Ярослав Кузьминов, ректор Высшей школы экономики: "Студент мечтает продать себя пораньше, но подороже"

Судьба российских реформ обычно рассматривается в зависимости от политических решений, эффективности управления, совершенствования законодательства. Почему-то редко вспоминается классический тезис о том, что все решают кадры. Образование является важнейшим системообразующим элементом общества. Тем более когда речь заходит о подготовке специалистов, которым вменяется в обязанность построение новой рыночной экономики. Таких специалистов у нас прежде никогда не готовили, но именно от них зависит, насколько удачным - или совсем неудачным - окажется путь, выбранный страной.

О проблемах экономического образования ректор Высшей школы экономики Ярослав Кузьминов беседует с обозревателем Сергеем Лесковым.

- Из каждого миллиона студентов в нашей стране около 300 тысяч обучаются экономическим специальностям. Экономика, право и менеджмент составляют 85% платного образования. С одной стороны, это говорит о востребованности этих специальностей. С другой стороны, Министерство образования приняло программу, по которой за 2-3 года должны быть подвергнуты внеочередной повальной переаттестации все вузы по этим направлениям. Это решение продиктовано низким качеством образования.

- Десять лет назад, когда Гайдар одним из последних своих указов подписал решение об образовании Государственного университета - Высшая школа экономики, это было вызвано потребностями власти и неадекватностью советских экономистов новым задачам. 20% из них были, по существу, попами, специализировались на марксистско-ленинской политэкономии. 80% работали в нарукавниках, заполняли бухгалтерские формы. Практически ни у кого не было представления ни о банковской системе, ни о фондовом рынке, ни о корпоративной экономике. После сталинского разгрома статистики доступа к этой важнейшей области не было ни у кого. Советская экономика была подобна теологии, где решения принимались исходя из политической целесообразности. Западные модели экономики считались запретной зоной и были известны узкому кругу специалистов, которые работали в Центральном экономико-математическом институте РАН, МГУ, ЛГУ, в Плехановском институте.

"Вышка" была первым институтом, где стали учить рыночной экономике. Параллельно, поскольку это взаимосвязанные области, мы стали обучать менеджменту и праву. Кстати, практика десяти лет показала, что попытки готовить новые кадры в старых университетах часто обречены на провал. Требования по качеству образования выдерживают немногие - МГУ, Финансовая академия, Академия народного хозяйства, Российская экономическая школа (на базе ЦЭМИ во главе с академиком Валерием Макаровым), Московская школа экономики и социальных наук (на базе АНХ)...

- Образование стоит на фундаменте научной школы. Но какая же научная школа, когда вы строитесь почти на пустыре?

- По моим оценкам, не более 1-2% советских экономистов имели представление о западных моделях. Отсюда нынешнее качество образования. Наш преподавательский костяк - это отколовшаяся часть экономического факультета, которая ушла из МГУ в 80-х годах после гонений на либералов и победы парткома, а также ученые из академического сообщества, которое 10 лет назад вступило в кризис. Проще было адаптироваться Финансовой академии, которая ориентировалась не на марксистскую теологию, а на финансовые механизмы. Пожалуй, самый высокий, элитный уровень образования в РЭШ ЦЭМИ, которая живет на западные - в том числе соросовские - гранты и откуда 90% выпускников (их всего 30-40 человек в год) сразу уезжает за границу.

К Высшей школе экономики ближе всего находится МГУ. Мы стараемся научить не только теории, но и конкретному экономическому инструментарию. Современный экономист должен уметь считать и принимать конкретные решения, оценивая долю риска и определяя путь своего предприятия к прибыльной зоне.

- В конце 80-х годов вы вместе с другим отцом-основателем ВШЭ Евгением Ясиным вели на Физтехе курс "нормальной экономической теории". Курс пользовался огромной популярностью. Но, кстати, система Физтеха построена на обязательной с 4-го курса работе студента в научных институтах. А как же студент-экономист может овладеть реалиями российской экономики? Кто доверит школяру-недоучке деньги?

- Доверяют! Студенты начинают экономическую практику с 3-го курса. Ранняя вовлеченность в бизнес - необходимый для современного экономиста элемент образования. Есть немало примеров, когда студенты вытаскивали предприятия, пусть небольшие, из финансовой ямы. Оборотная сторона: когда у молодого человека появляются деньги, он начинает меньше внимания уделять учебе. Академическая карьера теперь не так привлекательна, студенту хочется поскорее заняться самопродажей.

Чтобы выбраться из замкнутого круга, заставить студентов подтянуться и создать в вузе конкурентную среду, собираемся ввести для студентов некий синтезированный рейтинг, где каждый предмет будет иметь кредитный вес, зависящий от сложности, важности, объема. Рейтинги будут вывешиваться в Интернете - и работодатель сможет оценить качество каждого нашего выпускника.

- Что же мешает российскому капитализму догнать развитые страны? Ваши выпускники поднимаются по иерархической лестнице все выше (один из них уже сел в кресло заместителя министра) - ваш вуз теперь тоже в ответе за реформы...

- Образовательная система виновата в нашем отставании лишь опосредованно. Претензии можно предъявить скорее к правовой системе. Бизнес в России ведет не менеджер, не экономист, а хозяин. Это капитализм собственников, а не менеджеров, как на Западе. Трудно найти охотников войти в капитал предприятия, к контролю над которым ты заведомо не будешь допущен. Это в равной степени относится и к малым предприятиям, и к "тузам" экономики. Такая ситуация порождает непрозрачность бизнеса, а также слишком часто небрежное отношение к самому предприятию, которое хозяин не боится потерять. Он боится потерять активы, которые легко увести в другое предприятие, а менеджер боится потерять именно работу. Поэтому вопрос о кризисе экономического менеджмента в России сегодня чрезвычайно актуален. Но если не учить экономику, не грызть гранит этой науки, проблема так и останется на мертвой точке.