Повышение пенсионного возраста на демографические процессы не влияет

За период со второй половины 1990-х годов примерно до 2008 года Россия прошла такой этап демографического развития, когда доля населения в рабочих возрастах растет быстрее, чем в остальных. Это приводит к так называемому демографическому дивиденду — снижению демографической нагрузки на население трудоспособного возраста. Обусловлено это снижением рождаемости: детей становится меньше, за счет чего и увеличивается доля населения трудоспособного возраста. Это закономерный этап эволюции возрастной структуры населения в процессе демографического перехода: все проходят этап снижения рождаемости от очень высокой к низкой.

Отличие в том, насколько резко происходило снижение рождаемости, какова была в начале и какой стала нагрузка. Тут Россия мало отличается от других индустриальных стран. Наибольший плюс от этого она получила именно в начале 2000-х годов, когда малочисленное поколение, родившееся во время Второй мировой войны, стало выходить на пенсию: снижалась не только общая демографическая нагрузка, но и нагрузка пожилыми (пенсионного возраста). Это удачно совпало с экономическим ростом России, с ростом цены нефти.

Этот этап закончился. Сейчас в трудоспособный возраст входит крайне малочисленное поколение 1990-х. И эволюция возрастной структуры населения вошла в фазу, которую условно можно назвать "демографическим налогом": за низкую рождаемость придется расплачиваться убыванием численности населения в допенсионном возрасте, а единственной растущей группой будет пожилое население.

По прогнозу Росстата, демографическая нагрузка в России к 2031 году возрастет на 200 пунктов. Изменить эту ситуацию нельзя: даже резкое повышение рождаемости сейчас скажется лишь лет через 20. Остается миграция — при мощном притоке мигрантов демографическая нагрузка может быть снижена. Миграция в прогнозах Росстата заложена очень высокая, гораздо выше, чем в прогнозах ООН по России. Но прогнозируемые объемы миграции нереалистичны, потому что есть еще проблема адаптации мигрантов.

Еще один важный демографический процесс — смертность. И тут мы сильно отличаемся от других европейских стран: смертность в России — именно в трудоспособных возрастах — очень высока. И даже если удастся резко снизить смертность, это не компенсирует убыль населения в трудоспособном возрасте.

Повышение пенсионного возраста на демографические процессы не влияет. Пенсионная реформа сейчас проходит очередной, кажется, уже четвертый этап, но правильно выстроить пенсионную систему в России не удалось. Основные проблемы лежат вне демографической сферы. Экономисты часто ратуют за повышение пенсионного возраста. Но их же собственный анализ обнаруживает, что, например, проблема дефицита Пенсионного фонда проистекает из другого.

Главный вопрос для пенсионной системы — коэффициент пенсионной нагрузки, т.е. соотношение получателей пенсии и работников. Этот коэффициент во всех странах выше, чем коэффициент демографической нагрузки: часть людей раньше выходит на пенсию из-за инвалидности, а часть — не работает постоянно и во время "простоя" налоги не платят. Но для России коэффициент пенсионной нагрузки — величина неизвестная, данные отсутствуют. По косвенным признакам можно судить, что он гораздо выше, чем в большинстве стран ЕС.

Пенсионная реформа в России может умереть, не начавшись, если не предпринять мер параллельно в различных сферах: налоговой, финансовой (совершенствование финансовых институтов), на рынке труда и в системе образования, потому что требуется непрерывное переобучение, повышение квалификации, развитие гибких форм занятости и пр. То есть это сложная, комплексная, системная реформа.

Повышение пенсионного возраста — очень простая мера, выгоды ее очевидны. Но в российских условиях ее эффект может быть невелик.

В России с советских времен существует институт досрочных пенсий.

У нас их очень много, а возраст выхода на досрочную пенсию и у женщин, и у мужчин — 49 лет. В таких условиях повышение пенсионного возраста значимого эффекта не даст. Он был бы, если бы удалось реформировать институт досрочных пенсий.

Второе "но" связано с характерной для России высокой смертностью взрослого населения, особенно мужского. Вряд ли имеет смысл повышать пенсионный возраст, пока не сложится устойчивая тенденция роста продолжительности жизни мужчин и женщин. В последние годы она растет, и довольно быстро. Если тенденция сохранится еще лет восемь, тогда появятся и экономические, и демографические основания для такой меры. Другие страны имеют право повышать пенсионный возраст: безостановочный рост продолжительности жизни в Западной Европе длится сорок лет, и нет никаких признаков его прекращения.

Показатели смертности характеризуют социальное и экономическое развитие. Страны, в которых ожидаемая продолжительность жизни приблизилась к 80 годам, отличаются высоким уровнем и качеством жизни и высокой долей в ВВП расходов на здравоохранение. У нас доля таких расходов хоть и увеличилась слегка, но мало. И бюджет в этом отношении не вселяет оптимизма.

Пенсионная реформа очень сложна, важнейшее общее условие — качественный ее мониторинг. Непрерывность мониторинга — какая-то гарантия непрерывности реформы, серьезности отношения к реформе со стороны властей.