Школьник реформирует школу

Евгения Абелюк заслуженный учитель РФ, учитель литературы лицея №1525 «Воробьевы горы», преподаватель магистратуры учителей словесности при ВШЭ Ефим Рачевский - директор центра образования "Царицыно" № 548, член Общественной палаты РФ Миша Самарский - учащийся московской школы

Школьник реформирует школу

К. ЛАРИНА: 11 часов 9 минут, мы начинаем наше «Родительское собрание», у нас оно сегодня называется по требованию школьника, поскольку на нашем сайте, на сайте «Эхо Москвы» наш слушатель, участник многих наших программ, Миша Самарский, автор книги «На качелях между холмами», которую мы представляли в нашем «Книжном казино», написал такой блок-рекомендацию для тех, кто занимается школьной реформой, как бы послание понятно такое, чем заряженное, что прежде чем реформировать школу, надо всё-таки со школьниками посоветоваться. И вот в качестве такого эксперта Михаил себя предоставил на ваше растерзание дорогие взрослые. Итак, в нашей студии Миша Самарский, Миша приветствуем тебя.

М. САМАРСКИЙ: Здравствуйте.

К. ЛАРИНА: Миша, это не мистификация, вот продолжают наши слушатели упорно подозревать, что Михаил Самарский это вообще выдуманный персонаж, и нет такого человека. Вот он, сидит перед нами, пожалуйста, и всё пишет сам. Евгения Семёновна Абелюк, учитель литературы лицея №1525. Здравствуйте Евгения Семёновна.

Е. АБЕЛЮК: Здравствуйте.

К. ЛАРИНА: И хочется как-то объявить…

Е. РАЧЕВСКИЙ: Да ладно, просто, он Миша Самарский, я Ефим Рачевский. Я могу подтвердить, сидит нормальный семиклассник. Это не фингал под правым глазом?

М. САМАРСКИЙ: Нет.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Это нормально, потому что у семиклассника должны быть какие-то отметины о боях.

К. ЛАРИНА: Да, это действительно Ефим Лазаревич Рачевский, директор центра образования «Царицыно» №548, и член общественной палаты. Ну что, Мишины преодоления, с ними ознакомлены наши слушатели, и я так надеюсь, что наши присутствующие здесь в студии?

Е. РАЧЕВСКИЙ: Нет.

К. ЛАРИНА: Не читали. Ну, давайте я вам процитирую, что Миша предлагает. Могу просто по пунктам. «Первое предложение, будь моя воля, я бы ввёл в школах что-то типа стипендии, что учишься без троек, получи премию, учишься на одни пятёрки, получи стипендию отличника. Второе, важно кто нас учит. Если на перемене ученик даже случайно увидит учителя с сигаретой в зубах» - Ефим Лазаревич – «Согласитесь, это уже напрягает» - пишет Миша.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Нет, я закуриваю только на «Эхо Москвы», и то не всегда.

К. ЛАРИНА: «Третье. Я бы отменил в школах двойки и единицы, нафиг типа они нужны. Наши оценки это как у взрослых зарплата, нет денег, думай, где их заработать, нет оценок, думай, как их получить от 3-х до 4-х баллов. Представляете, какой прикол, человек окончил школу, получил аттестат, а там нет оценок, аттестат есть, а оценок нет. Четвёртое. Нужно более тщательно изучать в нашей школе русский язык, русскую литературу и историю России». Это вот Евгении Семёновне будет приятно, такое начинание. «Хотя бы немного поменять подходы в изучении литературы. Не грузить в 6-м классе «Левшой» или повестями Белкина, а сначала приучить школьника к чтению. Дать прочитать Беляева, всякие приключения, чтобы ученик полюбил сам процесс чтения, чтобы ему было интересно засыпать с книгой, а серьёзные книги ему всё равно захочется прочитать со временем». Так что у нас ещё: «Математику можно оставить на том же уровне, но нужно все учебники разделить на полные и облегчённые. Ученик сам решает, по какому учебнику ему учиться, а учитель знает, например, что Иванов учится по облегчённому учебнику физики, и к Иванову требования не такие офигенные, а Петров учится по полному учебнику, и получается такая физика плюс, в аттестате также стоит». Что ещё вам ещё назвать. «Про форму в школе, что нужно иметь деловой вид, школа для нас это не просто здание для развлечений, это наша работа, только взрослые на работе получают деньги, а мы оценки, хотя немного деньжат нам тоже не помешало бы за хорошие оценки». Пока всё, я на этом остановлюсь, я думаю, что Миша сам ещё тут дополнит. Тут есть и про то, как учитель должен выглядеть, что учитель это авторитет. «Я не хочу видеть униженного учителя, мои учителя это мои наставники, они для меня как вторые родители, нужно любить и уважать их». Вот приблизительно так.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Мне отнестись?

К. ЛАРИНА: Да, давайте, есть рациональные предложения в этом тексте?

Е. РАЧЕВСКИЙ: Есть. Давайте я сначала иррационально. Деньги и отметки. Обычно людям платят деньги в обмен на услугу или товар, Миша согласен с этим?

М. САМАРСКИЙ: Да.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Процесс учёбы вот у вас в 7-м классе, это услуга, которую вы оказываете кому?

М. САМАРСКИЙ: Мы учимся для себя конечно.

Е. РАЧЕВСКИЙ: То есть это услуга, которую вы оказываете себе.

М. САМАРСКИЙ: Да, мы учимся не для родителей, а для себя.

К. ЛАРИНА: Но в институте, же человек получает стипендию.

Е. РАЧЕВСКИЙ: В институте человек получает стипендию не за оценки, его лишают стипендии за оценки. Стипендия делится на социальные и академические, чтобы поддержать, чтобы он не голодал, не умирал, хотя та стипендия, которую сейчас платят в ВУЗах, она позволяет пообедать два или три раза, по-моему, не более того. Тогда логика такая, получается, что эта услуга, которую вы оказываете себе, и за ту услугу, которую вы оказываете себе, вы просите, чтобы вам дали денег. Вот я хотел, чтобы вы обосновали это как-то.

М. САМАРСКИЙ: Я это не выпрашиваю, просто это моё мнение, я, конечно, могу и заблуждаться.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Тебе бы хотелось. Я бы с удовольствием давал бы деньги. Как ты думаешь, если начнут давать деньги, все лучше начнут учиться?

К. ЛАРИНА: А мне кажется что да.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Хорошо, вы знаете, это имеет право на жизнь, может быть в каком-то отдельно взятом месте, в отдельно взятых семьях…

К. ЛАРИНА: То есть не так, что получил тройку, получи 3 рубля, не на таком же примитивном уровне.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Я понимаю только так, что тройка это 3 рубля, пятёрка это 5 рублей.

К. ЛАРИНА: А двойка это 2 рубля.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Кстати это было бы правильно, потому, что двойка, а это всё-таки не ноль, это какая-то отметка, он правильно указал в своём блоге…

М. САМАРСКИЙ: Убрать двойки и единицы.

Е. РАЧЕВСКИЙ: У нас сегодня какая, не 5-ти…

К. ЛАРИНА: А 3-х балльная система, 3, 4, 5.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Вам ставят единицы в школе?

М. САМАРСКИЙ: Да.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Вот 3, 4, 5,а итоговых, как правило, не бывает отметок. Я бы хотел, чтобы Женя чего-то сказала.

Е. АБЕЛЮК: Я могу сказать.

К. ЛАРИНА: Конечно

Е. АБЕЛЮК: Вообще, когда ученик, скажем, говорит что-то, я всегда склонна слушать. Я вообще считаю, что нельзя отмахиваться от того, что юный человек говорит. Наоборот, для меня всегда это очень важно, мне это нравится, когда человек думает, а не пассивно принимает то, что он имеет. Вот то, что предлагает Миша, вызывает разные мысли и ощущения. Во-первых, есть вещи совершенно безусловные. Конечно, хорошо, когда ученик уважает учителя, а учитель ученика, истины безусловные, но их нужно повторять, я понимаю это. Есть вещи симптоматические. Во-первых, это новая непривычная для нас психология, что учёба это работа, за которую надо платить. Но с другой стороны государство будет, как он обосновывает, нам за эту работу платить, значит, оно покажет, что оно ценит знания. То есть это симптом, который говорит о том, что престиж знаний не то, чтобы недостаточен, а просто чрезвычайно низок. Или скажем, когда он выдвигает такое требование дисциплины. Я думаю, что это тоже симптом, я думаю, что ему не хватает дисциплины, что отсутствие дисциплины где-то и когда-то ему мешает, если он нацелен на то, чтобы получать, узнавать и интересно учиться. Вместе с тем я здесь вижу красивую утопическую идею для будущей повести. Я себе представляю, что вот дитя платят зарплату, они становятся свободными от родителей, но, кстати, не от государства. Этот сюжет можно развивать и развивать в разных направлениях. Я здесь вижу и другие вещи, между тем я здесь вижу взгляд и кругозор пока школьника, человека, который всё видит со своей позиции, и только со своей позиции.

К. ЛАРИНА: Он от этого не отказывается.

Е. АБЕЛЮК: Но если мы будем строить реформу, основываясь на взглядах школьника, мы это естественно должны учитывать. Вот вы сказали, я должна отнестись к одному тезису, и как литератор, я, конечно, не могу к нему не отнестись. Вот, например Миша предлагает учиться читать ни на повестях Белкина, ни на классике, а вот на том, на чём нравится. Вообще возможнее такой подход конечно. А вот допустим, учитель чувствует, что он может научить читать на повестях Белкина. Почему Зощенко мог учиться писать на повестях Белкина, и, учась, написал стилизацию такую «6-чя повесть Белкина».

Е. РАЧЕВСКИЙ: У Зощенко не было возможности посмотреть 3D, не издавался «Гарри Поттер», и многие другие.

К. ЛАРИНА: Но приключения-то были.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Да, был Фенимор Купер и Майн Рид.

Е. АБЕЛЮК: Появляется много новой, но есть какие-то вещи, которые совершенно не устаревают. Я думаю, что тут сказался довольно неудачный читательский опыт или неудачный какой-то урок.

К. ЛАРИНА: Как обиделись учителя на Мишу.

Е. АБЕЛЮК: Нет, нисколько.

К. ЛАРИНА: Да вы что? Тут же самое главное, если говорить о литературе, давайте тогда с этого начнём обсуждение этих предложений, что самое главное, как я понимаю, всё-таки не отвергать, не отторгать от чтения, а наоборот, чтобы людям это было интересно, чтобы это увлекло.

Е. АБЕЛЮК: И я об интересе говорю.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Дайте Мише слово.

К. ЛАРИНА: Миша.

М. САМАРСКИЙ: Я сужу по себе. В детстве я читал всякие сказки, мне родители что-то читали, а такие уже серьёзные книги я, когда начал читать, когда я прочитал «Два капитана» Каверина. Потом пошёл «Человек-амфибия» Беляева. То есть в школе надо не отбивать любовь к чтению, а прививать.

Е. АБЕЛЮК: Я согласна совершенно конечно.

М. САМАРСКИЙ: Опять же это моё мнение, я, конечно, могу и заблуждаться, но для того, чтобы школьник лет до 13-ти, 14-ти полюбил читать, для этого «Левша» Лескова, мне кажется, не подойдёт. Надо давать ту же фантастику, или тех же «Трёх мушкетёров».

К. ЛАРИНА: А былины всякие читают, и ничего не понимают в этих былинах.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Вы про Миколу Селяниновича читали?

М. САМАРСКИЙ: Нет.

К. ЛАРИНА: Но проходили наверно.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Ой, да, не читали, а проходили, это две разные вещи.

К. ЛАРИНА: Нет, я тут согласна, потому что мне кажется, что и в мировой практике это всё принято, всё-таки в начальной школе, и в 12, 13 лет.

М. САМАРСКИЙ: Кстати, в школах мы, всегда говорим, что литературу мы проходим, а хотелось бы не проходить мимо Пушкина или Чехова, а читать их и получать от этого удовольствие.

Е. АБЕЛЮК: Уверяю вас, что мне хотелось бы того же и я тоже стремлюсь не проходить мимо, а медленно читать. Понимаете, всё-таки есть вещи какие-то безусловные, которые столько могут дать, можно увить это, а можно пока не увидеть, может быть рано, не знаю, может, там было что-то неудачное. Я сейчас говорила не о конкретных вещах на самом деле. Я говорила о том. Что конечно свежий взгляд.

К. ЛАРИНА: Абсолютно, и самостоятельный.

Е. АБЕЛЮК: Но с другой стороны, ко всему надо отнестись (неразборчиво).

К. ЛАРИНА: Вот вам неудобен такой ученик, потому что у нас сейчас есть активные учащиеся старших классов, которых выдвигают по партийной линии, что называется, как это раньше практиковалось, которые принимают участие во всех взрослых конференциях, к ним якобы прислушиваются, но они все говорят правильные вещи правильным государственным языком. Миша высказался абсолютно самостоятельно о том, как он это чувствует, и мне кажется в этом главная ценность этого послания, не надо обижаться на него.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Что сделал сидящий близко от меня Миша.

Е. АБЕЛЮК: Вы неправильно трактуете мою реакцию совершенно.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Знаешь, что ты сделал или нет. Я сомневаюсь, что ты читал концепцию модернизации отечественного образования.

К. ЛАРИНА: И, слава богу.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Вряд ли ты читал детально программу «2020», касающуюся образования. А тебе знаком текст нашей новой школы, президентская инициатива?

К. ЛАРИНА: Нет.

Е. РАЧЕВСКИЙ: А ты читал концепцию нового стандарта образования?

К. ЛАРИНА: Мы не того позвали, у нас есть правильные дети, которые всё это читали.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Так что он сделал, он в своих записках на самом деле две трети того, что заложено в перечисленных мною документах, обозначил. Допустим, дифференцированный подход к учебникам, это не что иное, как принцип уровневого обучения. Базовый курс… Я правильно тебя понял, и там где физика плюс, это профильный или углублённый курс. Это в русле сегодняшних требований, причём не чиновничьих, а жизненных требований на самом деле. Мне кажется, что его подход к предметному содержанию в школе тоже имеет право на жизнь, я не стал Женя с вами вступать в дискуссию сейчас, но я знаю, что детям более радостно читать почему-то «Гарри Поттера» в хорошем переводе, чем былины. Может быть, наступит когда-нибудь такой светлый день, когда ребёнок скажет: «Мама, былину хочу, дай мне, пожалуйста, про Миколу Селяниновича. Мама, дай Тредяковского, прочитайте мне на ночь Тредяковского». Но это почему-то пока не происходит. И понятно, почему разные культуры, разные языки. Ты «Мёртвые души» читал или не читал?

М. САМАРСКИЙ: Читал, но хотел бы ещё раз прочитать.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Вот я первое удовольствие получил от этой книги, когда мне стукнуло лет 30, я получил наслаждение, а теперь два раза в году я её перечитываю. И каждый раз открываю себе новое и новое. Кстати сказать, я не знаю почему, но Гоголь считается детской литературой, даётся в подростковом возрасте, хотя, хотя это глубоко философские вещи, написанные наверно самым лучшим русским языком, какой мне встречался в жизни. Я просто фанат Гоголя, я, поэтому и говорю. Дальше это замечательно то, что он сказал, что давайте упраздним единицы и двойки. Они упразднены жизнью на самом деле и уже давным-давно.

К. ЛАРИНА: У нас они упразднены, но вместо них ставят тройки, их тянут. А Миша предлагает вообще чистый лист. Не учился, вот ничего и нет.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Миша, ты наверняка слышал выступление Дмитрия Анатольевича Медведева, который предложил: «А не перейти ли нам к 10-ти балльной или многобальной системе, даже к 100 балльной системе».

М. САМАРСКИЙ: А можно даже вообще оценки убрать.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Может быть, знаешь, но убирать оценки нельзя, вот два учителя, один справа от тебя, другой слева, я правда не знаю, как Женя к этому отнесётся. Тебе знакомо имя такого человека, как Скиннер, он дрессировал голубей?

К. ЛАРИНА: Нет.

Е. РАЧЕВСКИЙ: А вот твоё предложение, что за пятёрку дай денег, пожалуйста, разве это не оценка, когда тебе дают деньги, а за двойку не давать денег, это разве не оценка. Это та же самая оценка, но выраженная в форме дензнака, а можно в дневник записать: «На карточку Мише перечислено 75 рублей за успешное обучение в течение полугодия». Поэтому многие вещи абсолютно здравые, и они от жизни идут.

Е. АБЕЛЮК: Знаете, можно иметь такие качественные оценки, когда даётся характеристика, рецензия, анализ.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Женя, только Вы можете дать качественную оценку, небось, и письменно ещё.

Е. АБЕЛЮК: И письменно тоже конечно.

К. ЛАРИНА: Возвращаясь к определению функционального назначения заведения под названием школа. Школа для тебя это действительно работа?

М. САМАРСКИЙ: Да, только наши родители, вообще взрослые, на своей работе они получают зарплату, а мы получаем оценки.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Миша, можно вопрос. У тебя были дома такие ситуации, когда папа или мама говорят: «Отгул дали и все счастливы», или день какой-то, например, вторник, перевели в воскресенье?

М. САМАРСКИЙ: Бывало.

Е. РАЧЕВСКИЙ: А у тебя бывали дни, когда вот завтра в школу не ходим, счастье большое?

М. САМАРСКИЙ: Да.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Всё, я согласен, для него школа это работа.

Е. АБЕЛЮК: У меня тогда такой вопрос, как тебе кажется, если бы, допустим, платили зарплату школьникам, то интерес не убивался бы этим к учёбе, вот эти товарно-денежные отношения никак не сказались бы на интересе к учёбе у тех, у кого действительно этот интерес есть?

М. САМАРСКИЙ: Мне кажется, не сказались бы.

Е. АБЕЛЮК: Не убирается интерес вообще из этих отношений?

К. ЛАРИНА: Но мы же деньги платим, я имею в виду мы родители, с нас же регулярно собирают деньги на родительских собраниях.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Правильно делают.

К. ЛАРИНА: Не убивается же интерес.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Мы детей ваших учим, нам государство копейки платит, ну-ка давайте доплачивайте нам ещё. Мы же вас учим, почему мы вам ещё и платить должны, это вы нам давайте платите за то, что мы вас учим. Тебя такая трактовка никак не устраивает? Вот учитель дал блестящий урок, прозвенел звонок, и все, проходя мимо учительского стола в коробочку такую аккуратно, кто сколько может, скидывает. Учитель дал плохой урок, вы наоборот забираете у него.

К. ЛАРИНА: Если возникает такая идея, то значит, что-то неправильно в нашей школе, значит, у детей нет по сути мотивации, этого волшебного слова.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Зачем вы обобщаете. Может быть в той школе, где Миша учится, что-то не так.

К. ЛАРИНА: То есть вы считаете, что на самом деле всё по-другому?

Е. РАЧЕВСКИЙ: И ещё в тысяче школ. Я учитываю специфику 7-го класса, вряд ли… Вот сколько у вас в классе человек, 27?

М. САМАРСКИЙ: Да.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Вряд ли все рвутся, что хотим утром в школу сильно очень. Есть такие?

М. САМАРСКИЙ: Нет. Но мне иногда хочется в школу.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Если мы возьмём 10-й класс, то там другая мотивация.

Е. АБЕЛЮК: А тем более 11-йй.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Или 1-й, 2-й, 3-й. подросток же, ты старший подросток, ты средний подросток. Тебе 13 или 14?

М. САМАРСКИЙ: 13 лет.

К. ЛАРИНА: Бедного Мишу разбили в пух и прах, вообще все его преодоления.

Е. АБЕЛЮК: Наоборот, мне кажется.

Е. РАЧЕВСКИЙ: В тебя девочки влюбляются?

М. САМАРСКИЙ: Да.

К. ЛАРИНА: Заклевали.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Вот для того, чтобы девочку сводить, которая в него влюблена, куда-нибудь в кафе, надо денег заработать.

Е. АБЕЛЮК: И лучше брать не у родителей.

К. ЛАРИНА: На самом деле вместо того, чтобы мыть машины, лучше платить стипендию.

Е. АБЕЛЮК: В каких-то исключительных случаях я не могу сказать, что другие точно также рвались получить эту стипендию. Нет, вот один, два человека её получали, а уровень общий, притом, что он был высокий, он при этом не повышался.

К. ЛАРИНА: Миша, а у тебя есть учителя, с которыми ты можешь так доверительно поговорить, вот свои предложения изложить, связанные с реформой школы, или хотя бы на примере своей конкретной школы что-то изменить, или таких отношений нет?

М. САМАРСКИЙ: У меня в принципе со всеми учителями нормальные отношения, так что в принципе со всеми можно.

К. ЛАРИНА: Ты с ними не разговаривал на эту тему, вот то, что ты предлагаешь, или это твои размышления?

М. САМАРСКИЙ: Нет.

К. ЛАРИНА: У вас есть форма в школе?

М. САМАРСКИЙ: Да, конечно, это у нас обязанность для ученика. Я в классе 3-м возмущался, чего ходить в этих галстуках, рубашках, а потом мне самому понравилось.

Е. АБЕЛЮК: Понравилось.

М. САМАРСКИЙ: Это деловой вид, но это же всё-таки не (неразборчиво).

Е. АБЕЛЮК: На самом деле весь текст свидетельствует о такой тяге к самоорганизации, к самодисциплине, к созданию себя, текст как раз об этом и говорит.

М. САМАРСКИЙ: Люди же работают в офисе, в офис же не придёшь в майке, в шортах.

Е. АБЕЛЮК: Какая-то дисциплина внутренняя нужна.

К. ЛАРИНА: Я всё-таки не понимаю, вы не согласны с тем, что школа это работа, Ефим Лазаревич, для школьника?

Е. РАЧЕВСКИЙ: Нет, есть понятие учебный труд.

К. ЛАРИНА: Но это работа, у нас есть свои обязательства, я хожу на работу, а сын мой ходит в школу, это его работа.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Ксения, скажите, пожалуйста, вы сыну завтрак готовите?

К. ЛАРИНА: Конечно.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Он вам за это чаевые даёт?

К. ЛАРИНА: Нет.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Это то же самое.

К. ЛАРИНА: Перестаньте.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Вы же завтрак для него, как для себя.

К. ЛАРИНА: Мне и муж не даёт чаевых.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Поэтому же это труд для кого. Есть система деньги - товар – деньги, я правда не экономист, есть люди, которые изготавливают продукты, а есть люди, которые изготавливают товар. Здесь продукт в чистом виде, он предназначен для собственного потребления.

К. ЛАРИНА: Но всё равно это труд, значит это моя обязанность, я каждый день встаю и иду в школу, я должна хорошо учиться.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Кстати, обязанность перед кем?

К. ЛАРИНА: Перед собой.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Ну и плати сам себе деньги.

Е. АБЕЛЮК: А мне как-то грустно, когда мы уже в школе всё будем измерять, любой труд, любое усилие, любой интерес только деньгами.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Деньги это так хорошо, это нормально.

Е. АБЕЛЮК: Смотрите, человек, может быть, будет готов только к такой работе, где он получает деньги.

К. ЛАРИНА: Человек должен привыкать к тому, что если он хорошо делает свою работу, он за это получает вознаграждение, это вполне естественно, что любой труд должен быть вознаграждён, вот и всё.

Е. АБЕЛЮК: А потом он попадает в общество, организованное так…

К. ЛАРИНА: Так же.

Е. АБЕЛЮК: Ни в науке, ни в образовании, ни в искусстве, но в искусстве хотя бы престиж, он такого вознаграждения соответствующего не получит.

К. ЛАРИНА: Как же, он же зарплату получает. Миша же не предлагает платить по 10 тысяч долларов зарплату.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Цена роли не играет в данном случае никакой.

К. ЛАРИНА: Мне кажется, что в этом есть рациональное предложение. Это учит ответственности, что ты не просто так проводишь время в школе, вытягиваешь свои оценки.

Е. АБЕЛЮК: это учит ответственности ответственного человека.

К. ЛАРИНА: А из безответственного всё равно ничего не получится. Ой, новости.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Новости мы сами сейчас расскажем. Но я за 40 пятёрок готов получить порядка 15-ти тысяч рублей. Я треть этой суммы отстёгиваю учителям, получаю положенные мне 10 тысяч рублей, и всё хорошо, если уж следовать вашему предложению.

К. ЛАРИНА: Давайте новости послушаем, а потом пойдём дальше.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Отступные и так далее.

К. ЛАРИНА: Я вас умоляю, меня арестуют, оштрафуют, это, кстати, о товарно-денежных отношениях.

ИДУТ НОВОСТИ.

К. ЛАРИНА: Я напомню нашим слушателям номер СМС: +7-985-970-45-45, телефон обязательно включим, 363-36-59, для того, чтобы наши слушатели защитили Мишу Самарского от учителей и директора. Напомню, здесь Евгений Абелюк, и Ефим Рачевский. Здесь наши слушатели пишут: «Парень, беги оттуда, они тебя испортят»!

Е. РАЧЕВСКИЙ: Но сегодня же воскресенье, у меня обычно (неразборчиво) руки ученической крови, а сегодня воскресенье.

К. ЛАРИНА: Набросились, набросились на человека. Послушайте, правильно ли я понимаю, я опять обращаюсь к взрослым участникам нашего разговора, что вообще с учениками эту тему не обсуждаете. Тему реформы школы. Вы закидали названиями всяких документов, и бог с ними, да?

Е. РАЧЕВСКИЙ: Нет, обсуждали, почему? Во-первых, дети активны. Вы форум посмотрите, там они очень активно дают предложение, что и как надо поменять, и их предложения очень жизненные, даже выстраданные, я бы так сказал. Ну, много конечно очень фантастического, но есть очень рациональные вещи, поэтому, я очень внимательно и серьёзно отношусь к Мишиному предложению.

К. ЛАРИНА: Миш, скажи, пожалуйста, а в принципе, можно в школе получить удовольствие? Вот ходить в школу с удовольствием, каждый день, в течении вот 11-ти лет?

М. САМАРСКИЙ: Можно конечно. Я, например, когда соскучиваюсь по школе… Я, например, очень люблю свою школу, у нас там нет никаких недоразумений, поэтому я вот два дня посижу дома, я уже соскучился. Я уже не говорю о летних каникулах, или вообще о каникулах.

Е. АБЕЛЮК: А я думаю потому, Миш, что такое живое восприятие. Но он вообще думаю, ещё человек конечно… У него ещё и потому такое живое восприятие того, что происходит из школы, что ему и в школе-то, в общем-то, не так плохо.

К. ЛАРИНА: Нет, но всё равно, если есть предложение, значит, есть и мысль о том, что необходимо что-то поменять. Причём, поменять таким, радикальным способом. Вот что бы ты изменил в принципе ещё в школе, в системе школьного образования?

М. САМАРСКИЙ: Мне бы хотелось сделать физкультуру, пару слов о физкультуре.

К. ЛАРИНА: Да.

М. САМАРСКИЙ: Во-первых, сделать физкультуру ежедневно первым уроком, потому, что знаете как? Дети приходят, они сонные, спать хотят. А на физкультуре ты размялся. А во-вторых, чтобы физкультура была с большой пользой для ученика, и чтобы ученику нравилось.

Е. РАЧЕВСКИЙ: А сейчас как?

М. САМАРСКИЙ: А сейчас, честно, если скажу, физкультура у нас не очень. Ну, расскажу вам сейчас, как физкультура у нас проходит. В общем, прозвенел звонок, все зашли в зал, построились. Направо – направо повернулись. В обход по залу шагом марш – пошли, и во время того, как идём, упражнения на руках, или чего-нибудь такое.

К. ЛАРИНА: Да, типа разминки.

М. САМАРСКИЙ: Да. Потом остановились, один раз на скорость пробежали, каждый ученик, взяли пар 10, пробежали, и всё, делайте что хотите, и потом через 5 минут всё, идите, переодевайтесь.

Е. РАЧЕВСКИЙ: 40 минут прошло.

К. ЛАРИНА: Да.

М. САМАРСКИЙ: Да. А физкультура – вот всё, что например я умею, благодаря моему старшему брату, он меня научил и подтягиваться, и пресс качать, и бегаю я хорошо, и ну, мало этого на уроках физкультуры. Хотелось бы конечно этого побольше всего.

К. ЛАРИНА: А скучные уроки бывают, помимо физкультуры?

М. САМАРСКИЙ: Как вам сказать? Бывают, конечно.

К. ЛАРИНА: Когда ты думаешь, господи, когда это кончится уже, когда звонок прозвенит?

М. САМАРСКИЙ: Когда устаёшь, конечно, бывает и скучно сидеть. На математике бывает скучно сидеть. Но, честно сказать, на русском, на литературе, на истории, не никогда не бывает скучно. Потому, что там учителя так объясняют, что любой заслушается.

К. ЛАРИНА: Но вот ты пишешь даже в своём блоге, что надо больше изучать русский, литературу и историю.

М. САМАРСКИЙ: Да.

К. ЛАРИНА: Не хватает получается часов именно для этого предмета, тебе хотелось бы побольше?

М. САМАРСКИЙ: Литературы, да, литературы не хватает.

К. ЛАРИНА: А как литературу у вас преподают, что вы делаете?

М. САМАРСКИЙ: Ну, опять же, читаем «Повести Белкина», но это правда, в 6-м классе.

К. ЛАРИНА: Ну как читаете? Вслух?

М. САМАРСКИЙ: Да, вслух читаем, разбираем это всё.

К. ЛАРИНА: А что значит разбираете? Что у вас спрашивают?

М. САМАРСКИЙ: То есть, мы читаем, а потом она задаёт какие-то вопросы.

Е. АБЕЛЮК: Радуетесь Пушкинской иронии-то?

М. САМАРСКИЙ: Разбираем, какие там у героев чувства были…

К. ЛАРИНА: Это интересно?

М. САМАРСКИЙ: Ну, опять же…

К. ЛАРИНА: Не очень. А как было бы интересно, про литературу, как говорить?

М. САМАРСКИЙ: Было бы интересно, если бы нам давали книги на уроках литературы, которые нам нравятся.

К. ЛАРИНА: И дальше? Ну, хорошо, прочитали вы книгу, и дальше что? В чём урок-то?

М. САМАРСКИЙ: А дальше, когда ты прочитаешь, и уже полюбишь читать, дальше ты и сам возьмёшься за «Левшу», и …

Е. РАЧЕВСКИЙ: Миша, можно я для себя перевести хочу, я правильно понимаю его трактовку, что Пушкин «Левша», и «Лесков» - это высший пилотаж. И чтобы подойти к этому самолёту, надо сначала попробовать что-нибудь простенькое, фантастику, комиксы, газету какую-нибудь.

М. САМАРСКИЙ: После этого школьник сам возьмёт серьёзное.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Вот после этого уже можно подойти к святому, а святой это у нас…

К. ЛАРИНА: Пушкин.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Видите, какая логика у него.

М. САМАРСКИЙ: Я сам хочу сейчас взяться за Толстого, вот «Анну Каренину» хочу прочитать. Мне, конечно, говорят родители, что это трудновато, но также я в интернете читал…

Е. РАЧЕВСКИЙ: Мальчикам можно, девочкам опасно.

М. САМАРСКИЙ: Вот многие говорят, что по сравнению с «Магдой» Набокова «Анна Каренина» овечка. Думаю на летние каникулы прочитать.

Е. РАЧЕВСКИЙ: А можно спросить, я про домашнее задание. Мучают сильно вас домашними заданиями. Расскажи про свою жизнь и о домашних заданиях.

М. САМАРСКИЙ: Домашние задания нам конечно всегда задают, не всегда правда, когда обычно контрольную напишешь.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Много времени отнимает?

М. САМАРСКИЙ: Нет.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Ты бы не стал их отменять, нужны ли, или не нужны домашние задания?

М. САМАРСКИЙ: Мне кажется что нужны, потому что это нужно.

К. ЛАРИНА: По всем предметам?

М. САМАРСКИЙ: Да.

К. ЛАРИНА: Давайте несколько звонков послушаем, как наши слушатели расценивают предложение Миши Самарского, и нужно ли вообще прислушиваться к предложениям, которые исходят с другой стороны баррикад, я имею в виду от школьников, а не от родителей и не от учителей. Наш телефон 363-36-59, мы готовы услышать ваши вопросы, может быть вопросы Мише, и может быть ваши впечатления или может быть ваши рацпредложения. Может быть, кто-то из школьников разделит эту участь печальную Мишину, и тоже что-нибудь порекомендует изменить в нашей школе. Алло, здравствуйте.

Слушатель: Алло, здравствуйте. Меня зовут Вячеслав, я из Санкт-Петербурга. У меня дочка такая же по возрасту, как и Миша, и говорит практически те же самые вещи, и по поводу фантастики. Схватила книжку, начала читать, а до этого не читала вообще. Вот сейчас ей в принципе будет выгодно отдать Пушкина, чтобы она его прочитала.

К. ЛАРИНА: Пока есть интерес к чтению?

Слушатель: Да, она схватила вообще какую-то нелепую фантастику, зачиталась, лежала практически ночами читала эту книжку, ерунда полнейшая, я пролистал. Вот сейчас ей можно дать что-нибудь серьёзное. Она полюбила читать. Молодец Миша, он заметил правильно. По поводу формы, да действительно, это должна быть рабочая одежда, в которой приятно приходить на работу, галстук, и всё остальное, что у них сейчас есть. Далее по поводу стипендий, а чем они хуже студентов. Ведь стипендии получают не только иногородние студенты, которые живут в общежитиях, а все, и это будет премия за хорошее прилежание, успеваемость и всё остальное. Так что ваш профессор, который сидит, он неправ. Это не работа, это просто премиальные за то, что человек хорошо выполняет свои обязанности в школе, вот и всё.

К. ЛАРИНА: За то, что он ответственно относится к тому, чем он занимается.

Слушатель: Да.

К. ЛАРИНА: С этим я тоже согласна.

Слушатель: И им начать тянут деньги не с родителей на ту же самую «Пепси-колу», это чисто для них уже получается релаксация после школы, а будут получать за это сами. По поводу оценок.

К. ЛАРИНА: Вячеслав, учителя просто обижаются, потому, что у них зарплаты низкие, а тут ещё и платить, вообще уже обнаглели.

Слушатель: Это не проблема детей, это проблема правительства, пускай они с них требуют, а не с детей, вот Ефим Лазаревич сказал: «Пускай за хороший урок платить деньги». Это не дети должны платить ему за хороший урок деньги, а правительство. Пускай он записывает свой урок на видеокамеру, отсылает президенту, и пускай просит и требует эту зарплату. Это глупость полнейшая, что он сейчас сказал, дети-то здесь причём. Им дали урок, они это запомнили, и, в конце концов, они скажут это своим детям в будущем.

К. ЛАРИНА: Вячеслав, ещё что-то добавите из предложений или пока этим ограничимся?

Слушатель: В принципе, Миша сказал то, что можно пока сделать без всяких потерь для школьников. Дальше, если это пройдёт, можно дальше что-то развивать, и Миша молодец.

К. ЛАРИНА: Спасибо большое, вот вам поддержка от родителя. Ещё звонок, алло, здравствуйте.

Слушатель2: Добрый день.

К. ЛАРИНА: Добрый день.

слушатель2: Вас беспокоят из Подмосковья.

К. ЛАРИНА: Пожалуйста, беспокойте.

Слушатель2: Преподаватель, если вам будет удобно поговорить со мной, и интересно.

К. ЛАРИНА: А мы уже в эфире в прямом, говорите.

Слушатель2: Я не совсем согласен с тем, что здесь уважаемые взрослые говорят на вашей передаче. Сам я являюсь преподавателем, преподаю изобразительное искусство в средней школе, и моё впечатление такое, что не очень здорово то, что происходит. Вот, например, программа немецкого, которая идёт сейчас в школе, в которой я работаю, она замечательная, и автор пытается дать, как учиться, как пример у ребёнка.

К. ЛАРИНА: Как вас зовут, простите?

Слушатель2: Меня зовут Николай.

К. ЛАРИНА: Николай, чтобы мы не уходили в узко профессиональные вещи, вот всё, что говорил Миша Самарский сегодня на программе, вот как вы относитесь к этим инициативам?

Слушатель2: Относительно платы, здесь обязательность, обязательность у ребёнка или обязательность со стороны государства, обязанность государства вменять ребёнку, чтобы он учился. На мой взгляд, всё-таки государство вменяет в обязанность ученику учиться.

К. ЛАРИНА: Так, и поэтому должно платить ему деньги за это?

Слушатель2: Да, наверно так, поскольку оно готовит новую смену, чтобы оно пришло на смену старому.

К. ЛАРИНА: Спасибо. Значит, они вкладывают в это деньги, и поэтому должны всё-таки отдавать себе отчёт в этом. Ещё звонок, и потом будем комментировать.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Ещё звонок, и потом я злую вещь скажу.

К. ЛАРИНА: Хорошо. Алло, здравствуйте.

Слушатель3: Здравствуйте. Меня зовут Ирина Михайловна, я из Санкт-Петербурга, я хочу сказать по поводу стипендий. Моя дочка училась в академической гимназии при университете, это был интернат, они там жили, и их там кормили. Обучение было бесплатное, но вот за это надо было платить. Она не жила в интернате, потому что она Ленинградка, а там было много детей со всего северо-запада. В интернате было такое правило, если ты учишься без троек и у тебя есть дипломы каких-либо олимпиад, то ты освобождаешься и от платы за обеды. Вы знаете, мы жили тогда довольно трудно, и это был очень большой стимул. У неё были какие-то тройки по предметам, которые ей не давались, а дипломы олимпиад у неё были. Я сказала: «Танька, давай тройки исправим, и платить не будем». И вы знаете, было положено очень много сил, и троек не было. Так что хотя я не считаю, что детям за обучение надо платить, но вот вам просто такой пример. Всего доброго.

К. ЛАРИНА: Спасибо. Ещё звонок и всё. Алло, здравствуйте.

Слушатель4: Добрый день. Хотела сказать по поводу «Евгения Онегина». Вот в том возрасте, когда его в школе преподают, мне кажется, рановато поэмы читать детям. Потому что как обычно смакуют сюжет, что он её там бросил, и всё как-то непонятно. А вот сам язык Пушкинский, прелесть языка его, они не чувствуют его, позже надо давать, гораздо позже, или того же Толстого чуть попозже, но Пушкина точно, в этом возрасте нет.

К. ЛАРИНА: А что можно в этом возрасте изучать по литературе в 12, 13 лет?

Слушатель4: Чехова рассказы. А вот эту прелесть можно оценить только позже.

К. ЛАРИНА: Вот у нас тут Буниным мучили сейчас наших детей, тоже говорит: «Скучно, тоска какая-то мама, тёмная аллея». Ну что, вы хотели сказать злую вещь Ефим Лазаревич, профессор?

Е. РАЧЕВСКИЙ: Злую не злую, но реплики наших слушателей приводят меня к такому грустному выводу, что мы воспринимаем школу и учёбу в школе как некий государственный заказ, нацеленный на производство заготовок, которые в дальнейшем, тоже для государства будут шлифоваться, доводиться.

К. ЛАРИНА: Нас так к этому приучили, это наше будущее, это те дети, которые будут работать на славу отечества.

Е. РАЧЕВСКИЙ: А кто сказал, секундочку?

К. ЛАРИНА: Президент, премьер любит говорить про это.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Да подождите вы. Скажи пожалуйста, вот твоя точка зрения, если ты не будешь учиться, не получишь аттестат, не получишь впоследствии диплом, то ты сможешь устроить свою жизнь так, как ты этого хочешь сейчас?

М. САМАРСКИЙ: Нет, конечно, человеку нужно образование.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Я не спрашиваю нужно или не нужно. Просто ты сможешь устроить свою жизнь, то, что ты учишь физику и любишь литературу это нужно Дмитрию Анатольевичу Медведеву исключительно, или тебе тоже немножко нужно это, или тебе не нужно, а нужно ему?

М. САМАРСКИЙ: Нет, почему, это нужно, всё-таки это развивает.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Ты этого хочешь или не хочешь, ведь если не хочешь, то не учись.

К. ЛАРИНА: Не кричите, прям как будто вызвали в кабинет к директору.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Вы понимаете, что происходит с нашим населением, мы никак не можем отрезать советскую пуповину. На самом деле обучаясь в школе, и получая знания, научаясь что-то умное делать, мы резко повышаем и серьёзно повышаем свою ценность на рынке труда.

К. ЛАРИНА: Качество разное в школах наших, очень низкое качество, если мы говорим о статистике.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Я не об этом, мы берём идеальную школу, которую прорисовал Миша сегодня, ту школу, которую мы хотим. Поэтому я полагаю, что мы учимся не для государства, не для президента. Для мамы с папой может быть в какой-то степени. Пора уже уйти от того, что образование это мой долг по отношению к родине, чепуха абсолютная.

К. ЛАРИНА: То есть получается, что учащийся вообще ничего не может требовать от школы по вашей логике.

Е. РАЧЕВСКИЙ: секундочку, учащийся должен требовать.

К. ЛАРИНА: Что?

Е. РАЧЕВСКИЙ: Во-первых, он учится в российской школе, есть конституция, где определена обязательность базового уровня образования, его родители являются налогоплательщиками, и школа должна качественно предоставить ему вот это.

К. ЛАРИНА: А если некачественно, если качество не устраивает, в этом виноват ребёнок, всегда ребёнок виноват?

Е. РАЧЕВСКИЙ: Стоп, не надо так, ребёнок здесь совершенно не причём, абсолютно не причём. Точно также мы можем говорить не только о школе, но и о других системах тоже. Значит, либо семья ищет, где лучше, а это где хуже, потихонечку умирает.

К. ЛАРИНА: То есть менять школу изнутри не надо? то есть если здесь не нравится, то иди отсюда, иди, ищи другую школу.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Ксения, я не вижу связи с тезисом, что школу менять не надо с тем, что мы считаем, что образование это есть обязанность, или это услуга, которую мы оказываем государству.

К. ЛАРИНА: Образование это есть обязанность.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Образование - это ещё есть право и возможность выйти на другой социальный уровень благодаря образованию. Конечно вот то, что вы сказали, надо ли менять школу. Надо менять каждую школу абсолютно.

К. ЛАРИНА: Ведь самое-то главное, о чём я хотела поговорить сегодня, мы так упёрлись в эти деньги.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Чего мы в эти деньги упёрлись.

К. ЛАРИНА: На самом деле Миша говорит о том, что необходимо менять содержание образования, то, о чём мы уже пытались 300 раз говорить на наших родительских собраниях, начиная с простых вещей, наполнения программы по литературе и заканчивая проблемами с физикой и математикой.

М. САМАРСКИЙ: Я могу добавить про предмет биологию. Вот возьмите биологию. Нам преподают много ненужной, якобы заумной информации. Вот смотрите, у моего брата, у его друга был такой случай, когда отец и сын поехали в какое-то путешествие, попали в аварию, и отец погиб от чего, от того, что сын не смог отцу оказать первую помощь. Нам на биологии я считаю, что должны преподавать не такие термины как например хитрадимикиоты, я даже не смогу сейчас выговорить, это всякие бактерии, а должны преподавать нам, как нам оказать первую помощь, как найти выход из сложной ситуации. Вот я, например, иду в лесу, заблудился, и что мне делать, я не знаю.

Е. РАЧЕВСКИЙ: 20 тысяч ненужных понятий сегодня.

М. САМАРСКИЙ: Вот как отличать съедобные грибы от несъедобных. Вот завтра сядет на меня клещ энцефалитный, а я не знаю что делать.

Е. АБЕЛЮК: Правильно. Я думаю, что как раз вывод из нашего сегодняшнего разговора совершенно другой не тот, что мы не хотим слышать человека, и не надо вообще говорить ученикам, учителям. Конечно, школу надо реформировать, и конечно надо слушать детей, и замечательно, если они будут говорить, и надо чтобы они говорили, и надо, чтобы они слушали, что им отвечают, и не воспринимали каждое возражение, как жёсткую критику. Собственно и слушатели «Эхо» нас сейчас так восприняли, как ретроградов таких, что вот привели школьника и возражаете ему. Я думаю, что должен вестись конструктивный разговор, и он должен вестись везде.

К. ЛАРИНА: Вот для этого должны быть какие-то механизмы, которые могли бы что-то сделать, понимаете, потому что всё равно-то, всё на уровне разговоров остаётся. Вот о чём говорит Михаил, о том, чтобы эти знания можно было как-то в жизни применить, которые ты в школе получаешь.

Е. АБЕЛЮК: Правильно, и опять мы должны говорить об изменении содержания образования, и обо всём этом мы снова и снова должны говорить.

К. ЛАРИНА: Да Миша, прости.

М. САМАРСКИЙ: Человек из школы должен выходить, это моё мнение, приспособленный, и готовый к любой ситуации.

К. ЛАРИНА: По математике надо уметь правильно считать.

М. САМАРСКИЙ: Математика даёт в жизни мышление.

К. ЛАРИНА: У нас документы люди не умеют составлять, договоры не умеют читать, у нас молодые люди не умеют читать договор, трудовое соглашение, они не понимают, что там написано. Разве этому не должны в школе учить.

Е. АБЕЛЮК: Это совершенно другая проблема, и она главная, то, что не слышат те, кто пытаются…

К. ЛАРИНА: Язык у нас не преподают.

Е. АБЕЛЮК: Пытаются реформировать школу, не слышат откликов на местах, я, может быть, говорю штампом сейчас, но действительно не слышат. Я посмотрела отклики на тему сегодняшней передачи. Сплошь по поводу…

К. ЛАРИНА: ЕГЭ.

Е. АБЕЛЮК: Даже не ЕГЭ, а введения основ православной культуры в школах. И все отрицательные, я не видела ни одного человека, который бы положительно откликнулся на эту инновацию. Кто-то это услышал, нет, конечно. Потому тут дело не в противостоянии учеников и учителей, а совершенно в другом.

К. ЛАРИНА: В противостоянии школ и чиновников. Я в конце хотела всё-таки спросить у Рачевского Ефима Лазаревича, который вчера проводил конференцию с участием мэра города Юрия Михайловича Лужкова у себя в школе. Вот этот вопрос там обсуждали по поводу религиозных предметов, задавали ему этот вопрос?

Е. РАЧЕВСКИЙ: Да, обсуждали, задавали, и Юрий Михайлович отвечал однозначно, что он не является сторонником изучения в школе какой-нибудь одной религии.

К. ЛАРИНА: Это они так все говорят.

Е. РАЧЕВСКИЙ: При этом акценты он поставил такие, что церковь отделена от государства, отделена от школы. А вот интегративный курс истории религии на факультативном уровне, то это за.

К. ЛАРИНА: Какой же факультативный, когда он обязательный предмет?

Е. РАЧЕВСКИЙ: Вы спросили меня про позицию, я вам её передаю.

К. ЛАРИНА: Миша, а у тебя какое ощущение от всех этих религиозных предметов, ты знаешь, что это обсуждается, что собираются ввести в школе, как ты считаешь, нужно это или не нужно, история религии, основы православной культуры, всё, что связано с историей мировых религий. Или есть там ещё предмет основы светской этики, что-то типа этого.

М. САМАРСКИЙ: Нам ученикам нужно знать историю России досконально, я так считаю.

К. ЛАРИНА: То есть в рамках истории вполне возможно и это тоже изучать, всё, что касается религии, отдельный предмет не нужен. А какие бы ты отдельные предметы предложил новые или вместо чего-нибудь? Таких предложений у тебя не было радикальных, что вот это вообще отменить, а вместо этого поставить вот это?

М. САМАРСКИЙ: Я не знаю даже.

К. ЛАРИНА: Все нужны?

Е. РАЧЕВСКИЙ: Он же сделал хорошее предложение, чтобы каждый день физкультуру, это чудное замечательное предложение, а может быть и два раза в день, правильно.

К. ЛАРИНА: А иностранный язык нужен?

М. САМАРСКИЙ: У нас лично в школе, есть иностранный язык.

К. ЛАРИНА: Хороший?

М. САМАРСКИЙ: У нас японский, итальянский, французский и немецкий.

К. ЛАРИНА: Ты все учишь?

М. САМАРСКИЙ: Нет, я учу только английский, немецкий, правда, я хочу ещё японский поучить.

К. ЛАРИНА: Но хорошее качество преподавания, хорошие учителя?

М. САМАРСКИЙ: Да, хорошее.

К. ЛАРИНА: Потому что тоже, если говорить о преподавании иностранных языков, у нас язык никто не учит в школе.

М. САМАРСКИЙ: Иностранный язык вообще нужен для жизни, вот потому что если куда-то поедем, то кроме чипс и фиш ничего не можем сказать, поэтому иностранный язык обязательно нужен.

К. ЛАРИНА: Итак, резюмируем нашу программу. Если контакт, связь есть между учениками и учителями и реформаторами, чиновниками, возможна ли такая связь или нет, или всё-таки не дело школьника заниматься такими стратегическими проблемами. Евгения Семёновна?

Е. АБЕЛЮК: Конечно, всё что я говорила, мне кажется, отвечает на этот вопрос.

К. ЛАРИНА: Взгляд отличается школьника на школьное образование от вашего взгляда?

Е. АБЕЛЮК: Конечно, есть утопические идеи, но и у нас они есть, безусловно. Ни одно государство в мире не платит школьникам зарплату, насколько я знаю, и этого не будет.

К. ЛАРИНА: Зато все платят зарплату учителям.

Е. АБЕЛЮК: Тут очень много дельного, но с этим можно и спорить, если человек пришёл в студию, и у него есть мнение, и у него есть позиция. Вы задаёте ему вопрос, он отвечает на этот вопрос. Значит, можно ему возражать, и нужно уметь слышать эти возражения, я думаю, что всё это нормально. И нам надо уметь воспринимать разговор, воспринимать какую-то полемику. Мы этого делать пока не умеем. Если вы возражаете, значит, вы ретроград.

К. ЛАРИНА: Так, Ефим Лазаревич.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Дельные мысли, хорошие, особенно про изобилие понятий, избыточность понятий по биологии, по географии ещё больше кстати этих понятий.

К. ЛАРИНА: Совершенно ненужные знания.

Е. АБЕЛЮК: По поводу физики и физики плюс. Но тут тоже всё упирается в свои какие-то вещи.

М. САМАРСКИЙ: Разделить учебники и всё.

Е. РАЧЕВСКИЙ: И всё, великое счастье от того, что диалог возможен. Вы знаете, для меня даже не существенно, ковы могут быть реальные последствия подобных диалогов. Само наличие диалога это уже последствие каких-то новых ситуаций, нового движения в школах. Миша не девственный, я внимательно смотрю за формами детей разного уровня, родителей и так далее. Там такие резкие злые конструктивные вещи бывают, что к ним стоит прислушаться не только тем, кто пишет большие тексты, но и тем, кто занимается практикой образования. Я жалею, знаете о чём, что мы потеряли время на обсуждение заработной платы ученика.

К. ЛАРИНА: Мне нравится эта идея, хорошая.

Е. РАЧЕВСКИЙ: Хотя мои просят: «Дай подработку». Я им даю работу в бухгалтерии, в компьютерном центре. За пятёрки не дождётесь, сами себе платите, зарабатывая пятёрки.

К. ЛАРИНА: Ну что, у Миши всё ещё впереди, потому что он ещё не знает, что такое ЕГЭ, что такое ГИА, и прочие прелести жизни старшеклассника.

Е. АБЕЛЮК: То есть тем для критики появится много.

К. ЛАРИНА: Да. Миша, пиши, спасибо тебе большое.