Двенадцатилетка: нужно ли реанимировать идею?

Сегодня гость номера - научный руководитель факультета психологии Государственного университета - Высшей школы экономики академик РАО Владимир Шадриков. Выпускник педагогического института, начинавший карьеру учителем сельской школы, с 1985 по 2002 год он занимал руководящие должности в союзных, а затем федеральных органах управления образованием. В интервью "Вестнику образования" Владимир Шадриков размышляет о сроках и содержании общего образования.

- Владимир Дмитриевич, Вы были и остаетесь сторонником увеличения сроков обучения в российской школе до 12 лет. Напомните, когда в нашей стране возникла идея двенадцатилетки.
- Эта идея начала прорабатываться в самом конце 80-х годов, а на заседании правительства впервые обсуждалась в 1997 году. Я тогда был первым заместителем министра общего и профессионального образования (отвечал за среднюю школу) и делал на этом заседании доклад. После чего нам было поручено рассмотреть вопрос о двенадцатилетке и внести в правительство конкретные предложения.
- Каковы Ваши аргументы в пользу двенадцатилетки?
- Главный аргумент состоит в том, что одиннадцатилетки недостаточно для освоения программы, и это усугубляет и без того тяжелую ситуацию в общеобразовательной школе. В Советском Союзе было 10-летнее общее образование, а на одиннадцатилетку Россия полностью перешла только 5 лет назад, увеличив срок обучения в начальной школе с трех до четырех лет. Но в развитых странах Запада - в Европе и Северной Америке (согласитесь, нам нет смысла сравнивать свою страну с Африкой) - дети учатся в школе 12 или 13 лет. Разница 2 года! При этом Россия всегда претендовала на то, что качество нашего школьного образования - одно из лучших в мире. Каковы основания для такого утверждения? Материальная база наших школ лучше, чем на Западе? Мы начали раньше всех внедрять в учебный процесс компьютерные технологии? Мы имеем самых подготовленных, материально обеспеченных учителей? К сожалению, нет. То есть по всем составляющим, обеспечивающим качество образовательного процесса, мы, мягко говоря, не в состоянии опередить западную школу. Прибавьте к этому сокращенные сроки обучения.
- Но ведь наши дети, попадая в США, удивляются, что их сверстники в школах изучают то, что они сами давно усвоили.
- А что в этом хорошего?
- То, что российские школьники в единицу времени получают больше информации, чем, скажем, американцы. А в западных школах "растягивают" материал.
- Вот Вы сами и опровергли свой аргумент. Что значит "растягивать" материал? Это значит создавать льготные педагогические, дидактические условия для ученика. Это называется ликвидацией перегрузки, созданием возможностей, которые позволяют детям без нервных срывов, с адекватными трудностями освоить материал. Главная причина перегрузок, которые испытывают российские школьники, в том, что учителя дают материал в концентрированной форме, стремясь уложиться в сокращенные сроки обучения.
- И как же наши школьники живы до сих пор?
- Для наиболее талантливой части российских школьников материал все-таки оказывается доступным. А с остальными ситуация критическая. Чем короче сроки, отводимые на освоение программы, тем больше часть учеников, для которых материал оказывается неподъемным. В России это приобрело масштаб национальной катастрофы: в ситуации постоянного педагогического стресса находятся не 5% детей, что допустимо, а 30-40%. Последствия известны: потеря интереса к обучению, проблемы со здоровьем, постоянный дискомфорт, ведущий к деформации личности. Осознавая все это, я всегда выступал за двенадцатилетку и никогда ни от кого не слышал серьезных аргументов против.
- А как же призывной возраст? Руководителей Минобразования России обвиняли в том, что они собираются ввести двенадцатилетку, по окончании которой все 18-летние граждане мужского пола прямиком отправятся в армию.
- Это вопрос вторичный, но его действительно часто задавали, и я всегда давал четкий ответ. Если руководство страны приходит к выводу, что переход к 12-летней школе - необходимая мера для повышения качества образования, призывной возраст должен быть увеличен до 19 лет. Мне задавали и другой вопрос - готовы ли родители еще один год содержать ребенка, пока он учится в школе? Как будто все родители - изверги, не желающие блага своему ребенку и мечтающие побыстрее отправить его на заработки. По-моему, это тоже надуманная проблема - сегодня 50% студентов учатся в высшей школе в течение нескольких лет за счет родителей.
- А вот еще один аргумент пятилетней давности против двенадцатилетки. Современная школа плохая. Давайте сделаем ее лучше, и тогда детям захочется в ней учиться хоть 12, хоть 13 лет. Ведь никто не будет возражать против увеличения срока отдыха на курорте. А вот если увеличат срок пребывания в тюрьме…
- Эти рассуждения снова не выдерживают проверку на логику. Нынешнюю школу уже потому нельзя сделать лучше, что там, как минимум, треть детей находится в постоянной стрессовой ситуации.
- Но ведь перегрузки появились в российской школе не в конце 80-х годов. Почему же о двенадцатилетке не задумывались раньше?
- Диспропорция между содержанием образования и временем, которое отводится на его освоение, существует, как минимум, с 60-х годов. Перегрузка превратилась в социальное явление, которое уже в те годы осознавалось обществом и даже нашло отражение в искусстве. Помните "Песню первоклассника" Аллы Пугачевой? "Кандидат наук - и тот над задачей плачет…" Но в советской школе перегрузки ощущались не так остро. Первая причина - процентомания: "3 пишем, 2 в уме". Учителя боролись за 100-процентную успеваемость. Школьники не осваивали материал, но им все равно ставили положительные оценки. Второй фактор - жесткая дидактическая система, существовавшая в советские времена. По каждому предмету был единый учебник, единая программа и методика, отработанная и отшлифованная для достижения наибольшей эффективности образовательного процесса. Это была своего рода наукоемкая технология, которую должен был соблюдать каждый учитель. Еще на студенческой скамье он готовился работать по определенному комплекту учебно-методической литературы. И никаких свобод. Таким образом достигались повышенные результаты обучения. Так продолжалось до конца 80-х годов, когда в школьном образовании появилась вариативность (а я, кстати, немало способствовал ее внедрению еще в середине 80-х и тогда впервые ввел принцип трех учебников по каждому предмету). О наукоемкой технологии в работе российского учителя говорить сейчас не приходится. В конце 90-х, посещая педагогические институты, я не мог найти ни в одной библиотеке полный комплект школьных учебников (в федеральном перечне было около 950 наименований). С точки зрения методики, выпускники педвузов сегодня выходят полуподготовленными. Они не имеют представления о многообразии учебников, не знают, как с ними работать. Таким образом, в российской школе ситуация значительно ухудшилась.
- Почему же идея двенадцатилетки была столь негативно воспринята общественностью в 2000 году? Против нее выступали известные политики, ученые, представители родительской общественности.
- Я не хочу обсуждать действия политиков, которые даже не пытались разобраться в сути проблемы. Но многие влиятельные силы, действующие внутри системы образования, были заинтересованы в том, чтобы идея двенадцатилетки не прошла. Ведь увеличение сроков обучения приведет к существенным корректировкам в работе учителей, изменит расстановку сил на рынке учебной литературы. Что касается родителей, то противники двенадцатилетки их попросту запугали. Во всем мире новации в образовании внедряются с большим трудом. Однажды в Высшей школе экономики выступала женщина, которая проводила реформу в одной из стран Латинской Америки. Она жаловалась, что учителя и директора школ в реформе не заинтересованы, а политикам проще придерживаться консервативных взглядов. Добавьте к этому необходимость больших финансовых вложений, которых требует любая модернизация.
- Помните, как представители общественности требовали от разработчиков стандартов сократить нагрузку на школьников? Кто-то даже говорил, что одиннадцатилетку можно сохранить, если попросту сократить программы.
- Сократить программы невозможно, поскольку знания выпускников российских и западных школ должны быть сопоставимы. Конечно, по ряду гуманитарных предметов, учитывающих национальные особенности (истории, литературе и проч.), программы отличаются. Но объем материала по математике в российских и европейских школах один и тот же. До недавнего времени европейские университеты отказывались признавать дипломы американских школ, считая, что там дают недостаточно знаний. Американцы это учли и скорректировали свои школьные программы. Одно время в школах США давали легкое образование, доступное для всех, а потом стали постепенно вводить сложные элементы. Сегодня американцы идут по пути усложнения общего образования, постепенно догоняя европейскую школу.
- Но все-таки сокращенные сроки обучения не являются единственной причиной перегрузок.
- Конечно, не являются. Качество образования определяется не только соотношением содержания и времени на его освоение, но еще и квалификацией кадров, педагогическими технологиями, природными данными обучающихся и учителей. Если ребенок учится с интересом, если с ним работает талантливый учитель, использующий прогрессивные технологии, то в единицу времени удается усвоить гораздо больше материала. Для решения проблемы перегрузок необходимы и другие средства, помимо двенадцатилетки.
- Предположим, российская школа перешла на двенадцатилетку, а через какое-то время выяснится, что перегрузки не ликвидированы, поскольку учебные программы стали "разбухать" еще более быстрыми темпами, чем сегодня. Вы допускаете такую опасность?
- Допускаю. Чтобы этого не произошло, Министерство образования и науки совместно с Российской академией образования должны более тщательно работать над содержанием образования. К сожалению, при создании учебников дидактические аспекты давно отошли на второй план. Каждый автор заботится о том, чтобы коллеги не упрекнули его в содержательной неграмотности, и старается вложить туда как можно больше информации. В результате школьные учебники оказываются плохими копиями учебников университетских. Здесь уместно обратиться к опыту советского образования. Институт содержания и методов обучения Академии педагогических наук ежегодно проводил исследования, цель которых - выяснить, какой материал ученики с трудом усваивают в различных регионах. В зависимости от результатов исследований содержание образования корректировалось.
- Не является ли одной из причин перегрузок главный принцип оплаты труда учителей - "рубли за часы"? Чем больше часов, тем больше денег и тем больше нагрузка детей.
- Я полагаю, что не является. Борьба за часы между учителями на уровне школы никакого отношения к перегрузкам не имеет.
- И профессиональное лобби в образовании тоже, на Ваш взгляд, не существует?
- Профессиональное лобби существует. Учитель обладает целостным видением своего предмета, которое побуждает его бороться за сохранение существующей программы, добавление туда важных разделов, увеличение часов в учебном плане. Когда произведения Шолохова исключают из программы, нормальный литератор возмущается. Но здесь, скорее, срабатывает фактор нравственной зрелости педагога, который хочет, чтобы его предмет в школе не был профанацией.
- В каком возрасте ребенок должен идти в школу в случае перехода на двенадцатилетку?
- Как и сегодня, с шести лет. Один год нужно добавлять сверху.
- А как Вы относитесь к идее обеспечить общедоступность "предшкольного образования" для детей старшего дошкольного возраста?
- Эта идея будет весьма полезной при соблюдении двух условий: если "предшкольное образование" не заменит дошкольное воспитание и если этот термин будет закреплен в законодательстве. В Советском Союзе система дошкольного воспитания была лучшей в мире. Она обеспечивала преемственность программ с начальной школой и охватывала почти 75% детей (при этом практически все родители имели возможность отдать ребенка в детский сад). В постсоветские годы этот показатель уменьшился примерно до 50%. Не случайно министр образования Евгений Ткаченко еще в середине 90-х отмечал, что количество неуспевающих в первом классе увеличилось на 20-25%. Нетрудно догадаться, откуда взялась эта цифра. Сегодня 50% детей, не посещающих дошкольные учреждения, не готовы к обучению в начальной школе. Эту проблему необходимо решать. В 1997-1998 годах, курируя общеобразовательную школу, я направил в регионы три циркулярных письма о том, каким образом нужно осуществлять подготовку детей, не посещающих детские сады, для обучения в школе. Мы считали, что эту подготовку можно осуществлять на базе школы, детского сада и даже на дому силами воспитателей ДОУ и учителей начальных классов. Для этого были рекомендованы различные учебные материалы и методики. К сожалению, проблему не удалось решить из-за нехватки финансов и законодательной базы. Так что у нынешнего руководства министерства есть возможность подробно изучить наш опыт, чтобы второй раз не наступать на одни и те же грабли. Другой вопрос, что мы расценивали свою инициативу как временную меру на период нехватки детских садов. К сожалению, остается опасность подмены дошкольного воспитания предшкольным обучением. Дошкольное воспитание - это термин из Конституции Российской Федерации. А дошкольное или предшкольное обучение сегодня остается вне закона, то есть сохраняется возможность различных злоупотреблений - поборов с родителей, коррупции.
- Каковы, на Ваш взгляд, перспективы двенадцатилетки в нашей стране?
- Сейчас этот вопрос всерьез не обсуждается, поскольку тему двенадцатилетки "затушевали" профильным обучением. Кстати, я считаю, что выбран далеко не оптимальный путь профилирования на старшей ступени.
- Почему же? По-моему, профильное обучение - самая популярная идея образовательной реформы.
- Задача общеобразовательной школы - ввести человека в мир культуры в широком понимании этого слова, сформировать разносторонне развитую личность. Любое профилирование - ограничение на этом пути. Недопустимо наполовину сокращать объем гуманитарных дисциплин в старших классах физико-математического профиля, поскольку у детей в этом возрасте формируется социальная зрелость. Под видом разгрузки изучение предмета на базовом уровне превращается в профанацию. Говорят, специалист подобен флюсу. Получается, этот флюс начинает расти на 2-3 года раньше.
- А как же подготовка к поступлению в вуз?
- Вуз не должен быть препятствием для гармоничного развития личности, не должен ставить задачи старшей школе. В таком случае, старшая школа будет кивать на среднюю, средняя - на начальную, начальная - на детский сад и т.д. В период индустриализации вуз принимал на рабфак после седьмого класса и создавал условия для выращивания полноценных инженеров. Я считаю недопустимым пренебрежительное отношение к школе со стороны вузов. Пусть лучше ректоры задумаются о том, специалистов какого качества они сами выпускают.
- Получается, школа на старшей ступени вообще не должна учитывать возможности и интересы ребенка.
- Работая в министерстве, я имел особое мнение по вопросу обучения в старших классах и предлагал альтернативную модель. В подавляющем большинстве школ есть возможность для организации классов с переменным составом, где каждый предмет преподается на одном из трех или двух уровней сложности. Ученик выбирает уровень каждого предмета в соответствии со своими интересами и возможностями, составляет свое индивидуальное расписание. Допускается переход с одного уровня на другой. Эта модель была апробирована в ходе эксперимента в нескольких десятках школ в Москве, Сургуте, Ставрополе, Невинномысске. Недавно представители Сургута рассказывали мне, что она успешно работает. Кстати, когда эту схему только начинали вводить, половина учителей не смогла преподавать в классах третьего уровня.
- Прокомментируйте результаты участия России в международных исследованиях качества образования - например, PISA.
- Результаты сравнительных исследований показывают, что наша массовая школа сильно отстает от западной. О причинах этого отставания мы с Вами уже говорили. Вообще я не считаю себя специалистом по этой проблеме, хотя всегда поощрял сравнительные исследования в нашей стране (будучи заместителем министра, оказывал административную и финансовую поддержку организаторам первых исследований). Чтобы иметь реальное представление о том, какое у нас образование, нужно сравнивать свои достижения с результатами других. В то же время это не панацея и не универсальный градусник. Необходимо понимать условность данных, поскольку каждая система образования отражает национальную культуру. Легко сравнивать достижения по физике и математике, сложнее - по истории, географии и литературе.
- Почему же, несмотря на перегрузки, наши школьники стабильно демонстрируют результаты на международных предметных олимпиадах?
- Если сравнительные исследования характеризуют качество массового образования, то любые международные состязания - интеллектуальные или спортивные - показывают, чего достигла та или иная страна. Результаты международных предметных олимпиад из года в год подтверждают, что в Российской Федерации сохранилась блестящая школа практически по каждому предмету. Дети занимают призовые места даже по информатике! Мы можем гордиться российской общеобразовательной школой точно так же, как гордимся, к примеру, школой русского балета. Она у нас есть! Поэтому мы имеем все шансы значительно улучшить качество массового образования. Школу легко потерять, а восстановить очень трудно. В некоторых других сферах все попытки соответствовать западному уровню оказываются тщетными, потому что у нас нет соответствующей школы. В России нет школы футбола, и ничего тут не сделаешь. Улучшается материальная база, игроки зарабатывают сотни тысяч долларов, сменяют друг друга тренеры, но на чемпионате мира мы даже в отборочные игры попасть не можем.
- Что же нужно сделать, чтобы элитная школа "вытянула" массовую?
- Школа - это единая система, поэтому необходимо всячески использовать опыт и мастерство лучших педагогов, в том числе тех, которые работают с нашими национальными сборными по предметам, транслировать его на всю систему образования. И, конечно, проводить необходимые содержательные изменения, прежде всего - переходить на двенадцатилетку.