Тектонический сдвиг: Вышке — 20 лет

А. СОЛОМИН — 16.06 в российской столице. Это Дневной Разворот. К нам присоединился наш постоянный соведущий и гость Евгений Ясин, научный руководитель ВШЭ. Сегодня мы говорим о том, что Вышке исполнилось 20 лет, подводим итоги. Говорим об образовании. Но перед этим, естественно, несколько новостей обсудим. Сегодня Андрей Дунаев, лидер партии «Правое дело» предложил легализовать проституцию. Естественно, нам по sms присылали, что какой-нибудь процент к ВВП все-таки. На ваш взгляд, как вы в принципе относитесь к этой идее, и насколько она действительно с экономической точки зрения для России важна?

Е. ЯСИН — Я считаю, во-первых, любые запреты влияют на экономику негативно.

А. СОЛОМИН — Свобода лучше несвободы.

Е. ЯСИН — Да, и поэтому все, что ограничивает человеческую личность, я считаю нежелательным. Но это как промысел, лично я не собираюсь пользоваться. Но если есть спрос, если есть дамы, которые хотят заниматься этим ремеслом, пускай занимаются. Это лучше, чем все это было все равно, но чтобы это все было из-под полы, закрыто. Это вообще наша характерная особенность, такое ханжество. Что-то такое придумывают, чтобы сделать вид, прикрыть.

И. МЕРКУЛОВА — Это к вопросу о морали. Потому что нам звонили некоторые слушатели и говорили, что это аморально и как возможно и вообще.

Е. ЯСИН — Я не знаю. А в других странах что, от этого мораль страдает? Я не понимаю. Думаю, что мы в этом отношении, в том, чтобы выстраиваться по канонам семейной морали, в масштабе общества перебираем со страшной силой. Кроме проституток, были какие-то магазины, где продавали порнофильмы, эротику всякую и так далее. Все позакрывали.

И. МЕРКУЛОВА — Почему были, они и есть. Просто они не могут это рекламировать.

Е. ЯСИН — И фильмов там нет, там избранные виды продукции, больше ничего. Но дело не в этом. Я не за то, хотите не ходите в магазины, но есть какие-то люди, которые в этом нуждаются. Поэтому я считаю, что чем меньше запретов, тем лучше.

А. СОЛОМИН — А выгода из этого какая-то государству будет?

Е. ЯСИН — Налоги получат. Но я думаю, что там вопрос ставить о выгоде и о том, что там можно получить большие доходы для государства, это вряд ли.

А. СОЛОМИН — Понятно. Тогда другую новость обсудим. Недавно председатель комитета ГД по обороне Владимир Комоедов заявил, что по его мнению, он назвал это личной позицией, следует увеличить срок службы в армии с нынешнего года до полутора лет. По его словам это решит проблему с нехваткой людей призывного возраста и самое главное, о чем говорят многие военные, что не успевают за год пройти то обучение, которое должны призывники. Как вы относитесь к этой идее?

Е. ЯСИН — Я отношусь резко отрицательно. По целому ряду обстоятельств. Прежде всего, потому что это был бы серьезный шаг назад в военной реформе. Которая и так идет с большим трудом. Честно говоря, я все время думаю, замочили Сердюкова, кто будет заниматься реформой? Теперь начинаются, как водится, Сердюков в отставке, он чуть ли ни под судом, можно на него валить и говорить, что вся реформа, все, что он делал, плохо. Я хочу сказать, что я интересовался у многих людей, которые служили в армии. Сколько времени нужно для того, чтобы обучить солдата его профессии. Я не говорю про офицеров, про профессиональных военных. Но мне говорили все: примерно 5-6 месяцев. Но только хорошо учить, не занимать другими делами. И в том числе это касается и технических специальностей. Я не берусь судить лучше Комоедова.

А. СОЛОМИН — Это человек военный, адмирал.

И. МЕРКУЛОВА — Евгений Григорьевич, но меня все время возмущает, мы говорили об этом с Лешей, что почему-то принято считать, что родину защищать может любой дурак. Но ведь это такая же профессия. Возьмите любого специалиста — пять лет минимум. Почему здесь все по-другому? Должны быть профессиональные люди, этому нужно учить и, наверное, все-таки не 5-6 месяцев. А видимо больше и даже не полтора года, как говорит адмирал.

Е. ЯСИН — Отвечаю. Ведь мы брали курс на профессиональную армию. Это означает, что основной костяк тех людей, которые и командуют и воюют, когда надо, и так далее, это контрактники. Люди, которые являются профессионалами в военной службе. Ясно, что они получают хорошее образование, более того, они должны получать образование лучше, чем они получают сейчас. И они должны составлять костяк армии. С моей точки зрения. А что такое призыв? У нас система призыва работала довольно успешно в годы…

И. МЕРКУЛОВА — Это когда надо было шапками закидать. Это мы знаем.

Е. ЯСИН — Теперь шапками не закидаешь. Выстроить большие колонны и с ними маршировать это сейчас не поможет. Нужны хорошо оснащенные части, которые могли бы решать конкретные задачи. И для этого профессиональная армия больше всего и подходит. А что такое служба по призыву. Я выражаю свою точку зрения, я присоединяюсь к тому проекту, который в свое время был разработан в СПС. Если кто забыл, Союз правых сил. Тогда не дилетанты вроде меня, а хорошо известные военные специалисты такие как генерал-полковник Воробьев, Цымбал, тоже генерал и замечательный военный специалист. Много других. Шлыков, кстати, который умер, полковник, который был консультантом у последнего нашего неудачного министра. Они составили проект, в котором численность армии 600 тысяч человек. Большая часть — это профессиональные военные. А призыв на 6 месяцев, с целью подготовки военного резерва. Это система, похожая на американскую армию, когда к опасному периоду готовятся резервисты. Это и в Израиле. Это нормальная система. За 6 месяцев подготовить солдата, который способен, то есть может быть призван при опасности и за короткое время догнать и получить какие-то дополнительные знания и вступить в военные действия, это вполне возможно. И самое главное, вы посмотрите, редкий случай в истории России. Никто не нападает, никто не угрожает, и мы тоже ни на кого не лезем. Ну зачем эти, тем более есть ядерное оружие. Мы теперь вместе с американцами от него не отказываемся. При этом иметь большую армию ни к чему. Чтобы только генералов занимать, не надо. Есть проблемы, как перейти от этого состояния, в котором мы сейчас, к тому, когда армия будет меньше, меньше будет генералов и так далее. Но когда все равно наша безопасность будет обеспечена. Надо же смотреть вперед. И смотреть, что эта армия не должна быть большой. Хотя общее мнение, что у нас такая большая территория, что нужно, чтобы армии было много. Не нужно. Повторяю, я не специалист. Но то, что мог возникнуть вопрос о том, что надо увеличивать количество военнослужащих, это ерунда. Просто самая настоящая. И я удивлен, потому что каждый раз возникает только желание сейчас как-нибудь повернуть реформы обратно. Вот еще один случай.

И. МЕРКУЛОВА — Еще увеличить финансирование военных расходов.

Е. ЯСИН — Да, и Сердюков тоже ходил, 20 триллионов…

И. МЕРКУЛОВА — Очень мало воруют в Министерстве обороны, как мы видим сейчас все.

РЕКЛАМА

А. СОЛОМИН — Это программа «Тектонический сдвиг». Завтра, 27 ноября исполняется 20 лет вузу — ВШЭ. 27 ноября 1992 года постановлением правительства России он был учрежден. Это постановление подписал Егор Гайдар.

Е. ЯСИН — Точно.

А. СОЛОМИН — Поздравляем вас с этим юбилеем.

Е. ЯСИН — Спасибо.

И. МЕРКУЛОВА — Можно я немножко дегтя сначала. Потому что тут предлагают распустить ВШЭ, потому что она монополизировала все. И переманила к себе высокопрофессиональные кадры. В других вузах нет. Только в Вышке.

Е. ЯСИН — Все-таки мы не всех переманили.

И. МЕРКУЛОВА — Не всех еще?

А. СОЛОМИН — Еще есть, над чем поработать.

Е. ЯСИН — Нужно создавать условия. У нас работать интересно. Поэтому не мы ходим собираем кадры, они приходят к нам. Например, мы открыли факультет математики. Пришли люди и предложили, что один из самых лучших коллективов математиков Независимый математический университет, он предлагает нам основать факультет. Это большая польза для всех.

А. СОЛОМИН — 10 лет назад, когда я сам еще собирался поступать в университет, три вуза московские МГУ, МГИМО и ВШЭ. Насколько масштабный проект МГУ, МГИМО, а ВШЭ соответствует по уровню не образования, а по этому масштабу?

Е. ЯСИН — Мне не совсем удобно, я тут не для рекламы. Но я так считаю, что мы выдерживаем конкуренцию. По крайней мере, в рамках своей специализации.

И. СОЛОМИН — А что вы чувствуете, когда к вам приходит абитуриент, который попытался поступить в МГУ, МГИМО, не поступил. Ну Вышка тоже хороший вуз.

Е. ЯСИН — У нас таких нет. У нас сейчас в связи с реформой образования такая ситуация, что приходят, подают документы много людей, потом они уходят, поступают в другие вузы. Но поскольку экзамены сдавать не надо, там конкурс документов, мы это берем как данные и считаем, что мы должны выигрывать абитуриентов, это наша жизнь, наш доход, если хотите. Все, что угодно. Качеством преподавания. Причем наш опыт показывает, что качество преподавания чем строже, чем более требовательно, тем лучше. И ребята хотя и жалуются и говорят, что трудно, уходят, всяко бывает, но все-таки репутация у Школы довольно хорошая. Приходят толковые ребята. Поступают. Причем, что характерно, те, которые приходят после ЕГЭ, из провинции, поступают и учатся, в конце концов, не хуже тех, которые москвичи и прочее, работали с репетиторами. Есть проблемы, есть проблемы с приемом ребят с Северного Кавказа. Но это жизнь. Такая наша страна. Мы живем на своей почве. Никуда не убегаем.

И. МЕРКУЛОВА — Но какие проблемы, Евгений Григорьевич. У них же наверное высокие баллы по ЕГЭ. Вы их как-то дополнительно тестируете?

Е. ЯСИН — Да.

И. МЕРКУЛОВА — ВШЭ имеет на это право.

Е. ЯСИН — Да. Там свои приемы.

И. МЕРКУЛОВА — Евгений Григорьевич, как в ВШЭ относятся к этим инициативам Министерства образования по реформированию в частности высшей школы, к спискам, рейтингам вузов.

Е. ЯСИН — Я должен сказать, что я близкого отношения к образованию как таковому не имею. К реформе образования. Но я знаю, что в последнее время есть какие-то трения, проблемы между нашим руководством и руководством Министерства. Но в принципе Ливанов, министр…

А. СОЛОМИН — Дмитрий Ливанов.

Е. ЯСИН — Наш единомышленник. И могут быть разногласия в частностях, но мы в целом поддерживаем реформу и будем все время ее поддерживать. Более того, мы будем все время настаивать на том, чтобы ее делали в полном объеме. Потому что тот проект, который был разработан Кузьминовым и Тихоновым…

А. СОЛОМИН — Вы говорите о ЕГЭ.

Е. ЯСИН — Я говорю о реформе образования в целом. Был разработан в конце 1990 годов, Тихонов тогда был министром, сейчас он у нас работает, между прочим. А ориентация была на то, что кроме ЕГЭ, которое является просто реализацией у нас тестирования национального, которое во многих странах применяется, было еще предложено ГИФО. Это государственное именное финансовое обязательство. Это означало, что если человек сдал ЕГЭ и прошел конкурс по баллам в университет, то он получает от государства определенное количество денег на учебу. И эти деньги входят в фонд заведения, куда он поступил. Это отменили. Оставили правда, душевое финансирование, но что это давало. Вот ГИФО, оно давало то обстоятельство, что вузы должны были конкурировать между собой за привлечение студентов. Создавать себе имидж соответствующий. И стараться выиграть.

А. СОЛОМИН — Больше студентов — больше денег.

Е. ЯСИН — Нет. На самом деле главное, на что обращают внимание студенты, не то, где дороже. А на то, какова репутация, какие возможности устройства на работу. И если вы предлагаете, они видят, что хорошие результаты, интересно учиться, то они уже никуда не уходят. И мы на это делали ставку. Конкуренция является среди вузов, на мой взгляд, исключительно важным обстоятельством. Сегодня, когда ставится вопрос относительно качества вузов, которые хорошие, какие плохие, кто это решает. Опросы и министр. Потом он должен поставить подпись и этот вуз будет закрываться. Я понимаю, это ответственная работа. Но зачем же так мучить людей. На самом деле это каждый раз ответственное решение, причем никогда не бывает, что безошибочное. Если же вы имеете отбор вузов на рынке, то есть там жизнеспособными оказываются только те, которые привлекают в большем количестве студентов. Ну вот это отменили. И вот каждый раз, это благодаря моему другу А. А. Фурсенко, это его была инициатива, я лично категорически против. Я считаю, что если бы сделали в полном объеме и внедрили бы по-настоящему ГИФО, отработали бы эту систему конкуренции, потому что там же есть такая проблема. Вы привлекаете студентов, но с другой стороны повышая требования, вы отталкиваете. Ну и вас это не гарантирует от того, что будут какие-то слабые вузы, которые будут собирать слабых студентов. Правда, слабые студенты должны давать и меньше денег.

А. СОЛОМИН — Таня спрашивает: для чего надо учиться на экономиста, чтобы что?

Е. ЯСИН — Не понял.

И. МЕРКУЛОВА — В нашей стране.

Е. ЯСИН — Тут мне говорят, что у нас в стране нет рыночной экономики.

А. СОЛОМИН — А другие говорят, что много экономистов слишком.

Е. ЯСИН — Может быть, экономистов и много, в том числе плохих, но я по крайней мере могу сказать, что обоснование государственных решений не всегда соответствует требованиям, серьезным взглядам экономистов. И там требуется увеличение квалифицированных специалистов. А с другой стороны, столько фирм, предприятий, всюду нужны люди, которые владеют экономическими знаниями. Разными. Поэтому единственное, что просто какое-то время количество юристов и экономистов оказалось выше спроса, ну, значит это должно показать время.

А. СОЛОМИН — Прервемся на новости и продолжим разговор.

НОВОСТИ

И. МЕРКУЛОВА — 16.35. Продолжается Дневной Разворот.   . И вот Дмитрий нам пишет: хватит Вышку выращивать. Нам нужны рабочие люди. Кстати, руководство Минобраза предыдущее тоже публично высказывалось, что очень много у нас людей с высшим образованием.

А. СОЛОМИН — Нехватка рабочих кадров.

И. МЕРКУЛОВА — Рабочих нет.

Е. ЯСИН — Ну, значит давайте сокращать число вузов, повышать требования…

И. МЕРКУЛОВА — Но реформа на это направлена?

Е. ЯСИН — Реформа направлена на то, чтобы те люди, которые хотят получать высшее образование, имели для этого соответствующие условия. И мысль о том, что у нас слишком много образованных людей, она в корне порочная.

И. МЕРКУЛОВА — Имеющие высшие образование — это еще не значит образованные люди.

Е. ЯСИН — Поэтому надо сделать так, чтобы тот, кто учился, приобрел соответствующую квалификацию, и мог работать, использовать эту квалификацию. А вопрос о том, как это будет организовано, это очень интересно. Я, например, считаю, что у нас такие сложились обстоятельства, что нужно, чтобы человек поступил в вуз, это может быть вуз, в котором содержится несколько ступеней, например, первая это лицей, второе — типа техникума или колледж, и третье уже магистратура и полное образование. Я не знаю, почему, например, из этого лицея нельзя потом идти работать. Пожалуйста. А это видно должно быть по его желанию, способностям. Потому что отбирать рабочую силу, не считаясь со склонностями людей, это, по-моему, неправильно. По крайней мере, он должен уточнить, что он не любит слишком долго сидеть за столом. Не любит много читать. Но он любит работать руками, есть какие-то многие обстоятельства, которые позволяют и позволяли всегда отделять людей, которые хотят учиться — которые не хотят. Но количество людей образованных, которые сейчас нужны, они, конечно, весьма велики. Может быть, нет такого большого спроса на экономистов и юристов, много напекли, но не факт, что такие образованные.

А. СОЛОМИН — Кстати, говорят…

Е. ЯСИН — А между тем всем дают государственные дипломы одинаковые, что в Вышке, что в любом другом вузе.

А. СОЛОМИН — Говорят, что хороший юрист или экономист все равно пристроится.

Е. ЯСИН — Конечно. Совершенно верно. Но я предвижу довольно большой скачок в техническом образовании. Потому что, так или иначе, но мы будем участвовать в волне продвижения новых технологий, инноваций, и на это должен быть серьезный спрос.

И. МЕРКУЛОВА — Евгений Григорьевич, а наше техническое образование способно конкурировать с иностранным?

Е. ЯСИН — Я не учился в иностранных, но я могу сказать, что Одесский инженерно-строительный институт, который я первым заканчивал, по уровню подготовки мне нравился больше, чем экономический факультет МГУ в то время. Хотя экономический факультет предоставлял больше свободы с точки зрения времени, не был таким требовательным. А там все время нужно было сдавать курсовые работы, курсовые проекты. Чертить. В общем, решать математические… Я получил очень хорошее техническое образование. И думаю, что в России и до сих пор есть такие острова.

И. МЕРКУЛОВА — А почему же вузы наши все-таки не котируются на мировом уровне? Мы помним все рейтинги, где МГУ, еще какие-то где-то внизу рейтинга.

Е. ЯСИН — Я не занимался этими вещами. И глубоко убежден в том, что нам ходить и выбивать, чтобы нас куда-то включили, мы этим делом заниматься не будем. Мы должны завоевать такую репутацию, 20 лет мало, нам нужно больше. Но мы должны завоевать репутацию, которая выведет нас в число лучших университетов мира. И такую задачу мы ставим. Но мне кажется, совершенно естественно у людей, которые всерьез занимаются своей профессией.

И. МЕРКУЛОВА — Но реально, потому что никто же не стоит на месте…

Е. ЯСИН — Я считаю, что это реально. Мы хорошо знаем, чем мы отличаемся от лучших зарубежных университетов.

И. МЕРКУЛОВА — Вот чем?

Е. ЯСИН — Они гораздо лучше подготовлены в математике. Причем не в теоретическом плане, а в плане прикладном. Прикладном — значит использование для научных исследований, для практических работ и так далее. Во-вторых, там гораздо более высокая требовательность. И они очень хорошие получают знания с помощью современных технологий. Во всяком случае, я думаю, что университеты, которые, например, в США самые сильные в области экономики и права, они работают простым способом. Они привлекают самых лучших профессоров, которые есть в мире. Вы попадаете в Гарвард, вы видите фамилии профессоров Алезина, Асемоглу, турок, наверное, рядом Робинсон, профессора из Латинской Америки. Но самые лучшие. Там были мои аспиранты на стажировке. Теперь они учатся, одна учится в Колумбийском университете, потому что у нее при очень хороших успехах здесь не хватило пороха, чтобы пройти в Гарвард. Но она стажировалась в Гарварде, и она слышала от тех людей, которые выступали с лекциями, которые преподают, и какие там дискуссии, какой интеллектуальный накал. Потом она написала у меня дипломную работу, диссертацию. Магистерскую. Ну я понял, да, есть нам еще чего добиваться. И вот я себе представил, что если бы мне было столько лет, сколько этой Маше Снеговой, то я бы хотел того же, чего она. Оказаться в центре интеллектуальной бури. Где все время все кипит, люди узнают, и это стимулирует необычайно творческую работу и прочее. Вот это наша мечта.

И. МЕРКУЛОВА — Евгений Григорьевич, а вы можете сказать, чем ваш хороший студент отличается от западного хорошего студента. Явно же чего-то не хватает нашим для того, чтобы отсюда сразу попасть в Гарвард.

Е. ЯСИН — Сразу в Гарвард? Там просто более высокие требования.

И. МЕРКУЛОВА — Но наши тоже хотят учиться.

А. СОЛОМИН — Обычно считалось…

Е. ЯСИН — Они схватывают, там нужно иметь отличные оценки для поступления по определенному набору предметов, еще бакалавриату. Но большинство из них в это время ленится, гульба идет после поступления. Ой, а я уже не могу поступать в Гарвард. Потому что это же не переделаешь.

И. МЕРКУЛОВА — То есть те начинают пахать сильно раньше.

Е. ЯСИН — Да. И, в общем, там притом, что внешне свобода, но требования очень жесткие. Вы должны сдать, сам по себе профессор, которому вы сдаете, он больше удален от студентов, он в этом смысле своих детей не имеет, но он и более объективен и жестко требует.

А. СОЛОМИН — В 1992 году, когда была создана ВШЭ, получается, что те люди, которые тогда там работали, их сейчас называют «чикагскими мальчиками», которые строили новую экономику России. Это действительно так? То есть на ваш взгляд он создавался для новых преобразований?

Е. ЯСИН — «Чикагских мальчиков» у нас не было, они уже все окончили другие учреждения. В смысле МГУ или Ленинградские вузы. Но то, о чем ты спрашиваешь, ситуация такая. Мы рассчитываем на то, что те люди, которых мы воспитываем, они будут готовы участвовать в реформах, которые предстоят в нашей стране. И более того, мы недавно получили статус национального исследовательского университета, мы очень стараемся, еще не вполне успели, но включить ребят в исследовательские работы таким образом, чтобы они потом захотели заниматься наукой или бизнесом, но чтобы навык творческой научной работы, исследовательской у них был. Чтобы они это не только на курсовых работах опробовали. Чтобы в рамках работы с профессором, у которого есть школа, они получали квалификацию. У нас есть такой конкурс — «Учитель и ученики». Где и профессор награждается и ребята, которые с ним работают. Награждаются, повышается зарплата.

А. СОЛОМИН — На ваш взгляд, те выпускники, которые выходят сейчас, Дмитрий спрашивает, смогут управлять страной? Если не брать тех людей, которые учились в советское время.

И. МЕРКУЛОВА — Тут конкретно выпускники после 2010 года.

Е. ЯСИН — Уверен, что да. У меня два источника уверенности. Один — это хорошее образование и умение и прочее. Это еще будет определенная часть российской элиты. И хотя все хают элиту, но, тем не менее, она нужна, никуда без нее не денешься. А во-вторых, я лично считаю, что больно мудрости у тех людей, которые в спокойное время управляют государством, и не нужно. Я не говорю, что они должны быть невежественными, и так далее, но просто реально знать всего нельзя. Все равно сейчас огромную роль играет экспертное сообщество и так далее. Ну а мы знаем, как сейчас подбираются кадры. Поэтому насчет того, чтобы найти кандидатуру в президенты или премьер-министры…

И. МЕРКУЛОВА — А ваши выпускники точно войдут в российскую элиту?

Е. ЯСИН — Если не уедут.

А. СОЛОМИН — У вас есть какая-то политика по этому поводу?

Е. ЯСИН — Пока нет. В том смысле, что мы не способствуем никак инициативе ребят, если они хотят уехать. И не ищем для них места и так далее.

А. СОЛОМИН — Вы не просите их остаться?

Е. ЯСИН — Я прошу. Но я выражаю свои взгляды, я хотел, чтобы они получали хорошее образование, чтобы это образование было российское и чтобы они оставались и работали в России. Но с другой стороны, я понимаю, что этот обмен все равно необходим, и мы должны брать людей с мирового рынка, а не просто так. Нужно, чтобы там было достаточное количество русских, наших граждан. Просто так сказать, что не отпускать. Это манера как сейчас бы, предположим, какой-нибудь депутат, не хочу никого обижать, не буду называть фамилии, на что бы он сразу согласился, чтобы запретить что-нибудь. Ну, например, ограничить, у нас когда-то поднимался вопрос, окончили вуз, заплатите деньги, которые…

И. МЕРКУЛОВА — Или работайте по специальности там, куда вас пошлют.

Е. ЯСИН — Я считаю, что это все не нужно. Человек должен быть свободным. И когда он попробует там, увидит, что он может быть, на родине больше пригодится, его больше будут ценить, он будет возвращаться.

А. СОЛОМИН — 20 лет прошло с того момента, когда появилась Вышка, но уже пора было этому вузу получить известные всем проблемы, но вы говорите, что в Вышке коррупции нет. Но ведь неправда.

Е. ЯСИН — Это правда.

А. СОЛОМИН — Но ведь нет.

Е. ЯСИН — Нет, правда. Я прошу тех, кто подозревает, что я вру, что я распространяю негодные сведения, пускай пришлют конкретные примеры, мы проведем расследование. Насколько мне известно, были такие случаи, и господа эти расставались со своим местом в Вышке. Это наша твердая позиция. Не только причем в тех случаях, когда взятки. А, например, в тех случаях, когда обнаруживается плагиат при подготовке книжек и так далее. У нас требования к нравственным качествам профессуры и преподавателей чрезвычайно высоки. Они это знают. И считаются с этим обстоятельством. Пускай мне напишут, кто при приеме заплатил деньги. У нас. Сейчас уже это ЕГЭ, или олимпиада, я не знаю. То есть стопроцентно я, конечно, не могу дать гарантии. Но в целом у нас этого нет. И я, кроме того, на всю свою страну смотрю так, что вообще у нас этого нет. Не в том смысле, что просто так, нет, я прекрасно понимаю, что переходный период усилил эти негативные моменты и очень много особенно в элите считают, что они могут брать откаты и так далее. Я понимаю, что сейчас уровень распространения коррупции исключительно высок.

А. СОЛОМИН — А вы согласитесь с тем, что ВШЭ это оплот оппозиционной мысли или вы политическую ориентацию вуза как бы определили? Если она есть, конечно.

Е. ЯСИН — Закончим с коррупцией. Я еще раз говорю, что у нас ее нет, и мы один из островков, один, я не считаю, что мы единственные, где есть нормальные условия для учебы в нравственном отношении. Это принципиальный вопрос. Потому что бесконечные разговоры, что в стране все прогнило и надо валить и так далее, я не воспринимаю. Потому что для меня значит не верить в качество своей родины. А я верю. И я кроме того, все время в своей жизни, личной жизни, семейной, все время сталкиваюсь с порядочными людьми. Ну может мне так везет, не знаю. Но с моей точки зрения, это факт. А постоянные разговоры, что все жулики и воры, это не соответствует действительности. Есть много, надо с ними бороться. Но их можно победить. Вот об этом я и говорю, когда я говорю о том, что у нас нет коррупции. Мне неважно, поймаете вы меня на слове, будет какой-то человек, который за что-то взял взятку или принуждал к этому людей. А важно то, чтобы мы верили, вопрос доверия это принципиальный вопрос экономического подъема, если хотите.

И. МЕРКУЛОВА — А теперь о политической ориентации.

Е. ЯСИН — Очень важный вопрос. Наша позиция — это добиться независимости университета. В том смысле, чтобы никаким богам не поклоняться. И выполнять все требования, которые есть в законе, но никому не прислуживать. У нас поэтому никакая политическая деятельность в университете не приветствуется. Мы считаем, что есть конституционные права у наших студентов, пожалуйста, можете…

А. СОЛОМИН — А если у вас какой-нибудь аспирант вступит в партию, например, «Единая Россия».

И. МЕРКУЛОВА — А на митинги можно ходить?

Е. ЯСИН — Конечно, пожалуйста.

А. СОЛОМИН — Не приветствуется.

И. МЕРКУЛОВА — Не приветствуется, но ходить можно.

Е. ЯСИН — Это личное дело каждого. Это убеждения. Свобода. А мы выполняем работу, мы учим и мы исследуем. Вот все.

И. МЕРКУЛОВА — А прорежимно настроенные студенты у вас есть? — спрашивает Сергей.

Е. ЯСИН — Черт их знает. Наверное, есть.

И. МЕРКУЛОВА — Не мониторите ситуацию.

Е. ЯСИН — Я не интересовался.

А. СОЛОМИН — Еще раз поздравляем вас с 20-летием.

Е. ЯСИН — Спасибо. И поверьте, я искренне принимаю поздравления не в свой адрес, а в адрес вот этого островка, он этого заслуживает. Спасибо.

И. МЕРКУЛОВА — Спасибо. Евгений Григорьевич Ясин, научный руководитель национального исследовательского университета Высшая школа экономики. Мы на этом завершаем «Дневной Разворот». До встречи через неделю.

А. СОЛОМИН — Всего доброго.