"Компаниям нужна определенность во внешней политике" Интервью с президентом Российского союза промышленников и предпринимателей Александром Шохиным

Два месяца назад президент России Владимир Путин обозначил для бизнеса новые приоритеты: сконцентрировать усилия на глубокой переработке сырья и постепенно заменить в структуре экспорта первичные продукты на товары переработки, такие как нефтепродукты и т. д. О том, насколько бизнес готов к данному процессу, а также о необходимых налоговых и административных изменениях для реализации "сырьевого послания президента" в интервью корреспонденту РБК daily Екатерине Голубковой рассказал главный переговорщик между бизнесом и Кремлем — президент Российского союза промышленников и предпринимателей Александр Шохин.

— В начале февраля на встрече президента России Владимира Путина с представителями бизнеса говорилось о необходимости стимулировать глубокую переработку сырья. Что конкретно предлагалось?
— Мы на встрече с президентом поставили целый ряд вопросов, решение которых позволило бы более интенсивно диверсифицировать экономику. Прежде всего это касается налоговой политики. Бизнес считает, что в налоговом законодательстве есть довольно много позиций, ограничивающих возможности работы в перерабатывающих отраслях. В частности, это связано с тем, что крупные холдинговые компании, прежде всего сырьевые, наталкиваются на довольно жесткую позицию налоговой системы и налоговых органов. Во-первых, налоговые органы начинают искать, где "прячутся" центры прибыли таких компаний, возникают подозрения, что если компания действует в целом ряде регионов и тем более стран, то может укрывать доходы от налогов и "торговать убытками", перераспределяя доходы между своими дочерними структурами.
Во-вторых, в нашем законодательстве отсутствует понятие консолидированного налогоплательщика, что не позволяет крупным сырьевым холдинговым компаниям оптимально использовать ресурсы материнских компаний для поддержки развивающихся новых производств. Возникает также потребность в кредитовании, когда, например, ЛУКОЙЛ кредитует свои "дочек" на льготных условиях, но на это корпоративное финансирование распространяются соответствующие требования: выплата налогов за предоставленные льготы, доведение уровня стандарта до рыночных условий, от чего растет и налоговое бремя. То есть речь идет не о льготах или преференциях для переработки, а о более нейтральной налоговой системе, которая не создавала бы дополнительных трудностей для сырьевых компаний, ведущих переработку. К этой группе вопросов относится и возмещение за добавленную стоимость. Сейчас чем больше стадий переработки, тем больше проблем с возмещением НДС. Администрирование НДС, безусловно, также одна из ключевых проблем.
Второй блок вопросов — стимулирование переработки. Это может быть, например, освобождение от НДС или отсрочка его уплаты при ввозе технологического оборудования, аналоги которого в России не производятся. Сейчас из-за этого налога требуется привлечение почти на 20% больше тех же кредитных ресурсов на закупку оборудования и т. д. Когда оборудование начинает работать, есть с чего отдавать, но когда оно только закупается и устанавливается, можно было бы по тем же спискам, по которым обнуляются таможенные пошлины, вводить и отсрочку по уплате НДС. То же самое можно сказать и про ввозные таможенные пошлины.
— Это все, что добывающие компании ждут от властей?
— Углубление переработки означает, что российские компании начинают экспортировать готовую продукцию вместо экспорта сырья. Поэтому нужна поддержка со стороны государства, и даже не столько финансовая, сколько политическая. В частности, российские компании нуждаются в большей определенности во внешней политике. Мы хотели бы, чтобы государство определилось, какой тип экономических отношений у России, к примеру, с Китаем, Японией или Индией, будем мы строить трубопроводы для экспорта углеводородов, нефти и газа в эти страны либо будем перерабатывать их на своей территории. Это решения не компаний и даже не правительства, а высшей государственной власти. Но от того, насколько быстро или медленно будут они приниматься, зависит и скорость инвестиционных бизнес-решений, поэтому внешнеполитическая поддержка экспорта продукции более глубокой переработки — это тоже очень актуальная тема.
Есть специальные меры — о них говорил президент ЛУКОЙЛа Вагит Алекперов. Например, обнуление акцизов на продукцию высокой степени переработки может быть специальным инструментом отраслевого стимулирования. О таких мерах, безусловно, нужно говорить, к примеру, в рамках выстраивания отраслевой стратегии развития химии и нефтехимии. К ним я бы отнес использование инструментов инвестиционной политики и государственной поддержки инвестиций, таких как инвестфонд, создаваемый Банк развития и т. д. В совокупности это могло бы дать серьезный импульс развитию предприятий по переработке в сырьевых секторах экономики.
— Президент внес коррективы в эти предложения РСПП?
— Президент дал довольно жесткое поручение правительству отреагировать на все наши предложения. Судя по тому, как обсуждались на одном из последних заседаний правительства перспективы развития налоговой системы, очевидно, что Минфином, Минэкономразвития и Минпромэнерго наши предложения учтены, и они пытаются предложить некий компромисс, в частности снижение общего налогового бремени и запуск неких стимулирующих механизмов. К ним, кстати, я бы еще отнес уточнение амортизационной политики и предоставление "налоговых каникул" для вновь вводимых производств. Ответы начинают даваться, и это явная реакция на поход к президенту, где обсуждались эти темы.
— Какой срок нужен для реализации всех предложений?
— Все механизмы должны быть запущены не позднее 2008—2010 годов, на их реализацию тоже понадобится лет пять. В итоге до 2015 года мы должны увидеть реальную структурную перестройку промышленности, облагораживание структуры экспорта, уменьшение зависимости от экспорта сырья и меньшее воздействие волатильности мировых рынков на сырьевой сектор российской экономики. Возможно, этот сдвиг произойдет и раньше, если правительство запустит ряд мер с 1 января 2008 года — пакет, который мы обсуждаем.
— Глава Росэнерго Сергей Оганесян некоторое время назад упоминал об идее создания некого института, который регулировал бы нефтехимический комплекс. Поясните, пожалуйста, его суть.
— Речь не идет о создании структуры органов госуправления, которая "заберет" нефтехимию. Нефтехимия находится в руках и государства, и в частных, например "ЛУКОЙЛ-Нефтехим", "Нижнекамскнефтехим" и др. Речь также не идет о том, чтобы осуществить огосударствление нефтехимической промышленности и начать управлять ею из какого-то госкомитета, агентства и т. д. Речь идет о центре координации политики. Нефте- и газохимия, химия минеральных удобрений нуждаются в этом. Нужна четкая стратегия развития отрасли, в том числе и в контексте присоединения к ВТО с точки зрения дополнительных стимулов диверсификации. Понятно, что это не разовая акция. Выработав политику, кто-то должен отслеживать ее реализацию. Минпром-энерго и РСПП создали специальную комиссию по химии и нефтехимии, и если будет постоянный мониторинг за ситуацией, корректировка механизмов, в том числе со стороны правительства, то мы, как говорится, справимся и имеющимися силами. Опасность заключается в том, что если на каждую проблему создавать орган управления, то вопросы останутся, а бюрократия расплодится. Поэтому важнее координировать усилия бизнеса и государства с той бюрократией, какую имеем.
— В Госдуме обсуждается законопроект об изменении механизма контроля над трансфертным ценообразованием. Юристы считают, что его принятие может отразиться на эффективности схемы владения рядом нефтяных компаний, например "Сургутнефтегаза". Что именно предлагается изменить?
— Нам не хотелось бы, чтобы борьба с трансфертным ценообразованием в целях пресечения некоторых схем по минимизации налогов породила тенденцию к тотальному контролю за крупными компаниями, у которых есть подразделения в разных регионах, странах, отраслях и т. д. Первое, что, очевидно, можно сделать, это ввести механизм консолидированной налоговой отчетности по сделкам, осуществляемым внутри страны между российскими резидентами. А контроль за трансфертным ценообразованием сконцентрировать на внешнеторговых операциях, сделках между взаимосвязанными лицами.
Тогда у нас получится контроль именно за экспортом между взаимосвязанными лицами на основе механизмов, которые сейчас предлагает Минфин. На наш взгляд, такой подход рационален и одновременно не создает проблем для бизнеса. Если правительство остановится именно на этом, а не вообще на тотальном контроле за трансфертными ценами, то проблему можно решить с 1 января 2008 года. Если весь комплекс мер запустить с этого времени, а "не размывать" на три года, как предлагает Минфин, то мы получим внятный и весомый результат для бизнеса — появится больше стимулов для глубокой переработки сырья, да и вообще для работы в обрабатывающих отраслях.
— В 2007 году ожидается около 15 IPO только энергогенерирующих компаний. Как вы относитесь к буму IPO? Не кажется ли вам, что рынок уже несколько "перегрелся"?
— Публичные торги — хороший способ понять, сколько стоит компания. Это очень полезно при общении с государством, которое сейчас интересуется активами. Во-первых, уже есть цена, и можно пытаться не позволять государству, что называется, "наезжать" и получать по дешевке активы. Во-вторых, для компании это грамотный способ привлечения стратегических инвесторов. Бизнес-структуры, идущие на IPO, должны вести международную отчетность, соблюдать международные стандарты корпоративного управления и т. д. Выход на IPO — это всегда существенная трансформация наших компаний. Они становятся прозрачными и понятными для инвесторов. Поэтому, я считаю, что тормозить этот процесс ни к чему.
Другое дело, что нам нужно отстраивать инфраструктуру своего фондового рынка с тем, чтобы возрастающее количество IPO осуществлялось внутри России. Сейчас у нас есть обязательство компаний, идущих на IPO, треть размещения производить в России. Но российская инфраструктура фондового рынка должна быть безотказной, предсказуемой, прозрачной, и тогда для большинства компаний будет гораздо дешевле размещаться в России. Однако при условии, что стандартные требования будут совместимы с западными и не сильно отстанут от Лондонской фондовой биржи.
В мире сейчас все активнее идет и другой процесс — развития сделок buy out, когда компании перестают быть публичными, становятся частными, выкупая собственные акции. Но мы до этого еще не дошли, и нашим компаниям, прежде чем трансформироваться в закрытые частные, надо сначала стать публичными, показать свою привлекательность и соответствие стандартам, признанным в мировой практике. А затем можно будет становиться частными, минимизируя тем самым возможность недружественных поглощений.