• A
  • A
  • A
  • АБВ
  • АБВ
  • АБВ
  • А
  • А
  • А
  • А
  • А
Обычная версия сайта

Трудности перерасчета: как оценить масштабы советской экономики и темпы ее роста

Швейная фабрика «Большевичка», 1967 г.

Швейная фабрика «Большевичка», 1967 г.
© RIA Novosti archive, image #901609 / Yury Artamonov / CC-BY-SA 3.0

Ученые, которые пытаются сравнить данные об экономике СССР и капиталистических стран, сталкиваются с вопросом полноты, доступности и достоверности информации о производстве и росте советского народного хозяйства. Доцент факультета экономических наук НИУ ВШЭ Илья Воскобойников на онлайн-семинаре Международного центра истории и социологии Второй мировой войны и ее последствий НИУ ВШЭ представил обзор имеющихся подходов к исследованию абсолютных размеров советской экономики и темпов ее роста.

Динамика производства советской экономики и темпы ее роста остаются предметом исследований современных ученых, поскольку они помогают понять причины замедления народного хозяйства СССР и изучить роль экономических факторов в распаде Советского Союза. Для изучения этих проблем и сравнения экономических показателей СССР и капиталистических стран необходимы ряды сопоставимых данных.

Сейчас в мировой статистике преимущественно используется система национальных счетов (СНС), но в случае с СССР из-за отсутствия рыночных цен и сложностей расчета расходов на оборону она не всегда работает. Официальная статистика плановых экономик основана на показателях баланса народного хозяйства (БНХ), концепции национального продукта, отличающегося от привычного сейчас валового внутреннего продукта (ВВП).

Однако из БНХ выпадала значительная часть услуг в сфере госуправления и обороны, что вместе с регулированием цен создает неустранимые напрямую сложности в измерении ВВП плановых экономик, отмечает Илья Воскобойников. Как следствие, сравнение национального дохода СССР и ВВП США и темпов их роста не является корректным.

Серьезная проблема заключается в том, что сравнение директивно установленных цен с рыночными, вместе с отсутствием данных о реальной инфляции, даст неверные результаты. Для расчета цен можно использовать уточненную факторную стоимость с учетом показателей, которые в СССР не учитывались: прибыль и аренда земли, но такие расчеты содержат определенные допущения.

Если изучать один продукт, который может измеряться в тоннах и рублях, то берется физический объем производства. Однако экономика состоит из многих продуктов и услуг и возникает проблема индекса, как измерить одним числом и как выяснить вес каждой отрасли. Можно создать много индексов, но выбор базового года и базовых цен создает основу для манипулирования.

Современные измерительные инструменты в основном решили эти задачи, но они ориентированы на большие массивы данных и рыночные цены, что создает проблемы при перерасчете. Номинальную добавленную стоимость следует дополнительно высчитывать. При этом любые оценки в отраслях промышленности точнее, чем в услугах, поскольку рыночные цены неизвестны, а досчеты спорны. Поэтому данные по углю и нефти работают лучше. Чем сложнее продукт, тем хуже он отражается инструментами досчета.

Существенные проблемы создает также учет военных расходов и производства продукции оборонного назначения и их влияния на экономический рост. Эти вопросы изучал экономист и статистик Алексей Пономаренко, работавший в Госкомстате в конце 1980-х и 1990-е гг. и решавший методологические задачи включения военных расходов и военной продукции в систему национальных счетов, он рассказал о системе оценок на основе частично опубликованных данных.

Однако в советской экономике нередко сложно отделить военные расходы от невоенных, в частности, учесть мобилизацию ресурсов народного хозяйства на решение оборонных задач

Есть еще вопрос, насколько статистика позволяет видеть неформальную экономику – «шабашников», подпольные производства и разнообразных «толкачей» и посредников в неофициальных бартерных сделках, – которая по разным данным составляла около 12-12,5%. В работах Алексея Пономаренко неформальная экономика появляется в балансе народного хозяйства в стоимости сельхозпродуктов и строительных материалов. Если учесть эти данные, то, полагает Илья Воскобойников, показатели роста советской экономики в целом и экономики РСФСР могут снизиться.

В целом динамика советского ВВП нуждается в пересчете, сейчас у экономистов и историков есть больше исторической статистики, которая ранее была секретной, кроме того, появились данные о неформальном секторе, которые могут сильно удивить.

Наиболее сложной, полагает эксперт ВШЭ, будет проблема пересчета динамики и роста 1930-х годов, поскольку данные тех лет более отрывочны, а методология расчета валового национального продукта находилась в стадии разработки. В 1950-е гг. методология усовершенствовалась, были внедрены межотраслевые балансы, потом стали разрабатываться балансы республик, потом республики стали активнее участвовать в разработке статистки.

По мнению Ильи Воскобойникова, влияние репрессий на экономику и ее рост в СССР также трудноизмеримо. Он считает, что снижение предложения труда ослабляло трудовую мотивацию, а попадание в лагерь меняло трудовые отношения, снижало эффективность экономики.

В настоящее время научных трудов, которые позволяют полностью сравнить производство, производительность труда и темпы их роста СССР и ведущих капиталистических стран за весь период, нет. Илья Воскобойников отметил, что темпы роста экономики СССР и США в целом были сопоставимы, но существенно отличались в разные периоды. В частности, в период НЭПа и индустриализации они были весьма высоки, Советский Союз сумел сократить разрыв со Штатами во время Великой депрессии 1929-1933 гг., но народное хозяйство нашей страны подверглось тяжелым разрушениям в годы Великой Отечественной войны.

К 1960 году советская экономика по своему масштабу составляла примерно половину американской.  До середины 1970-х гг. темпы роста советской экономики опережали американские, затем они замедлились

Илья Воскобойников резюмировал, что не может спрогнозировать, к каким результатам приведет пересчет данных о производстве в советской экономики и ее росте. «Мы варим суп из топора, пытаемся получить ингредиенты, которые можно начинать есть. Мы все понимаем: те цифры, что есть, нас не устраивают, но подход с разных сторон экономики сложен, потребуется много данных и времени для работы», – сказал он.

Директор Международного центра истории и социологии Второй мировой войны и ее последствий ВШЭ профессор Олег Будницкий рассказал о своих впечатлениях о недавней работе: «Я не представлял масштабы хищения на железной дороге в годы войны, народ был удивительно изобретательным, воровали во время войны и после чрезвычайно много. Не знаю, как это можно посчитать экономически, но масштабы были впечатляющими», – подытожил он.

Модератор семинара, главный научный сотрудник Центра, профессор Олег Хлевнюк отметил, что ученым едва ли стоит рассчитывать на быстрые результаты в пересчете, дело не только в рыночных и нерыночных ценах, но и в принципиальной разнице между двумя системами. Он подчеркнул, что историкам нужно продолжать сотрудничество с экономистами в изучении новейшей истории.