено в Основных направлениях единой государственной денежно-кредитной политики на 2006 год.

Co всей серьезностью
Глава ФСФМ Виктор Зубков передернул, говоря об объеме наличных денег в России на уровне 40%. По данным Центробанка, доля наличных денег в стране за последние пять лет не превышала 40%. Рекорд (43%) был побит осенью 1998 года. Второй рекорд по объему наличных денег на руках у населения (36,18%) был поставлен в сентябре прошлого года, в период проблем с отечественной банковской системой. Все остальное время доля наличных денег в обороте редко превышала 35%. Так, в прошлом месяце этот показатель составлял 32,9%, в октябре — 32,8%, а в начале года — 35,1%.
Для сравнения: в развитых странах он не превышает 10%. «Наверняка кто-то увидел в иностранном журнале цифры безналичных расчетов и решил, что вот по этому показателю мы отстаем. Надо подтягиваться», — шутит начальник аналитического отдела «Финмаркета» Андрей Лусников.

Дефицит наличности
Впрочем, финансовые власти, похоже, шутить не намерены. И это вызывает серьезные опасения в среде экспертов. «При построении прогноза спроса на деньги в 2006 году Банк России исходит из нереалистично низких оценок прироста спроса на наличные деньги — от 17 до 20% за год, — говорит эксперт Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) Олег Солнцев. — Это гораздо меньше показателей за предшествующие годы».
Динамика спроса на наличные деньги такова, что спрос всегда расширяется не менее чем на треть. Это связано с расширением розничного товарооборота, ростом цен и огромным притоком нефтедолларов. По прогнозам Министерства экономического развития и торговли, в 2006 году розничный товарооборот вырастет на 10%, инфляция — на 8,5—10%. «Это уже само по себе дает прирост потребности в наличных деньгах на уровне 20%, — говорит Олег Солнцев. — Так что цифра порядка 17—19% нереалистична».
«Стандартная доля наличных денег в обороте — 32—35%, — говорит эксперт «Финама» Ольга Беленькая. — Для того чтобы снижение доли наличных платежей прошло безболезненно, нужно сначала наладить систему безналичных платежей. Искусственное сокращение наличного денежного оборота может быть негативно воспринято в социальном плане».

Агент влияния
В новейшей истории за примерами влияния Центробанка на денежное предложение далеко ходить не нужно. Осенью сотрудники многих как частных, так и государственных предприятий как-то уж слишком массово стали жаловаться на задержку заработной платы. Тогда в экономических кругах начали циркулировать слухи, что банки, якобы по настоянию ЦБ, в целях борьбы с инфляцией задерживают выдачу наличных средств организациям. Так что не исключено, что проблемы с наличностью возникнут и в следующем году, но уже под флагом борьбы с финансированием терроризма. «Я вообще слабо верю в то, что борьба с терроризмом зависит от того, как проходят платежи, — говорит доцент ГУ-ВШЭ Виктор Шпрингель. — Могу написать множество схем. Какая разница, как прокручивать платежи? Есть много стран, в которых низка доля наличных, однако терроризм чувствует там себя вполне нормально. Одно другому не мешает».
Другие эксперты также отмечают, что вряд ли война наличным объявлена ради уничтожения терроризма. И приводят три более реальные возможные причины этой войны. Первая: введение безналичных расчетов позволит успешнее манипулировать данными по инфляции. Вторая — чтобы выявить реальную прибыль предприятий розничной торговли. И третья — просто чтобы повысить спрос на услуги по обналичке, а соответственно, повысить стоимость этих услуг. Такие последствия неминуемы, если массовый переход на безнал станет проводиться под административным прессом. Грубо говоря, предприятия для того, чтобы платить сотрудникам зарплату в конвертах, будут вынуждены затрачивать на это больше средств.

Инфляция! Стой, раз-два…
«Когда у вас платежи не наличные, а безналичные, деньги дольше задерживаются в банках. Оборот денег через безналичные платежи более медленный, — говорит Виктор Шпрингель. — В итоге снижение скорости оборота денег позволит снизить инфляцию». «Да, связь теоретически есть, — согласна с коллегой Ольга Беленькая из «Финама». — Снизится транзакционный спрос на деньги, замедлится скорость оборота, и это положительно скажется на инфляции. Но все-таки основные факторы инфляции у нас лежат не в денежной сфере, поэтому за счет ограничения денежного оборота вряд ли чего-то удастся добиться». «Это может сыграть свою роль и связать денежную массу, — говорит Андрей Лусников. — Но надеяться на то, что перевод платежей в наличную форму резко снизит инфляцию, наивно».
Не исключено, что в своих битвах за снижение темпов роста цен правительство хватается и за такую соломинку. Во всяком случае, Алексей Саватюгин введение безналичных платежей уже причислил к антиинфляционным мерам. Правда, тут есть риск не рассчитать маневр. Эта мера возымеет действие, только если большая часть населения по-прежнему будет нищей. «Если же покупательная способность граждан будет расти, то никакая программа по введению безналичного оборота не заставит граждан меньше тратить, — говорит Елена Матросова, директор Центра макроэкономических исследований компании «БДО Юникон». — В некоторых случаях человек, имея гораздо больше денег на пластиковой карте, чем он обычно носит с собой в кошельке, будет идти на большие траты. А если это будет еще и кредитка, то возможность приобретать товары у него еще расширится».

Что под прилавком
Вторая сфера, которую существенно затронет переход на безналичные расчеты, — это розничная торговля. Зампред банковского комитета Государственной думы Анатолий Аксаков уже направил в Минфин предложение обязать все магазины с месячным оборотом более $20 тыс. принимать пластиковые карты. Сектор розничной торговли сейчас наиболее динамично развивающийся, но из-за налоговой нагрузки многие участники рынка предпочитают держать часть прибыли в тени. Введение расчета по пластиковым картам в перспективе помогло бы лучше контролировать доходы магазинов. Однако и тут меры финансовых властей вряд ли увенчаются успехом. Ведь для широкого применения пластиковых карточек недостаточно оснастить все кассы магазинов кард-ридерами. Необходимо еще каким-то образом заставить население проводить карточные платежи. Кроме того, не секрет, что значительный оборот розничной торговли проходит через рынки, потому что там дешевле. «Очень сложно представить ситуацию, когда вы расплачиваетесь, например, в палатке за приобретенный продукт питания и вам там предложат расплатиться карточкой, — говорит Виктор Шпрингель. — Тут нужна консолидация розничной торговли. Это процесс очень сложный, и мерами директивного характера здесь ничего решить невозможно».
На самом деле в тех же развитых странах налоговый контроль осуществляется просто и эффективно хорошо известным Виктору Зубкову и другим чиновникам способом — через кассовые аппараты. Неважно, наличными или карточкой расплачивается покупатель. Главное, чтобы расчет проходил через кассу. А эта касса может сразу передавать на сервер налоговой службы информацию, которая обрабатывается компьютерной программой, что избавляет продавцов от необходимости сидеть по ночам в лавках и перебивать чеки. Но тогда налоговики, как в Штатах, становятся больше компьютерными программистами, чем серьезными чиновниками, которые приходят в организацию в сопровождении вооруженных людей и вывозят оттуда бумаги грузовиками. Когда в России вводили правило иметь кассовый аппарат в каждой лавке, было много стенаний: мол, не везде и розетки-то есть. Ничего, ввели. Так что возможные возражения против использования удаленной связи с компьютером можно было бы не принимать в расчет, если бы действительно стояла задача взять под контроль розницу. Но задача объявлена другая — изводить зачем-то наличные деньги.

Битва с прачечными
Если снижение доли наличных денег до 17—20% и перевод на безналичные расчеты имеет мало общего с борьбой с терроризмом, практически никак не влияет на инфляцию и не заставит предприятия торговли выходить из тени, зачем тогда нужно было закладывать снижение доли наличных и затевать всю кампанию? Напрашивается единственное логичное объяснение: «Если снижение оборота наличных денег будет проходить искусственно, например ЦБ будет снижать эмиссию, то это приведет к росту спроса предприятий на обналичку», — пояснил один из экспертов.
По оценкам Минфина, 30% всех предприятий платят зарплату по серым схемам. Время от времени в стране поднимается чиновничья волна борьбы с этими схемами. Раздаются интервью, делаются заявления о планах перевода заработков россиян в белую. Потом волна как-то рассасывается и все продолжается по-старому.
Но летом прошлого года началась серьезная борьба с банками, занимающимися обналичкой. Тоже, кстати, с заявления Виктора Зубкова. Прошли рейды силовиков по банкам, которые продолжаются и сейчас. В результате решительных действий по наведению порядка работодатели не поспешили массово отказаться от использования серых схем выплат. Зато был спровоцирован банковский кризис, а еще — резко выросла цена обналички. Кризис, наверное, побочный эффект, а вот рост цен, кажется, эффект искомый. Сознательно или бессознательно, но силовики действовали в интересах тех банков, которым позволено остаться на поляне обналички и прибыли которых от этих операций резко выросли. В случае же сокращения наличных денег в экономике предприятиям за обналичивание зарплаты придется платить еще больший процент. И опять выиграют те, кто удовлетворит спрос работодателей на эту финансовую операцию, но уже дороже.
«ЦБ и ФСФР прекрасно знают, какие банки этим занимаются, — говорит председатель ММВА Андрей Черепанов. — Список известен, но они их не закрывают, а если закрывают, то очень медленно, пытаясь давить на них административными методами». По мнению эксперта, это уже привело к снижению количества банков-прачечных. Как следствие, вырос процент за обналичку.
Спрос на наличные средства не может исчезнуть молниеносно. Предприятия будут вынуждены перейти от серых схем к белым, только если процент за обналичку приблизится к ставке ЕСН — 26%. Пока же он составляет порядка 4—8%.
В отдельные месяцы, когда ЦБ особо рьяно борется с банками-прачечными, процент за обналичку достигает 10. По некоторым оценкам, на рынке ежедневно обналичивается от 1 млрд. до 3 млрд. рублей. При средней комиссии в 7% прибыль составляет от 70 млн. до 210 млн. рублей в день. То есть комиссия, попадающая в карманы серого бизнеса, который в свою очередь может делиться с чиновниками, составляет порядка $2,5–7 млн. в день.
«В итоге сейчас выстраивается своя группка банков, которая, по всей вероятности, — другой логики я не вижу — будет делиться с теми, кто все это для них организует, — говорит Андрей Черепанов. — Вводится своеобразная система монополизма. Тем самым мы будем еще больше кормить серый бизнес и наших дорогих чиновников».
Вот, получается, для чего весь шум вокруг борьбы с наличными и затеян.