Что для России означает смерть Сапармурата Ниязова?

Сергей Караганов / председатель президиума общественного Совета по внешней и оборонной политике:
"Думаю, этого не знает никто. С одной стороны, Ниязов являлся обузой для облика России. С другой, - он был предсказуемым партнером в области газа. Теперь же мы получаем непредсказуемую ситуацию, но, может быть, избавимся от этой обузы.
Правда, ситуация там может и взорваться - ведь подобные режимы очень часто падают с грохотом. А это невыгодно, потому что создастся еще одна крайне уязвимая территория, еще одна сеть, через которую в Среднюю Азию, Казахстан и в конечном итоге к нам будут просачиваться нестабильность, терроризм и прочие беды.
Можем ли мы противодействовать такому сценарию? У меня не складывается впечатления, что у нас есть большие возможности внутри этой страны, ведь Россия совершенно очевидно мирилась со статус-кво. Хотя я не исключаю, что мы можем предложить какую-то помощь новым лидерам, и, может быть, они ее примут.
Но не мы одни будем ее предлагать. С Туркменистаном поддерживали достаточно корректные отношения и Евросоюз, и США, и другие страны. Остается надеяться, что не случится попыток организованного переворота.
А вот опоры для антироссийского режима я там не вижу: появление человека типа Саакашвили для Туркмении маловероятно. Во-первых, она более серьезно, чем
Грузия, зависит от России, и во-вторых, там подпирали режим более серьезные силы, между которыми Ниязов постоянно балансировал".

Игорь Юргенс / вице-президент РСПП:
"Если к власти придет прорусский руководитель, то смерть Ниязова для России будет означать более тесное экономическое сотрудничество по целому ряду вопросов, и особенно по газу. А если эта смерть была организована недругами России, то возникнут большие проблемы. Ведь Ниязов сопротивлялся западным проектам, а наши ему казались понятнее. Думаю, что среди политзаключенных, находящихся там, кто-то вполне мог бы стать прорусским руководителем. Все зависит от расклада сил".

* Публикация дана в сокращении