"Если в России начнется рост, то никаких проблем с долговременной безработицей не будет"

Если в России начнется хоть какой-нибудь экономический рост, то никаких проблем с долговременной безработицей не будет. До сих пор ее никогда не было. Это связано, прежде всего, с устройством российского рынка труда, благодаря которому люди могут очень быстро находить рабочие места, пусть и не очень привлекательные, низкооплачиваемые, но тем не менее. Исключение составляет регион Северного Кавказа, но там особая ситуация - там избыточное сельское население, у них есть земельные участки и им есть с чего кормиться. Это совершенно иной тип безработицы. Там проблема может решаться с помощью оттока людей из региона или прихода туда новых проектов и создания рабочих мест. Но это нетипичное положение для России - скорее, такой анклав, - как если бы внутри развитой страны был бы кусок развивающейся. Но от кризиса пострадали наиболее промышленно развитые регионы. Те регионы, где была высокая безработица до кризиса, их кризис затронул гораздо меньше.

Вернется ли положение на рынке труда к докризисному? Зависит от того, как это понимать. Кризис возник по следам искусственного бума. Таких ненормальных темпов экономического роста, скорей всего, не будет. Но если будет энергичный выход из кризиса, никаких серьезных проблем российский рынок труда не ждет.

о роли государства в регулировании рынка труда:

Проблема в том, что сейчас государство препятствует предприятиям делать какие бы то ни было шаги по приспособлению к кризисной ситуации. Если бы оно расставило приоритеты, например, сказало бы: "Мы не заинтересованы в том, чтобы происходил резкий сброс рабочей силы, сокращалась бы занятость - делайте, что можете для сохранения рабочих мест, сокращайте зарплату, переводите на неполное рабочее время". Или наоборот - увольняйте, но сохраняйте зарплату на высоком уровне. Парадокс нынешней позиции государства в том, что оно оказывает на деятельность предприятий парализующий эффект по всем направлениям, а не по какому-то одному. Государство не позволяет делать ничего, фактически установив для работодателей режим полицейского государства: чуть что, сразу прокуратура. При плохом сценарии - продолжении кризиса - такая парализующая политика может привести просто к прекращению существования предприятий. Но я надеюсь, что такого не произойдет, просто потому, что кризис начнет терять остроту.

При этом сами работники понимают, как устроен российский рынок труда. Они понимают: уволить их тяжело, но заставить уйти по собственному желанию или соглашению сторон - легко. Основная потеря рабочих мест в кризис происходила как раз в таких формах.

Увольнения на "АвтоВАЗе" показывают, с какими фантастическими экономическими и политическими издержками связана любая попытка массовых увольнений в соответствии с буквой закона. Нужно раструбить на всю страну "Мы собираемся это сделать!", заставить хвататься за голову всех, кто следит за этой ситуацией, нужно получить санкцию на самом верху, нужно вынуть из государства миллиарды, чтобы компенсировать увольнения не за свой счет. Это - иллюстрация того, почему в российской экономике даже в условиях глубочайшего кризиса массовых увольнений практически нет.

Государство запугано: оно считает, что если начнутся активные сокращения персонала, это дестабилизирует социальную и политическую обстановку. При этом оно запугало себя само - эти страхи не имеют оснований. Наш рынок труда устроен так, что он гасит возможность крупномасштабных социальных конфликтов, они носят индивидуальный, а не массовый характер. Это связано с тем, что трудовые отношения не формализованы, пусть меньше, чем в 90-х, но все же. В условиях кризиса государство стало требовать от предприятий гораздо большего, чем они должны делать по закону. Из-за этого создаются причудливые ситуации. Например, государство не должно обязывать устанавливать заработную плату на уровне среднеотраслевой, а тем не менее, зарплатные комиссии в кризис не перестают работать. Любое решение по сокращениям, по снижению зарплаты нуждается в молчаливой санкции государства.

о географической мобильности:

В связи с кризисом если мы и можем ожидать изменения в географической мобильности, то не усиления притока в Москву, а скорее обратного процесса. Впрочем, низкая географическая мобильность в России - сомнительная точка зрения. У нас фиксируются только официальные показатели мобильности - когда человек переезжает в другой регион, меняя место жительства, но в России чрезвычайно большие массы работников работают в других регионах, официально не переезжая туда. Какова доля неформальной миграции, сказать сложно, но не исключено, что с учетом ее мобильность российской рабочей силы не такая низкая, и нужно говорить не о низкой мобильности, а о нерациональных ее формах.