«Я оказалась в своей стихии и наслаждаюсь этим»
Есть такая пословица: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Вспомнили о ней, когда слушали историю новой героини рубрики «Наши люди» Анны-Марты Богдановой. В психоанализ ее привели телесные страдания. Медицина оказалась бессильна, а вот метод Фрейда подарил долгожданное исцеление. И не только его, но еще и новую профессию, которая приносит Анне огромную радость.
Нашу магистерскую программу она закончила в июне 2022 года, сейчас успешно практикует очно и онлайн, и строит смелые профессиональные планы на будущее. Они, конечно же, связаны с психоанализом.
Главная по перископам
— Я родилась в Санкт-Петербурге, закончила Санкт-Петербургский политехнический университет. После вуза работала в ОАО «Концерн ЦНИИ Электроприбор». Это ведущий институт России в области морской военной и гражданской навигации. Я занималась перископами, навигационными системами, системами стабилизации оружия. Отработала в этой компании 10 лет. Потом переехала в Москву, воспитывала детей, у меня их двое.
— Почему вы пошли именно в эту профессию?
— На тот момент я толком не знала, чего хочу. Пойти на работу в ЦНИИ посоветовал папа. Я хорошо с ней справлялась, мне она нравилась. Вообще я всегда нахожу удовольствие в том, чем занимаюсь. Нашла его и в первой профессии, хотя такого удовольствия, какое я испытываю от своей работы сейчас, тогда, конечно, не было.
— Психологией в то время еще не интересовались?
— Совсем не интересовалась. В психоанализ я пришла через собственную, личную историю. Много лет у меня был болезненный телесный симптом. Долгое время я лечила тело — прошла всех врачей, но они не смогли определить причину заболевания.
Позже я стала работать с психотерапевтами. Правда, от психоанализа они были далеки, и мне не всё нравилось в работе с ними. Теперь понимаю, какие ошибки они допустили. Тем не менее, я заметила, что после терапии мое физическое состояние улучшилось. Но, поскольку она была краткосрочной, то и эффект оказался недолгим, со временем симптом вернулся.
Очередной виток ухудшения случился, уже когда я жила в Москве. Снова обратилась к психотерапевту, и опять стало лучше, боли уходили. Я поняла, что какая-то связь с терапией здесь точно есть. Видя, что она действительно работает, я подумала, что, наверное, хочу заниматься этим профессионально.
Это был 2020 год. Куда идти учиться, я не знала. Поступать собиралась совсем в другой вуз, уже начала готовиться к экзаменам с преподавателем этого университета. Она и посоветовала мне поступать в Вышку на МП по психоанализу и психоаналитической психотерапии.
Так совпало, что буквально на следующий день после этого разговора на программе был День открытых дверей. Я сходила, и всё — поняла, что это именно то, что мне нужно.
Программа для взрослых людей
— Некоторые сомнения у меня всё же были. На тот момент мне было 40, и я думала: не поздновато ли для учебы? Спасибо директору МП Екатерине Фёдоровой — нашей фее. Она очень поддержала меня в моем желании учиться, сказав, что это взрослая программа, и что на ней учится много людей старше 30-35 лет. Меня это воодушевило, я подготовила все документы и подала их 18 мая, одной из первых.
— Как отреагировали родные, близкие, когда узнали о вашем решении?
— Двояко. Одни относились к этому скептически, другие воспринимали почти как подвиг: начать учиться совершенно новой, сложной профессии в 40 лет — возможно ли это? Позже, когда я довела дело до конца, скептицизм сменился удивлением и даже восхищением: оказывается, так можно! В каком-то смысле я открыла своим друзьям и близким другие возможности и горизонты.
— Сложно было совмещать учебу и семью?
— На момент поступления детям было по 15 лет, и они уже не нуждались во мне в том объеме, в каком мама бывает нужна малышам. Будь они помладше, я, наверное, не решилась бы пойти учиться. А еще я понимала, что моим подросшим детям я буду гораздо интереснее и полезнее, если у меня будет свое любимое дело.
Правда, дочка поначалу немного волновалась, что «потеряла маму» и приобрела в ее лице психолога, который станет ее анализировать. Но я ее успокоила, сказав, что этого никогда не будет, что я для нее — мама и только мама. Впрочем, стадию «дикого психоанализа», когда начинающий терапевт анализирует всех подряд, я, как все новички, действительно пережила. Но я заранее знала, что так будет, поэтому очень сдерживала себя.
Позаботиться о себе
— Как вам давалась учеба?
— Как только я начала учиться, у меня сразу же возникло ощущение, что я попала в свою среду. Первый год пролетел на этой волне. На втором курсе стало тяжеловато — пошел некоторый перегруз. Тогда я в очередной раз вспомнила слова руководителя нашей МП Андрея Владимировича Россохина, которые он произнес во время первой встречи-знакомства 2 октября. Он сказал, что нам, чтобы не выгореть, нужно научиться заботиться о себе; что не надо хвататься за всё и сразу, бежать за кем-то.
Я запомнила эти слова, с тех пор так и двигаюсь со своей скоростью. Когда почувствовала усталость, дала себе небольшую передышку — какое-то время занималась только онлайн, слушала лекции в записи. В итоге успешно со всем справилась, написала магистерскую диссертацию (моим научным руководителем был Андрей Владимирович), защитила ее на отлично, закончила программу с красным дипломом.
А еще, как только я начала учиться, пошла в анализ. В анализе нахожусь и сейчас — три раза в неделю работаю с аналитиком IPA, на кушетке. Мой симптом полностью исцелился, рецидивов больше не было.
Нырнуть в воду
— Когда вы начали практиковать? Первого пациента помните?
— Практику я начала одной из первых на курсе. Подробности рассказать не могу, конфиденциальность — главный принцип нашей профессии. Скажу только, что первый клиент мне попался сложный, агрессивный. Потом на супервизии меня сконтейнировали, успокоили, помогли справиться с волнением. Супервизировалась я у Виталины Олеговны Чибис, она сказала: «Вы должны были выжить на этой сессии, и вы выжили». Очень ей благодарна.
Начать практику — это как нырнуть в воду. Даже сейчас, когда ко мне приходит новый пациент, всегда волнуюсь — и это нормально. А уж когда случаются переносные моменты, как тогда… Именно поэтому я регулярно супервизируюсь, причем на каждого пациента у меня свой супервизор. На супервизии уходит 50% моего дохода. Пробовала уменьшить эту цифру, но поняла, что мне еще тяжело без этой поддержки.
Возможно, кто-то подходит к этому по-другому, но у меня пока так. К тому же теперь я знаю, какой ущерб причинили мне те терапевты, с которыми я когда-то работала, и которые, возможно, подходили к своей профессии менее ответственно. Сейчас я оттачиваю свой профессионализм — настолько, насколько это возможно. Понимаю, что так будет не один год, но нас предупреждали об этом, и я к этому готова.
Я продолжаю активно практиковать. У меня свой кабинет, принимаю очно и онлайн. Много работаю с психосоматическими пациентами. Вступила в Московскую психоаналитическую ассоциацию (МПА), подала документы на вступление в Европейскую ассоциацию развития психоанализа и психотерапии (ЕРПП). Выбираю траекторию получения статуса члена IPA. В общем планы — наполеоновские. Я оказалась в своей стихии и наслаждаюсь этим!
Главный план — работа с клиентами в достаточно спокойном, даже где-то будничном режиме. Мне этого достаточно. Знаете, у каждого пациента столько всего происходит! И весь этот материал нужно записать, просупервизировать, проанализировать... Не понимаю, как это может быть скучно и неинтересно — мне скучно вообще не бывает.
— Усталость от работы случается?
— Конечно. Но для этого есть отпуск. У меня в этом отношении достаточно жесткий кадр — я не работаю в январские и майские праздники, а летом у меня отпуск — полтора месяца.
Закрепиться и выжить
— Какую трансформацию, произошедшую с вами благодаря психоанализу, вы считаете для себя самой важной?
— Исчезновение симптома, который беспокоил меня много лет. А еще я просто узнала о себе больше. Раньше я не понимала, почему действую так, а не по-другому. Теперь знаю и понимаю.
Проще стала переживать какие-то тяжелые события. Не знаю, смогла ли бы я, не пройдя обучение, не находясь в анализе, так же стойко вынести те испытания, которые мы проживаем сегодня. У меня, конечно, большой потенциал выносливости, но наверняка мне далось бы это с гораздо большим ущербом. Скорее всего, обострились бы мои соматические страдания. У меня просто не было бы того ресурса, который я обрела сейчас. Пришлось бы потратить гораздо больше энергии и сил, которые можно направить на совсем другие вещи.
— Мы все живем в очень неспокойное время. Как найти точку опоры, чтобы чувствовать себя увереннее и стабильнее?
— Общего рецепта нет. Могу рассказать, что помогает мне. Когда сбивает с ног, нужно закрепиться, выжить — несмотря ни на что. Поэтому нельзя позволять раскачивать себя, нельзя поддаваться панике. В какой-то степени это возможно — изолируя свое ментальное пространство от раскачки. Я, например, на какое-то время перестала читать новости. Я никогда не спорю, не навязываю свое мнение — считаю это совершенно бесполезной тратой энергии.
А еще стараюсь видеть перед собой не идею, а живого человека, его историю, проблемы и переживания, на которые он имеет право. Начался хаос, и все травмы ожили. Просто кто-то пытается понять и проработать их, используя ситуацию, а кто-то в ней так и находится, и компульсивно повторяет.
Вот это всё помогает мне закрепиться и выжить.
***