Россия должна играть активную роль в посткиотских соглашениях

Лесные проекты могут играть значительную роль в привлечении инвестиций в Россию с мирового углеродного рынка, оборот на котором оценивается свыше 150 млрд доллларов в год

Можно ли реализовать в России первый на планете углеродный проект, при котором леса дают колоссальную прибыль без традиционных рубок и переработки деревьев? Как научить регионы зарабатывать на управлении лесами? Можно ли через Facebook разбудить экологическое сознание в стране? На эти и другие темы рассуждает директор Центра экономики окружающей среды и природных ресурсов Высшей школы экономики Георгий Сафонов, реализующий инновационный проект «Лес и изменение климата: стратегии адаптации для регионов России», который охватывает четыре пилотных региона – Камчатку, Сахалин, Алтай и Байкал.

– Георгий Владимирович, через проект вы пытаетесь найти и отработать новые механизмы получения доходов от ведения лесного хозяйства. Откуда возникла идея –  заработать не на рубке, а на выращивании леса?

– Идея проекта окончательно оформилась в 2010 году, хотя вынашивалась уже давно. К счастью, проект поддержало USAID, которое высоко оценило его международную значимость и актуальность. Наша главная цель связана с необходимостью адаптации лесного хозяйства к глобальным изменениям климата. Уже очевидно, что климатические условия меняются, а через 20-30 лет условия, в которых будет находиться лесной сектор России, станут принципиально иными, чем сейчас. Почему этим нужно заниматься? Во многих регионах, согласно обзорам экологов и наблюдениям самих лесников, не только увеличилось количество пожаров и площадь, пройденная огнем, но возросла и продолжительность самого пожароопасного периода. А это очень серьезный индикатор того, что планету штормит. Только в Алтайском крае на два месяца официально продлили пожароопасный сезон в 2010 году, а в Чемальском районе Республики Алтай, например, этот период продолжался с 15 января по 31 декабря 2010 года! Потепление приводит к стремительному расширению ареалов обитания вредителей и болезней леса. Это актуально сейчас для Канады, где местный бизнес при поддержке властей быстро перерабатывает пораженный лес в биотопливо и экспортирует по всему миру. Значит, уже возникает прямая связь экологии с экономикой. Однако проблемы лесов этим не исчерпаны. Есть еще темы биоразнообразия, микроклимата, стока углерода. На Камчатке если что-то плохое произойдет с лесом, это приведет ко многим негативным процессам в других экосистемах. К примеру, это отразится на жизни лосося. Есть мнение, что при температуре свыше 16 градусов Цельсия (тепловая пробка) лосось не может пройти на нерест в реки. Леса создают нужный для него микроклимат.

– И что вы предлагаете?

– Изменить парадигму сознания. Предложить по-другому взглянуть на проблему сохранения и выращивания лесов в России. Лес по природе своей – явление долгосрочное, его нужно видеть, как минимум, лет на 50-80. Можно каждый год сетовать на пожары, но никакого стратегического решения не вырабатывать. В стране приняты Климатическая доктрина РФ (2009 год), а также план ее реализации (2011 год), которые предписывают заниматься лесом, в целом учитывать климатический фактор в программах развития страны и регионов. Очевидно, что пришло время разрабатывать и Стратегию адаптации российских лесов к глобальным процессам изменения климата. В развитых странах, принимая такую стратегию, указывают конкретные цели, сроки, ответственные ведомства, утверждают финансирование и работают над их реализацией. В лесном хозяйстве Великобритании вместе с традиционными направлениями по охране, защите и воспроизводству лесов появился блок, посвященный влиянию лесов на климат Англии, Европы. То есть британцы реально стали считать, сколько их леса могут поглощать СО2, как повысить их отдачу. И это все тесно связано с назначением лесохозяйственных мероприятий: от рубок ухода до создания лесных культур. У нас же пока даже нет элементарного анализа, не говоря уже о прогнозных сценариях развития ситуации. К примеру, есть целевая программа оснащения регионов мощной противопожарной техникой. А как она сочетается с той же Климатической доктриной?

Сегодня Рослесхоз занимается разработкой государственного лесного реестра и есть реальная возможность заложить в него информацию о запасах углерода в российских лесах. Пока этого нет, а ведь очень нужно. Президент России Дмитрий Медведев на климатической конференции ООН в Копенгагене (декабрь 2009 года) заявил, что Россия будет участвовать в посткиотском соглашении при условии полного зачета поглощения СО2 нашими лесами. А это требует детального мониторинга «стоков» углерода, а значит, создания информационной базы по всем регионам России с использованием международных методик. Пока власть думает и решает, мы бы хотели сами просчитать углеродный потенциал лесного фонда в ряде регионов России и разработать рекомендации для местных и центральных властей, что с этим богатством делать, как на нем реально заработать лесникам, выращивающим, охраняющим лес. Задача непростая, но решаемая. Она не требует исключительных усилий. Нам сложнее оперировать всей страной – слишком большая территория, но если получится разработать такую стратегию на опыте наших пилотных 3-4 регионов, то уже будет легче ее распространить на всю страну.

– То есть ваш проект в основном сфокусирован на регионах?

– Да, поскольку все лесные полномочия сегодня переданы регионам по Лесному кодексу РФ. Именно в их руках сегодня управление, а главное – все практические возможности для эффективного использования лесных ресурсов, их учета и мониторинга. Проект направлен на оценку нынешнего и перспективного состояния лесов, региональной политики в отношении лесной отрасли – насколько она соответствует экологическим вызовам, которые будут стоять перед территорией через два-три десятилетия, разработку сценарных прогнозов климатических изменений на перспективу 20-30 лет. Мы решили сделать фокус на нескольких регионах: Камчатка, Сахалин, Алтай, Иркутская область. В нашем случае важен не охват, а пример, который можно тиражировать. После оценки лесов с точки зрения поглощения углерода и их уязвимости от климатических изменений мы дадим рекомендации региональным властям, как сохранить и приумножить имеющийся на их территории потенциал, а также привлечь через механизмы Киотского протокола «углеродные» инвестиции.

На некоторых территориях мы запустим демонстрационные инвестпроекты – кстати, первый в мире лесной проект совместного осуществления, при котором леса могут дать реальную прибыль без рубок и переработки деревьев. Мы хотим бывший колхозный участок земли, на котором за 15-20 лет поднялся уже могучий древостой (береза, осина и др.) из-за того, что на нем ничего не сажали, взять в аренду, просчитать сколько тонн СО2 этот молодой лес поглощает, оформить необходимую документацию, подать на утверждение в Сбербанк и Минэкономразвития и, получив «углеродные единицы», продать их на международном углеродном рынке. Если у нас получится – мы будет пионерами в этом деле в России и сможем заразить бизнес и лесников благородным и прибыльным одновременно делом.

– Откроете новый способ заработать на лесе без причинения ему ущерба?

– Да, одно из направлений – это подсказать, что можно делать для привлечения инвестиций. Многие леса в регионах играют глобальную роль в формировании климата. Гораздо большую, чем многие страны на планете. Например, леса Камчатки оказывают серьезную климатическую услугу для мира, которую можно при желании монетизировать. Для примера, по данным Государственного учета, площадь лесного фонда Камчатского края, покрытая лесной растительностью, сегодня составляет 18,9 млн га. По самым скромным оценкам, этот лес поглощает не менее 50-80 млн т СО2 в год. При нынешней цене «углерода» на мировом рынке в 10 евро/ т СО2, камчатские леса могут приносить ежегодно 800 млн евро, а то и больше с учетом роста цен на СО2. Сегодня за эту глобальную услугу Камчатский край ничего не получает. А ведь для этого есть правовая база – Киотский протокол к Рамочной Конвенции ООН об изменении климата (РКИК), у нас есть значительная квота на зачет поглощения СО2 лесами (более 600 млн т). Согласитесь, с такими деньгами можно покрыть не только все нужды лесного хозяйства региона, но и осуществить многие другие социально значимые проекты.

– У местных чиновников, наверное, должны блестеть глаза при виде таких денег на горизонте?

– Новые источники доходов для лесной отрасли, конечно, очень интересны. Только сейчас мало что можно сделать. Несмотря на то, что наша страна ратифицировала Киотский протокол, лесной сектор не получает ни копейки. Только что пошли первые проекты, но все они в энергетике и промышленности. Лесные проекты никто не отстаивает. А ведь протокол кончается в 2012 году, и все наши запасы квот на СО2 (около 6 миллиардов тонн), которые мы могли бы поменять на инвестиции, просто растворятся в воздухе. У нас есть еще один год, и к тому же мы не теряем надежды, что будут достигнуты посткиотские соглашения, в которых мировое сообщество учтет заслугу российских лесоводов по сохранению и созданию лесов.

– Как-то не верится, что власть не видела, что можно неплохо заработать только лишь на сохранении и приумножении лесов…

– Чтобы изменить парадигму и заставить чиновников реально заниматься вопросами леса в контексте изменения климата, мы пытаемся вовлекать в орбиту нашего проекта максимальное число сторонников. Вспомните лесные пожары прошлого лета, тушение которых мобилизовало все здоровые силы общества. Люди достаточно быстро объединялись в сообщества, через социальные сети собирали силы и средства, предупреждали об опасности, ждали подмоги. Мы решили пойти проторенной тропой и создали на Facebook'e страничку «Лес и изменение климата». Никаких революций мы не затеваем, а вот сподвигнуть людей на позитивные действия в сфере сохранения девственной природы и снижения негативного антропогенного воздействия на нее хотим.

В августе этого года мы провели на Алтае медиа-тренинг по проблемам изменения климата, адаптации и устойчивому управлению лесами, в котором прошли обучение активно пишущие на экологическую тему журналисты, приехавшие со всей страны. Кроме ученых-экспертов в области изменения климата и управления лесным хозяйством, в тренинге приняли участие эксперты в области масс-медиа. Например, Елена Упорова, заместитель главного редактора Фонда независимого радиовещания, обучила представителей СМИ современным приемам подачи информации. Информационную поддержку тренингу оказали эксперты, известные климатологи, экономисты, экологи, специалисты по биоэнергетике и т.д. Разъехавшись, участники тренинга будут больше говорить через медиа о климате, экологии, лесе, делая природоохранные проблемы более актуальными и насущными для нас.

На этом наши планы далеко не исчерпаны. В течение следующего года будут организованы региональные семинары-тренинги для профессионалов – лесников, экономистов, экологов – на темы, связанные с учетом климатической и экологической роли лесов, организации инвестиционных проектов и программ с углеродным финансированием. Летом следующего года мы планируем созвать Молодежный форум по проблеме адаптации лесов к изменениям климата, а затем проведем Женский форум и Форум коренных народов, чтобы обсудить широкий круг вопросов, связанных с влиянием климатических изменений на людей, вызовами и задачами для долгосрочного устойчивого развития территорий.

Параллельно через собственный опыт реализации лесного инвестпроекта мы вовлекаем в этот процесс бизнес-структуры, население регионов, которому как никому другому важно сохранение природных богатств родного края. Таким образом, задействованными станут все заинтересованные участники: от предпринимателей до экологов. И власть как на региональном, так и на федеральном уровнях будет вынуждена как-то на это реагировать. Этот проект должен быть не только интересен, но и практически важен регионам России как с точки зрения привлечения дополнительных средств для нужд лесного хозяйства, так и сохранения уникальных экосистем, которые есть на Алтае, Байкале, Камчатке и Сахалине.

– Интересна география вашего проекта. Чем обусловлен именно такой список регионов?

– Интриги тут никакой нет. Просто в этих регионах работают наши партнерские природоохранные организации, которые имеют там как большой опыт работы с темой экологии и изменения климата, так и заслуженный авторитет. Достаточно назвать Фонд «Алтай 21 век», который известен в стране и за рубежом своими смелыми экологическими проектами. Но, естественно, наш проект не ограничивается только этими регионами. Мы знаем, например, что в Республике Коми сохранился самый большой в Европе массив девственных лесов, чье значение не только в связывании углерода, но и в культурном наследии человечества трудно переоценить. Представители Воронежской области обратились к нам за помощью, поскольку собираются реализовывать большую программу восстановления и создания новых лесополос для спасения сельскохозяйственных угодий. Амурская область выразила интерес к методикам по учету стоков углерода, которые мы применяем. Да и многим другим субъектам РФ наш проект может быть полезен.

Есть крайне важные задачи и для федерального уровня. Все понимают, что российские бореальные леса вместе с тропическими лесами играют серьезную роль в глобальном экобалансе. Однако, к сожалению, роль бореальных лесов в нынешнем переговорном процессе по проблеме изменения климата явно недооценивается. Канада, у которой также есть бореальные леса, не помогает нам в отстаивании приоритета бореальных лесов, поскольку несколько лет назад на огромные площади леса этой североамериканской страны напал короед-типограф и канадцы вынуждены срочно вырубать их, пилить на пеллеты и экспортировать в Европу. Их понять тоже можно: умирающее дерево не сильно помогает в поглощении СО2 и пока ценна древесина, нужно на ней заработать.

Канадцы отказались учитывать стоки углерода в лесах. Мы остались одни. США – вне Киотского протокола, Евросоюз не сильно заинтересован в бореальных лесах, Япония и другие развитые страны не имеют больших лесных территорий. А вот тропические леса мировое сообщество рассматривает как глобальный поглотитель СО2. Развитые страны даже дают миллионные субсидии странам, где произрастает такой лес, например, Бразилии и Индонезии, чтобы они не то, чтобы не рубили, а хотя бы замедлили темпы сведения лесов. Наша страна, где площади лесов, наоборот, ежегодно увеличиваются, к сожалению, опять осталась в стороне от этих финансовых потоков. В связи с этим изучение состояния бореальных лесов в ряде лесоизбыточных регионов России и получение оценки их углеродного потенциала даст возможность более предметно защищать на международных площадках вклад российских лесов в дело сохранения жизни на Земле.

По инициативе Центра экологических инноваций, занимающегося данной проблематикой, в декабре 2010 года на 16-й конференции РКИК ООН в Канкуне (Мексика) совместно с официальной делегацией России был проведен семинар о роли российских лесов в глобальной климатической системе. Это начинание необходимо продолжать, поднимать обсуждение проблемы на самый высокий уровень, тогда и результат будет. Новое посткиотское соглашение не за горами, в нем Россия должна играть активную роль. Ну а пока грех не использовать уже имеющиеся возможности для привлечения углеродных инвестиций в российские леса.

Интервью вел Иван ЯКУБОВ