Лекторий Института региональных исторических исследований на 2023 год

Аннотация:

В 30-е — 40-е годы XIX в. заметно возрастает интерес государственного аппарата Российской империи к изучению пространственного размещения природных и человеческих ресурсов и объектов управления. В этот период под эгидой различных министерств и ведомств начинают создаваться не только обычные топографические, но и первые тематические карты, изображающие то, что не видно взгляду обычного путешественника: разнообразные статистические данные о климате, почвах, сельском и лесном хозяйстве, полезных ископаемых, фабричной и горнозаводской промышленности, а также об этническом составе населения страны. Что известно об этих научно-административных предприятиях и что послужило стимулом к развитию тематической картографии в России именно в этот период? Как были связаны между собою становление тематической картографии и задачи государственного управления? Как связаны эти проекты с созданием Российского географического общества и какова была роль будущих учредителей РГО в этих начинаниях? На эти вопросы мы и попытаемся дать ответ.

Аннотация:

К концу советской эпохи Советский комитет ветеранов войны был достаточно влиятельной общественной организацией. Он имел 43 секции на территории Союза и объединял более миллиона активистов, хотя изначально в 1956 г. создавался исключительно как инструмент "мягкой силы" на международной арене. Тогда в условиях "мемориальных войн" Советскому Союзу предстояло сохранить свой символический капитал, в основе которого была память о решающем вкладе СССР в победу над фашизмом. Это предусматривало налаживание контактов с влиятельными организациями участников движения Сопротивления в Европе, проведение мемориальных акций за рубежом, создание мемориальной инфраструктуры для приема зарубежных делегаций в СССР. Однако бывшие участники войны, неожиданно для руководства комитета, стали активно включаться в его деятельность. Это касалось не только попыток решить назревшие социальные вопросы, но и увековечить историю войны в текстах и памятниках.  Изменение международной повестки и мемориальный поворот начала 1960-х гг., который окончательно оформился с приходом к власти коллективного руководства во главе с Л.И. Брежневым, привел к изменению работы комитета. В республиках, краях, областях и в городах-героях создавались его секции, что предусматривало расширение деятельности. Важной ее составляющей стала мемориализация военных событий и имен, которая не только отвечала моральным запросам ветеранов, но и репрезентировала ветеранское движение.

Аннотация:

Период Первой мировой войны – время интенсивного развития Владивостокского порта, ставшего ключевым пунктом в системе транспортных коммуникаций Российской империи и государств Антанты. Его грузооборот вырос почти в два раза, однако несмотря на все усилия по техническому переоснащению порта, в течение всей войны так и не удалось наладить оперативный вывоз военного имущества. Не менее сложным было положение с частными грузами. Возникшие проблемы с вывозом грузов из Владивостока были тесно связаны с общим кризисом российской транспортной системы. Политическое противостояние, все больше переходившее в стадию вооруженного конфликта, и начало интервенции лишь усугубили ситуацию. Введение во Владивосток иностранных военных формирований вело к увеличению потока военных грузов, а также грузов, предназначенных для жизнеобеспечения войск, поставлявшихся не только морем, но и по КВЖД. К 10 сентября 1918 г. во Владивостоке скопилось более 35,5 млн пудов разных грузов, лишь треть из которых хранилась на таможенных складах.

Проблемы контроля над грузами, обеспечения их сохранности и использования оставалась наиболее острой проблемой экономической и политической жизни Владивостока на протяжении всей Гражданской войны. Каждое правительство, закреплявшееся хотя бы ненадолго во Владивостоке, пыталось «снять проблему», создавая специальные комиссии по учету, распределению, хранению и использованию грузов. Иногда такие попытки выливались в острое политическое противостояние. Дополнительные сложности создавало полное игнорирование интервентами российского таможенного законодательства, регулирующего ввоз и вывоз товаров и грузов военного назначения. Лишь благодаря дипломатическому такту таможенных чиновников был выработан компромиссный вариант процедур таможенного оформления и контроля, позволявший наладить учет грузов, поступавших для воинских частей иностранных государств и вывозившихся из Владивостока при их эвакуации.

В докладе выделяются периоды борьбы за контроль над грузами, основные направления противостояния различных политических сил. Исследование выполнено на основе документов Российского государственного исторического архива Дальнего Востока. «Борьба за грузы» нашла отражение в делопроизводстве Владивостокского таможенного инспектора (ф. 410), Владивостокской таможни (ф. 25, р-273), Приморской областной земской управы (ф. р-534), Временного правительства автономной Сибири (ф. р-722) и др. Особый интерес представляют комплексы документов, отражающие деятельность особых комиссий – Чрезвычайной комиссии ВСНХ РСФСР по разгрузке Владивостока, Николаевска и других городов, железнодорожных узлов, пристаней и всех складочных мест Дальнего Востока (р-461); Комиссии по использованию грузов при финансово-экономическом совете (р-230).

Аннотация:

Валаамский архипелаг одновременно и типичный, и уникальный объект в советской истории наследия. Слава и популярность монастыря, устроенного в XIV веке на далеких и труднодоступных островах Ладожского озера, определялась мифологией, сложившейся в позднеимперское время, когда архипелаг занял прочное место в качестве географического, политического и религиозного форпоста на северо-западных окраинах России. Значительная поддержка со стороны царской фамилии сделала его одним из самых привлекательных направлений паломничества для художников, литераторов и композиторов, создавших образ "дивного острова" – воплощения севернорусской природной красоты и православных традиций благочестия. Однако в 1917 году Валаам вместе с другими приграничными территориями на Карельском перешейке и в Южной Карелии стал частью независимой Финляндии, взяв на себя роль православного центра лютеранского государства и точки притяжения представителей российской эмиграции. С началом Зимней войны (1939-1940) монахи покинули остров, основав Ново-Валаамскую обитель в Хейнявеси (Финляндия), а архипелаг вошел в состав Советского Союза в качестве одного из трофеев советско-финской военной кампании. 

В своем докладе автор обращается к истории архипелага во второй половине XX - начале XXI веков, когда он оказался объектом множества культурных проекций, став одновременно символом исчезающего наследия и экологической катастрофы, предметом художественного поклонения и местом духовных поисков, а позже – неформальной политической ареной и туристической меккой, снискавшей славу Северного Афона. Историю появления, распространения и столкновения этих проекций я рассматриваю в контексте превращения территории в «наследие» в широком значении этого понятия, имея в виду, что наследие нельзя потерять или обнаружить, украсть или вернуть обратно, наследие – это та «ценность», которая добавляется к различным, существующим в настоящем объектам. В то же время я рассматриваю наследие не как политический проект объективации тех или иных ценностей, утверждавшихся меняющимися государственными идеологиями, а как пространство социального взаимодействия и арену борьбы различных социальных групп за право определять и утверждать эти ценности. 

Хотя Валаам не был уникальным местом на советской карте исторических мест, канонизированных в форме музеев и заповедников в 1960-1980-е годы, насыщенность, плотность и разнообразие культурных проекций, связанных с деятельностью разных групп, сделали это место важнейшим локусом исторического и культурного воображения, пережившего и созданные там советские институты, и последующие социальные и политические трансформации.

Аннотация книги: 

Во второй половине 1960-х гг. в СССР одновременно возникли два значимых государственных проекта — «Города-герои» и «Золотое кольцо». Эти проекты оказали серьезное влияние на общественно-политическую жизнь в Советском Союзе и во многом сформировали современное восприятие целого ряда категорий, связанных с культурным наследием и исторической памятью. Авторы книги рассматривают их историю в едином контексте и показывают, что, появившись как отклик на общественный запрос и ожидания послевоенного советского социума, проекты "Города-герои" и "Золотое кольцо" были реализованы в соответствии с партийно-номенклатурной логикой эпохи (продвижение конкретной общественно-политической повестки, распределение символического ресурса, реализация биографических стратегий). Вместе с тем круг идей, стоящих за этими проектами, и некоторые формы их реализации при ближайшем рассмотрении оказываются принципиально внесоветскими.

Аннотация: 

В монографии исследуются тематический репертуар политики памяти в регионах современной России, структуры взаимодействия локальных и федеральных акторов по проблемам политической интерпретации исторического прошлого. Рассмотрены теоретические и научно-практические вопросы определения географических рамок исследования, возможности применения сравнительного подхода и изучения трансрегиональных взаимодействий. Адресуется исследователям политики памяти и мемориальной культуры, государственным и общественным деятелям, преподавателям и студентам, занимающимся изучением истории, политологии, социологии и других общественных наук.