Смертельный опыт

Слишком быстрая приватизация бывает опасна для здоровья граждан. Проверено на РоссииВ начале 1990-х знаменитый экономист и идеолог массовой приватизации Джеффри Сакс был очень недоволен темпами реформ в Восточной Европе. Обеспечить устойчивый рост экономики региона может только быстрая передача собственности в частные руки, утверждал Сакс. Его совету в итоге последовала не только Восточная Европа, но и большинство бывших советских республик. Экономические результаты этого опыта всем более или менее известны. Сотрудник Кембриджского университета Дэвид Стаклер и его коллеги решили посмотреть на результаты приватизации с неожиданной стороны*. Результат их исследования вряд ли понравится Саксу и другим приватизаторам: темпы рыночных реформ и смертность оказались связаны почти прямой зависимостью.

Восточный экспресс

"Произошедшую на постсоветском пространстве замену одной экономической системы на совершенно противоположную ей по духу называют беспрецедентным экспериментом, — рассказывает соавтор Стаклера Лоренс Кинг. — Но меня всегда удивляло, что экономисты, с подачи которых целый регион превратился в лабораторию, не особенно стремятся к тому, чтобы систематизировать результаты этого опыта". Группа Стаклера решила восполнить пробел.

Чтобы оценить последствия рыночных реформ в странах Восточной Европы и бывших советских республиках, ученые обратились к демографии. Используя официальную статистику ЮНИСЕФ, они проследили за тем, как менялись показатели смертности среди мужского трудоспособного населения интересующих их государств. И пришли к неутешительным результатам. В рассматриваемый учеными период с 1989 по 2002 г. во многих странах Восточной Европы и бывшего СССР произошел резкий скачок смертности. Причем ее пик практически всюду пришелся на самый разгар реформ. Впрочем, демографические последствия приватизации в разных странах довольно-таки сильно различались. В Азербайджане, Болгарии, Румынии реформы 1991—1994 гг. увеличили смертность на считаные проценты. Зато в пятерке лидеров, которую возглавила Россия и в которую вошли все три прибалтийские республики и Казахстан, рост смертности приближался к 40%. В начале приватизации в России ежегодно умирало примерно 950 мужчин трудоспособного возраста на 100 000 населения, а к 1994 г. этот показатель вырос до 1400 на 100 000 человек. Средняя продолжительность жизни при этом снизилась на пять лет. Чем объясняется печальный феномен?

Хотя интересующие ученых страны различались массой важных показателей — ВВП на душу населения, степенью урбанизации, — объяснить с их помощью различия в смертности во время реформ не удалось. Однако стоило исследователям повнимательнее взглянуть на сами реформы, как обнаружилась любопытная закономерность. Из обширного списка собранных Стаклером и его коллегами индикаторов точнее всего рост смертности можно было предсказать на основании индекса приватизации, которым Европейский банк реконструкции и развития оценивал скорость движения стран к светлому капиталистическому будущему. Каждый дополнительный балл этого индекса соответствовал увеличению смертности примерно на 4%. Стаклер с коллегами еще больше упростили зависимость: они предсказывают ожидающие строителей капитализма последствия, рассчитывая долю распроданной за определенный период госсобственности. Так, к 1994 г. Россия успела приватизировать больше 50% госпредприятий, в то время как Белоруссия — менее 10%. При этом по росту смертности во время реформ Россия обогнала Белоруссию в 4 раза.

Обратив внимание, что индикатор размаха реформ неплохо описывает и рост безработицы, ученые сделали естественный вывод. "Сопутствующие массовой приватизации увольнения не могли не сказаться на качестве жизни в таких регионах, как Россия, Латвия и Казахстан, — уверен Кинг. — Это привело к значительному увеличению смертности. Страны, собравшиеся выстроить капитализм в самые короткие сроки, пострадали гораздо больше остальных. А ведь те, кто с реформами не спешил, в итоге все-таки тоже пришли к рыночной модели".

Кинг считает, что его результаты — серьезное подспорье для противников массовой приватизации. Но далеко не все специалисты согласны с его выводами.

Не только водка

"Стаклер и его коллеги выбрали неудачную отправную точку для своих наблюдений, — утверждает директор Института демографии ГУ-ВШЭ Анатолий Вишневский. — На 1989 г. приходится конец достаточно короткого периода, когда в советских республиках регистрировали необычно низкую смертность. Это стало следствием горбачевской антиалкогольной кампании, которая сошла на нет к началу 1990-х гг. А описываемые в работе изменения попадают как раз на то время, когда смертность снова начала расти". Если принять во внимание этот фактор, ситуация перестает выглядеть драматической, считает ученый: "Я полагаю, что авторы работы объясняют явление, которого попросту не было".

"Наша модель действительно не учитывает последствий антиалкогольной кампании и не рассматривает рост потребления алкоголя как независимый фактор — но у нас же сравнительное исследование! — возражает Кинг. — Налицо разница между динамикой "реформенной" смертности в Белоруссии и России, во время антиалкогольной кампании составлявших единое государство. Сомневаюсь, что ее можно объяснить исключительно местными особенностями употребления алкоголя".

Интересно, что у западных коллег Кинга его результаты вызывают едва ли не большее неприятие. Зависимость смертности от скорости приватизации хорошо прослеживается в бывших советских республиках, но не работает в некоторых странах Восточной Европы, возражают они. Это все идеологические претензии, усмехается Кинг: "Такое наблюдение дает возможность сторонникам массовой приватизации заявить, что сама идея неплоха, а бывшие советские республики просто не справились с ее реализацией. Как будто в Восточной Европе не было серьезных проблем с приватизацией! Все дело в том, что тем странам оказывали куда большую поддержку". Исключения, считает Кинг, только подтверждают правило: "Если красиво смотрящаяся на бумаге процедура в большинстве случаев не дает вменяемого результата, вопрос уже не в том, что у кого-то что-то снова не получилось. Скорее всего, сама идея утопична".

Антон Степнов

* Stuckler D., King L., McKee M. Mass privatisation and the post-communist mortality crisis: A cross-national analysis. The Lancet. 15 Jan. 2009. doi:10.1016/S0140-6736(09)60005-2.