Потенциал промышленной политики Найдут ли государство и бизнес-сообщество общий язык?

Выступление президента РСПП Александра Шохина на XV отчетно-выборном съезде организации содержало примечательный тезис. Шохин сказал, что экономика приблизилась к пределам развития в рамках сложившейся модели. Высокие темпы роста пока достигаются за счет секторов, защищенных от конкуренции со стороны импорта: торговли, финансов, сферы услуг, строительства. В других отраслях, даже в экспортно-ориентированных, если называть вещи своими именами, - стагнация. В долгосрочной перспективе это грозит обернуться деиндустриализацией. По этой причине, подчеркнул Шохин, особо актуальным становится проведение эффективной промышленной политики, смысл которой должен прежде всего заключаться в создании условий для роста частных инвестиций.
Надо сказать, что еще сравнительно недавно - лет пять назад - в кругу либерально мыслящих экономистов сам термин считался одиозным. Один из видных капитанов большого бизнеса как-то в пылу полемики сказал: "За слова "промышленная политика" нужно расстреливать". Другой видный либерал - профессор Александр Аузан - несколько позже признался, что переменил отношение к этой теме, но от термина все же отказался, предпочитая другой, пусть и более громоздкий: "гипотеза о проектном взаимодействии". Весьма солидное издание экономического характера всего два с небольшим года назад писало: "Главный лоббист российского бизнеса - РСПП - продолжает настаивать на принятии государством программы промышленной политики. Само по себе правильное требование упорно конвертируется бизнесменами в идею выколачивания денег из бюджета".
Сегодня, однако, и у большинства предпринимателей, и в самом РСПП взгляды на смысл спорного понятия существенно изменились. Оно выглядит уже не столь пугающе. Дело в том, что на протяжении 1990-х годов в мире произошла коренная смена моделей промышленной политики. Жесткая модель уступила место мягкой, ориентированной на содействие росту конкурентоспособности национальных компаний-производителей. Соответственно, изменились формы и инструменты проведения этой политики.
Для жесткой модели были характерны методы прямого государственного вмешательства в экономические процессы. Практиковались опора на бюджетное субсидирование и кредитование предприятий приоритетных отраслей, были созданы развитые механизмы косвенного субсидирования компаний за счет манипуляций с валютным курсом, регулирования цен на сырье и энергию, тарифов естественных монополий. Во внешней торговле проводили протекционистскую линию, направленную на создание "тепличных" условий для национальных производителей и привлечение прямых иностранных инвестиций.
Напротив, новая промышленная политика предполагает создание базовых правил, содействующих реализации предпринимательской инициативы, и организацию поддержки инвестиционных проектов (преимущественно в инновационной и инфраструктурной сфере). Позитивный эффект от этого распространяется не только на компании-инвесторы, но и на корпорации, выступающие в роли поставщиков, клиентов, а иногда и конкурентов компании-инвестора (в том числе за счет диффузии инноваций, совершенствования информационной и транспортной инфраструктуры, роста общего экономического потенциала страны или региона и повышения их привлекательности для вкладчиков капитала).
Такое объяснение позволяет понять сегодняшнюю позицию РСПП, которая уже не оставляет места для утверждений о посягательстве предпринимателей на бюджет. Отечественный бизнес, говорят теперь в РСПП, готов оказать деятельную поддержку государству в реализации эффективной промышленной политики, направленной на повышение конкурентоспособности национальной экономики. Для полной реализации позитивного потенциала такой поддержки необходимо, чтобы промышленная политика носила национальный характер, т.е. вырабатывалась на основе тесного взаимодействия органов власти, представителей бизнес-сообщества и экспертного сообщества.
Отсюда и более четкое определение понятия, которое можно увидеть в некоторых документах, с которыми представители РСПП выходят на публику: национальная промышленная политика - это комплекс мер государственного регулирования экономических процессов на отраслевом и корпоративном уровне, направленный на стимулирование инновационной активности, структурной перестройки экономики и экономического роста.
В конечном итоге именно общество формулирует те задачи, которые определяют деятельность бизнеса. Некоторые из этих задач бизнес может эффективно решить в условиях тех рыночных институтов, которые существуют сегодня в России. Другие же задачи - и среди них такие важнейшие, как корпоративная реструктуризация, технологическое перевооружение, раскрытие инновационного потенциала экономики, - для своего решения требуют длительного времени и создания дополнительных условий и стимулов, которые сегодня отсутствуют. Каковы эти условия и стимулы, какие инструменты могут быть использованы государством для их создания - вот важнейшие вопросы промышленной политики, ответы на которые может дать только партнерский диалог общества, бизнеса и власти.
Как представляется, такая точка зрения нашла достаточно широкую поддержку и в экспертных кругах. Вот, например, мнение директора Межведомственного аналитического центра Алексея Пономарева, также давно занимающегося проблемой: "Есть предположение, что государство и бизнес совместно в состоянии выбрать те направления, которые они оба считают выгодными для себя, для приложения своих усилий. Бизнес считает, что он способен достичь на этих направлениях своего экономического успеха, заработать денег, капитализировать свои усилия. Государство считает, что если те или иные секторы рынка или отраслей промышленности будут развиваться, прежде всего усилиями бизнеса, то государство свои социальные и политические дивиденды от этого получит: рабочие места, налоги, безопасность, престиж, что-то еще. Есть предположение, что бизнес совместно с государством может сформулировать, где ему интересно и перспективно работать". То есть речь идет об осуществлении совместных проектов (отсюда и термин "проектное развитие").
Сейчас сложились очень благоприятные условия для этого сотрудничества, такие, каких, быть может, долго не дождемся, если упустим сегодня. А вместе с тем рискуем упустить и шанс для развития инновационной экономики.