На душе скребет

В России на данный момент проживают 14% счастливых людей — они абсолютно ничего не слышали о мировом финансовом кризисе. Остальные, по данным Левада-центра, — в курсе, и эта информированность давит на разные социальные слои по-разному. Всех роднит общая психологическая атмосфера: в воздухе будто разлито ожидание неблагополучия. Тревога, напряжение, осознанная необходимость слома устоявшихся привычек, да и самого стиля жизни… Опасное ли это состояние, если оно становится массовым? Чем грозит, что сулит, что собой представляет? Психотерапевтичен ли "валерьяночный" тон власти, или это гибельный путь? Над больным явлением впору склониться консилиуму из психологов, психиатров, философов, социологов — всех тех, кто так или иначе профессионально занимается состоянием умов и душ. Им и звоню.

Звонок первый

Отвечает директор Института групповой и семейной психологии и психотерапии Леонид Кроль:

— Власть приняла совершенно аутистический характер и при кажущейся общительности общается исключительно сама с собой. Действуют два взаимодополняющих подхода. Во-первых, заклинания. Все плохое, хотя и сдержанно, но очевидно приписывается им — Америке как наиболее видной части айсберга. А нам все хорошее: "Всем стоять и ждать лучшего", "Деньги идут, а наша благодать — с ними", "Всем дадим жить, некоторые даже не расстанутся со своими штанами". В общем, пока мы заклинаем, что с нами может случиться? Такова мантра.

— Президент страны Дмитрий Медведев в послании Федеральному собранию сказал о том, что из кризиса Россия выйдет сильной. У многих сразу же возник вопрос: с нами или уже без нас? И если с нами, то будем ли и мы вместе с Россией сильными?

— Происходит раздача денег — от больших к маленьким, но с соответствующей рентой, как официальной, так и коррупционной. В итоге большие должны богатеть на радость маленьким, а маленькие избранно выживать — с позволения больших. Между тем прекрасно ощущается полное отсутствие гибкости. Нетрудно догадаться, что при минимальных признаках паники так называемый народ, к которому справедливо относят и так называемых предпринимателей, с еще более так называемым средним классом ломанется к банковским окнам и вообще куда-нибудь. Пока народу выдается нечто, что похоже на вчерашние деньги. Все понимают, что уровень инфляции только подступает к паводку. Доверия нет никакого, раньше в этом и не было необходимости, потому что тихий сон в гнилое время — это, может быть, было лучшее из возможного. В том смысле, что когда гниет, то лучше спать и менее активно двигаться в сторону запаха.

Звонок второй

Отвечает психиатр Андрей Курпатов:

— В обществе сегодня действительно есть тревожное ожидание, люди затаились, но паники пока нет. Сама возможность финансового кризиса в России, по сути — штука целебная. Она прогонит инфантильность и неистребимый советский менталитет, выраженный в страстном желании получать, а не зарабатывать деньги.

— Есть незащищенные слои населения, которые зарабатывать не могут просто по определению. Вот недавно прошел сюжет по многим каналам СМИ о женщине, которая готова была продать свою почку, чтобы расплатиться по кредитам…

— Это и есть инфантильность, экономическая, да и психологическая безграмотность общества. Брать кредит, не имея реальных аргументов к тому, что ты через какое-то время расплатишься… Кризис полезен тем, что он заставит резко повзрослеть физически, но не духовно зрелых людей, даст реальную цену каждому… Закончится эпоха выпускников московских престижных вузов со вздутыми ценами их значимости. Они же априори, на протяжении целого ряда лет, были убеждены в том, что их зарплата должна быть равна трем-четырем тысячам долларов США. А теперь все цены станут ближе к реальности, сотрется спесь, возникнет желание реально работать.

Звонок третий

Отвечает профессор, заместитель декана факультета психологии МГУ Галина Солдатова:

— "Свободно плавающие" страх и тревога часто непереносимы для человека. "Страх жаждет воплотиться", — писал Лотман, анализируя "охоту на ведьм" в Средние века. Защитой становится ксенофобская агрессия на разных уровнях — индивидуальном, групповом, политическом… В результате ксенофобия персонифицируется: предвосхищая последствия грядущего кризиса, люди уже сегодня начинают видеть все большую угрозу в мигрантах.

В древних Афинах ту же функцию выполняли фармаки — рабы, которых в дни бедствий или войн водили по городу в качестве бесплатного и безответного объекта для всех возможных форм оскорблений и издевательств. Затем происходила церемония избавления от фармака. Это жертвоприношение умиротворяло и объединяло афинян.

Мировой финансовый кризис реально увеличил число тех россиян, кто в душе уже повел по улицам городов России мигрантов… Это явление имеет название: "Преодоление собственного ужаса".

— Все-таки активных, брутальных ксенофобов не так много.

— История свидетельствует, что десятой или даже двадцатой части общества достаточно, чтобы "раскачать лодку". Ведь эта часть населения демонстрирует активные поведенческие установки и оказывает значительное влияние на группу так называемых пассивных националов-этнофобов. Кроме того, существует закономерность: число таких лиц растет в зависимости от уровня социальной напряженности в обществе. Если объединить "активных" и "пассивных" этнофобов, то в целом можно говорить как минимум о крайней опасности. Этот механизм включен, его нельзя недооценивать.

Звонок четвертый

Отвечает философ, профессор ГУ — Высшей школы экономики Владимир Порус:

— В общественном сознании — шизофрения. Америка — враг, но когда рубль падает, бегом за долларами в обменник. А если и доллар упадет, куда бежать? Начальство — мы за него горой. Но когда оно хорохорится, что все под контролем, нам не страшен серый волк, это подозрительнее, чем если бы молчало. Знаем мы эти бодрости…

А кого слушать? Элиты нет, повывелась. Пусто. Кому верить, за кем идти? Растерялось общественное сознание, опоры настоящей нет. Ухни сейчас та самая депрессия-рецессия, о которой взахлеб говорят за бугром, катастрофа случится из-за этой растерянности, вот что опаснее всего. Сознание, развращенное экономическими фикциями и политическими имитациями, податливое на демагогию, отученное от критической рефлексии… Ему, этому сознанию, еще озлобиться на упавшую невесть откуда нищету в богатейшей стране, ему еще указать на врагов… Имя же им — легион, и куда ни глянь — они со всех границ, да и внутри страны их навалом.

Всего-то и надо — оставаться людьми. Только как же это трудно!

Звонок пятый

Отвечает социолог, заведующий сектором исследований личности Института социологии РАН Владимир Магун:

— У нас, как известно, "чего ни хватишься — ничего нет": вот теперь и кризис — не кризис (последнее чудесное изобретение для замены табуированного слова: один депутат сказал, что у нас не кризис, а "турбуленция").

— Но во многом же это делается для того, чтобы избежать паники. Разве это плохо?

— Есть и другая причина: не хочется признавать своей ответственности. Ведь об опасностях "жизни взаймы" давно предупреждали многие эксперты, а власти — отнюдь, как известно, не робкие в своих взаимоотношениях с бизнесом — ничего не сделали, чтобы ввести хоть какие-то ограничения. Налицо был конфликт интересов — ограничивать в заимствованиях надо было прежде всего государственные компании, в состав руководства которых входили высокопоставленные представители государства.

Кто позволит умолчать о своей ответственности американским властям: сам не скажешь — так помогут политические противники и даже однопартийцы. Недавно с признанием ошибок и ответственности за кризис выступил бывший глава Федеральной резервной системы Алан Гринспен.

Вообще именно в ситуации, подобной нынешней, видны преимущества западного общественного устройства для психологического и социального здоровья нации. Вы считаете, что партия Х и ее лидер виноваты в кризисе? Но это не повод идти крушить Белый дом (или Кремль). Идем в кабинки для голосования и меняем партию Х на партию У. А у нашей элиты этого замечательного инструмента нет, в ее руках только телевизионные каналы и амнезия, и приходится использовать их буквально "на износ", чтобы люди случайно не вспомнили, кто был и что было вчера… В памяти о давней и ближней истории должны оставаться только эффективные действия "эффективных менеджеров".

Мы должны быть благодарны кризису, он уже развеял нефтегазовые иллюзии и вообще многое тайное сделал явным. Недовольство рядовых граждан может стать серьезной поддержкой усилиям той части элиты, которая осознает необходимость принципиальных реформ и призывает, не откладывая, их начать.