Дневники протеста в начале Великой Отечественной
16 января цикл лекций ВШЭ в музеях Москвы продолжил профессор кафедры политической истории Олег Будницкий, выступивший по теме «Протестные настроения 1941-1942 годов и сталинская юстиция» в Государственном музее истории ГУЛАГа.
Современному человеку это словосочетание кажется абсолютно естественным: протестное настроение. Это неотъемлемое право каждого выразить мирным способом свой протест против того, что он считает неправильным или несправедливым. Кто что думает — тот то и выражает. Один неграмотностью постов в интернете протестует против засилья языковых норм и штампов, другой выходит на митинг, считая несправедливыми выборы, третий стоит в одиночном пикете, выражая несогласие с неправильным, по его мнению, решением суда. И все имеют право. Сегодня.
Тем, кто сравнивает сегодняшний день со временами Иосифа Виссарионовича Сталина, советую посмотреть видеозапись лекции профессора Олега Будницкого, прочитанную в Музее ГУЛАГа. А тем, кто по сталинским временам тоскует, просто настоятельно рекомендую это сделать: лекция Будницкого — прекрасное лекарство от тоски по полноценному диктаторскому режиму.
Итак: «Протестные настроения 1941-1942 годов и сталинская юстиция». На первый взгляд, одно противоречит другому. Мы привыкли воспринимать годы Великой Отечественной войны как годы страшной трагедии, сплотившей нацию в единое целое, потому что иначе не выстоять, не победить. Какие уж тут протесты? Тем интереснее узнать результаты исследований, которые представил профессор.
Исследования эти проведены Олегом Будницким не в одиночку: целая студенческая научная команда работала в Государственном архиве Российской Федерации, перелопачивала ворохи бумаг в архивных фондах прокуратуры, Наркомата юстиции, Верховного суда и других подобных учреждений. И даже в Библиотеке Конгресса США, где хранятся документы из архива советского исследователя генерала Волкогонова. Были подняты и проанализированы многочисленные справки, агентурные данные, сводки НКВД, судебные дела — работа кропотливая, но необыкновенно захватывающая. Результаты ее заставляют нас несколько иначе взглянуть на то, с каким настроением подошел советский народ к 22 июня 1941 года. И назвать это настроение протестным.
Но самыми интересными для исследования, самыми трогательными, явившими собой пример гражданского мужества и человеческой честности, стали дневники тех, кто жил в эти страшные годы. То, что дневники эти сохранились, — удивительно. Но еще более удивительно, что люди вели их годами, записывали самые горькие и страшные свои мысли и переживания, понимая, что произойдет, если записи найдут. Писали самые разные люди — от знаменитого прозаика Пришвина и первой жены композитора Шапорина до простых рабочих и крестьян. Писали. И это при том, что согласно «репрессированной» переписи 1937 года две трети крестьян были неграмотны, а в целом по стране — одна пятая часть населения. Пришвин — об «утрате общественной искренности», Берггольц — о том, что «мы только соблюдали видимость».
Шапорина: «Лучше умереть, чем жить в постоянном страхе».
Чиновники и горожане: «Принудительный труд и голод всем надоели».
Крестьяне: «Придут иностранцы, разгонят колхозы».
Дневниковые тексты времен террора хранят настоящие мысли и чувства, которыми жили наши соотечественники в то страшное время.
Протестные настроения времен террора. Не безнаказанные. Но сохранившиеся и донесшие до нас голоса людей. Смотрите видеозапись, слушайте лекцию, слушайте эти голоса из нашего прошлого. Такие трагические и такие живые.
Ольга Колесникова, специально для новостной службы портала ВШЭ