Мнение

Виктор Кимович, в сегодняшнем номере «НГ» опубликована статья, в частности, в ней высказана мысль, что в случае падения цен на нефть в России начнется полномасштабный кризис, связанный с обнищанием населения, и первыми пострадают банки и их клиенты – банки не смогут расплатиться с вкладчиками, и не смогут вернуть кредиты. Насколько с Вашей точки зрения велика эта опасность?
Все зависит от масштабов падения цен: если мы говорим об очень большом падении цен на нефть, где-то до уровня 98-го года, то возможность банковского кризиса абсолютно никаким образом не будет связана с проблемой массового обнищания вкладчиков. Он случится сам по себе по той простой причине, что крупнейшими клиентами банков и заемщиков являются компании сырьевой направленности, экспортеры сырья, и обслуживающие их структуры. Вполне еще может сложиться, с учетом структуры банковского сектора Российской Федерации, считуация, что убытки, которые получит компания – экспортер будут повешены на аффилированные банки, как самый простой способ спасения реальных активов.
Что касается проблемы бедности, то хочу сказать, что это достаточно важная проблема для банковского сектора. Потому что это естественный ограничитель роста банковских ресурсов, прежде всего, связанных с привлечением средств физических лиц. Скажем, чем меньше разрыв между бедными и богатыми, тем богаче средний класс, тем более благоприятные условия для развития банковского сектора. Если мы возьмем как активный банковский продукт, я имею в виду кредиты для физических лиц, так и привлеченные средства, то верхний сегмент среднего класса, это во всех странах мира наиболее активный пользователь банковских продуктов, и чем больше людей в структуре общества, тем выгоднее для банка.
На самом деле я не верю в такие апокалипсические прогнозы: мгновенное и многократное падение цен на нефть вряд ли возможно особенно с учетом текущей ситуации.
Что касается прогноза об умеренном падении цен, здесь есть опасность для банков и со стороны депозитов. Потому что на самом деле люди, которые несли какие-то деньги в банк, эти деньги на что-то откладывали, поэтому сразу не побегут их снимать со счетов. Тем более эти деньги приносят проценты, а их снятие со счетов проходит, как правило, не безболезненно. Люди начинают снимать деньги, когда только появляется реальная угроза их сохранности. А для кредитной части это реальная угроза. Если возьмем развитые страны, там были периоды, когда банки терпели огромные убытки по причине неплатежеспособности клиентов.
То есть нельзя сказать, что российская банковская система сейчас от этого хорошо защищена?
Поскольку мы имеем более высокую рентабельность бизнеса, чем, скажем, страны Восточной Европы, у нас рисковая деятельность гораздо выше. У нас в плане инструментов хеджирования рынок практически не развит.