«Я почти уверен, что в замыслах нынешнего руководства страны – новая приватизация энергоактивов»

Тему преемственности и обновления приоритетов энергетической политики России в новом президентском цикле и стратегии РФ на мировых энергетических рынках комментирует для Oil&Gas Journal Russia декан факультета мировой экономики имировой политики государственного университета - Высшей школы экономики,заместитель директора Института Европы РАН Сергей Караганов.

«Газпром» останется «национальным достоянием»

Сегодня нет оснований полагать, что правительственный курс в области энергетической политики России существенно изменится в течение ближайших года-двух. Появилась более или менее определенная надежда на то, что правительство интенсифицирует восточное экспортное направление, которое пока развивается не слишком быстро. И, надеюсь, мы наконец интенсифицируем усилия по сбережению всех видов энергии. До сих пор Россия всерьез этим не занималась. А между тем это крупнейший «запас» энергоресурсов на всей территории страны.

Несомненно, одна из главных наших ошибок, допущенных за предыдущее десятилетие, – это нереализованные возможности для модернизации и перехода страны на постиндустриальный уровень. Несмотря на огромный приток денег в экономику, это все еще остается недостигнутой целью и для нового руководства страны.

Никто не отменял проверенной временем истины, что государственные компании, как правило, управляются хуже, чем частные. Тот факт, что руководители нефтяных компаний оказываются еще и на ключевых государственных постах, лишь усугубляет коллизию частных интересов бизнеса и стратегических интересов государства. А высокие цены на нефть только продлевают эту ситуацию.

Вообще в мире сейчас налицо тенденция к резкому увеличению доли государств в управлении нефтяными и газовыми активами. Я бы даже сказал, к качественному увеличению. Но обычно ситуация в этой сфере изменяется волнообразно. И за национализацией следует волна денационализации.

К тому же те группы, которые получили в России контроль над энергоресурсами, безусловно, хотели бы этот контроль легитимизировать. Это можно сделать только через сложный процесс приватизации.

Поэтому я полагаю, даже почти  уверен в том, что в среднесрочных замыслах нынешнего руководства страны – новая приватизация части энергетических ресурсов. К этому, правда, объективные обстоятельства пока не очень толкают, так как цены на нефть столь высоки, что даже весьма неэффективные компании могут показывать прибыль. Обычно приватизация в нефтегазовом секторе происходит, когда цены начинают падать. К счастью или не к счастью для нас, но по многим причинам конца повышательной тенденции пока не видно. Она, конечно, наступит, но, видимо, все же не к 2011 году, как прогнозирует Министерство финансов РФ.

Тем не менее через несколько лет процесс денационализации будет неизбежен. Причем не только в России, но и в других странах, где сейчас доминирует политика государственного дирижизма. Но если мы окажемся во главе этого процесса – мы выиграем. Потому что чем раньше будут приватизированы – тем более конкурентоспособными окажутся российские компании. Однако же, полагаю, приватизация пока не затронет «Газпром».

Минэнерго без «-прома»

Не готов пока сказать, какова логика разделения Минпроэнерго на отдельные ведомства и будет ли новая структура управления энергетическим сектором более работоспособной. Это может зависеть от того, в частности, каким образом распределятся компетенции Минэнерго и Минпрома (в том числе в отношении нефтеперерабатывающей промышленности), какие люди будут призваны на должности и приведет ли все это к росту эффективности и уменьшению коррумпированности госаппарата.

Но знаю одно: предыдущая структура – прежде всего из-за «недоделанности» нефтегазовой реформы и, частично, из-за ее ошибочности с самого начала – работала весьма некачественно. В итоге многие конкурентные преимущества России оказались нереализованными, а выгоды на многих направлениях – упущенными.

СНГ: уступка за уступку

Мы весьма неловко начали проводить в свое время новую энергетическую дипломатию, прежде всего в отношении партнеров по СНГ. Мы слишком долго находились в плену у представления, что можно и нужно спасти интеграционные связи на территории бывшего Советского Союза. Но то, что проводилось под видом интеграции, по сути привело лишь к дезинтеграции.

По-настоящему интеграционные процессы сегодня представляются возможными только с Казахстаном и, может быть, Белоруссией, если там произойдут существенные экономические преобразования. Но, в принципе, полагаю, что уже через 5–10 лет государства СНГ (за исключением двух-трех, максимум – четырех стран) отойдут на вторую-третью линию региональных приоритетов российской внешней политики.

Поэтому в современной энергетической дипломатии стоит продолжать уже начатую и совершенно понятную стратегию, которую я бы назвал рационализацией, прагматизацией и отказом от патернализма. Это означает, что Россия строит свои отношения с бывшими республиками СССР как с подлинно суверенными государствами и все больше отходит от субсидирования чужих экономик. А впредь если и будет субсидировать, то за вполне конкретную экономиче скую или политическую цену.

Обмен энергоактивами выгоден Европе

Что касается ожидаемого «смягчения линии» в отношении западных партнеров, то оно уже произошло при президенте Путине. Ощутимо изменился в целом тон нашей внешней политики. Просто для этого появилась возможность – мы стали гораздо сильнее. Я бы даже сказал, добившись успехов, мы сменили тон. Кроме того, заявленная Дмитрием Медведевым внутренняя программа интенсивной модернизации страны не предполагает политики конфронтации, которая бы отвлекала интеллектуальные, политические и другие ресурсы на противостояние с Западом.

Другое дело, я не уверен, что нам удастся уйти от этого противостояния. Как по причинам различных проявлений контратаки со стороны западных партнеров, так и по причине того, что внутри страны существуют круги, которые заинтересованы в поддержании напряженности – с тем чтобы сорвать курс на реформы и модернизацию страны. Условно говоря, это огромный класс ворующих чиновников.

Очень важным мне представляется продолжение курса на так называемый обмен активами между россиянами и европейцами – несмотря на яростное противодействие этому курсу со стороны США, в логике общего противодействия единому энергетическому комплексу Европы.

Существует также противодействие и со стороны той части европейского политического класса, который в силу целого ряда причин не хочет или боится сближения с Россией, а то и не понимает своих собственных интересов.

Думаю, что с нынешней относительной позиции силы надо начинать систематическую работу по выстраиванию стратегического союза с Европой в области энергетики. Пока наш потенциал постепенно усиливается, но все же не стоит высокомерно смотреть на потуги партнеров. Рано или поздно ситуация изменится, а нам нужны стратегические союзники в этом сложном мире. Сейчас идти на уступки, естественно, не нужно, но через 2–3 года стоит выходить на политику компромиссов.

Азия – главный рынок

Самый большой и, может быть, самый интересный сегодня для нас выбор – между демократической, но стагнирующей Европой и тоталитарной, но динамично развивающейся Азией. Азия как бы превратилась в «новый» Запад, тогда как Европа – это Запад «старый».

Мне кажется, нам необходимо, ни в коем случае не ослабляя связей с Европой, активнее переориентировать свою внешнеэкономическую философию на сближение с Азией. На массированную поддержку и расширение торговли на этом направлении. Это – главный рынок на ближайшие десятилетия.

Формула экспорта

На мой взгляд, идеально сбалансированная система энергопоставок из России зиждется сегодня на четырех основах:

• Диверсификация транспортных путей.  Все строящиеся и планируемые сегодня трубопроводы – «Голубой» (имеется в виду его расширение. Прим. ред.), «Южный», «Восточный», «Северный» и прочие потоки – безусловно необходимы, потому что чем более диверсифицированы маршруты доставки, тем менее Россия будет зависеть от стран-транзитеров. Более того, диверсификация поставок означает рост конкуренции между самими транзитерами, что будет подталкивать их к тому, чтобы они становились более надежными партнерами, чем были до сих пор.
• Глубокая переработка нефти. Надо прекращать бессмысленно качать и продавать свою нефть. Надо начинать торговать продуктами нефтепереработки, что принесет стране гораздо большую прибыль.
• Расширение транспортной сети на Восток. Не только и не столько в Китай. Кроме того, нужно создавать параллельно мощности по нефтепереработке и сжижению природного газа для этого направления.
• Развитие внутреннего потребления газа. При повышении мировых цен ни о каком выравнивании внутренних цен на газ не может быть и речи, при том что внутренний рынок газа остается ненасыщенным. Для сравнения, в Европе практически нет потребителей, которые не имели бы доступа к магистральному газу, а у нас – это десятки процентов населения.

 

Именно такая сбалансированная система даст максимальные преимущества России – как политические, так и экономические. Кстати, это даст возможность поддерживать и наиболее выгодный для нас баланс цен.

В принципе, у нынешнего российского руководства есть понимание такой структуры энергополитики. Хотя, надо сказать, оно появилось только в самые-самые последние годы. И далеко не всегда адекватно транслируется в политику. Сказывается, вероятно, неэффективность госуправления, коррумпированность, а в некоторых случаях – и нерешительность ответственных чиновников.

Но на интеллектуальном уровне, мне кажется, ситуация сегодня гораздо более продвинута, чем была несколько лет тому назад, тем более – 15–20 лет назад. Я помню, например, как в начале 90-х разговоры о том, что нужно строить трубопроводы на Восток, воспринимались как дикость – зачем?! Между тем мы на десятилетия опоздали со строительством своих энергопроводов на восточном направлении. Если бы они были построены раньше, как и заводы по сжижению газа, то сейчас наши позиции в мировой торговле энергоресурсами давали бы нам гораздо больше преимуществ.