«Мы изучаем народную историю войны»

В Вышке прошла международная научная конференция «Европа, 1945. Освобождение. Оккупация. Возмездие». Предметом обсуждения историков, социологов, культурологов из разных стран стали социальные, экономические, военно-политические и культурные явления, обусловленные Второй мировой войной. О конференции, ее организаторах и гостях, а также о том, почему важно изучать человеческое измерение войны, в интервью новостной службе рассказал директор Международного центра истории и социологии Второй мировой войны и ее последствий ВШЭ Олег Будницкий.

О Центре

Международный Центр истории и социологии Второй мировой войны и ее последствий существует в Вышке уже пятый год, в прошлом году он стал международным не только по названию. Научным руководителем Центра является профессор Джоджтаунского университета известный историк Майкл Дэвид-Фокс. В Центре работают молодые и на мой взгляд в высшей степени перспективные ученые (постодоки) из США, Канады, Германии и Италии. Американец Сет Бернстейн получил степень PhD в Университете Торонто, писал диссертацию под руководством Линн Виолы, крупнейшего канадского специалиста по истории сталинизма. Сет пишет книгу о военной подготовке советской молодежи в 1930-е годы. Канадка Кристи Айронсайд защитила диссертацию в Университете Чикаго под руководством Шейлы Фицпатрик, одного из самых известных исследователей истории России в мире. Кристи ведет замечательный проект, посвящённый социальной истории русского рубля с 1945 по 1965 год. Франциска Экселер из Германии получила степень PhD в Принстоне, ее научным руководителем был Стивен Коткин, автор очень влиятельной книги «Магнитная гора: Сталинизм как цивилизация». Ее диссертация — и будущая книга — посвящена Белоруссии в период оккупации и после освобождения. Итальянец Томмазо Пиффер получил степень PhD в Болонском университете, он пишет книгу о движении Сопротивления в Европе и сейчас изучает партизанское движение в СССР в период Великой Отечественной войны.

В Центре работают замечательные российские исследователи. Олег Хлевнюк — один из крупнейших специалистов в мире по истории сталинизма, автор многочисленных монографий, посвященных советской истории 1920-1950-х годов публикатор невероятного количества архивных документов. Его последняя книга — биография Сталина, основанная на строго документальной основе и написанная в то же время языком, доступным любому образованному читателю — можно сказать, на глазах становится международным бестселлером. Книга уже вышла на русском и английском, причем на английском в престижном издательстве Йельского университета, в текущем году выходит на немецком, а права на перевод проданы еще по меньшей мере в десяток стран. Сейчас Олегом подготовлен к печати том документов Государственного комитета обороны, в его планах — работа над историей сталинизма военного времени. Людмила Новикова — автор замечательной монографии о Гражданской войне на Севере России (только что вышел перевод ее книги на итальянский язык). С Севером она не расстается и сейчас работает над книгой о советском Севере в период Второй мировой войны. Историк литературы и один из самых эрудированных и оригинально мыслящих людей, которые мне встречались, Илья Кукулин занимается историей литературы — и культуры в целом — военного времени.

О войне мы знаем из воспоминаний, дневников, которые писали в основном городские и образованные люди. А ведь накануне войны СССР был все еще крестьянской и не слишком образованной страной

Мы не изучаем историю военных операций, или историю дипломатии. Нас интересует социальная история войны, ее культурные, гендерные и другие аспекты, которые очень долго оставались на втором плане. Говоря высоким слогом — мы изучаем народную историю войны. Что и откуда мы знаем о войне, кроме того, что отразилось в официальных документах, нередко не только отражающих, но искажающих историческую реальность? Знаем из воспоминаний, дневников, интервью участников войны… Но ведь их писали в основном городские и образованные люди, накануне войны СССР был все еще крестьянской и не слишком образованной страной. 2/3 населения составляли крестьяне, да и среди горожан большинство составляли недавние выходцы из деревни. На 1000 жителей приходилось, по статистике 77,8 человек с полным и неполным средним образованием, с высшим образованием — 6,4. Как понять, что думало, чувствовало, как «претерпевало» войну это «молчаливое большинство»? Это одна из задач, над решением которой работают сотрудники Центра. Думаю, не надо доказывать, что уровень урбанизации и образованности населения оказывал более чем существенное влияние на ход войны.

Главное — качество и новизна предлагаемых тем

Прошедшая конференция — третье крупное мероприятие, организованное центром. Первая конференция в 2012 году была посвящена нацистским преступлениям и Холокосту на территории СССР, в 2014 году прошла вторая конференция, проблематика которой была связана с событиями Первой мировой войны — «самоубийства Европы», определившего ход истории всего ХХ века. Основной темой нынешней конференции стал 1945 год — год перехода от оккупации к освобождению, от войны к миру. Анализ этого перехода, новые подходы к его изучению и стал главной целью конференции.

На участие конференцию поступило свыше 130 заявок, из них международный научный комитет выбрал 50 докладчиков. При отборе не имели принципиального значения прежние научные заслуги, главным было качество и новизна предлагаемых тем. Я уверен, что для того, чтобы «двигать» науку, нужен «драйв». По моим наблюдениям науку двигают как раз те, кто только что написал диссертацию, у кого есть свежие идеи и кто хочет строить свою карьеру. К нам приехали ученые из Германии, Польши, Англии, Франции, Италии, Латвии, США, Канады, Австралии и других стран, причем не только историки, но и социологи, филологи, культурологи. В итоге получилось очень удачное, на мой взгляд, сочетание признанных ученых с исследователями, находящимися на ранней стадии академической карьеры.

Спорный вопрос: освобождение или оккупация

1945 год стал годом радикальных изменений и не только границ между государствами, участвовавшими в войне, но и политических, социальных, экономических, культурных укладов, если угодно. Для большинства восточноевропейских стран с этого момента началась советизация, у которой в каждой стране были свои сторонники и противники. Если для одних приход Красной Армии принес освобождение от нацистского господства, а установление советского правления открыло новые возможности, то для других он означал новую оккупацию, а для коллаборационистов — расплату за прежние деяния, совершенные при нацистах.

Поляки не хотели строить советский вариант социализма, и активно сопротивлялись советизации, боролись против Красной Армии. Думать над ним надо, так как это позволяет понять корни многих современных проблем, которые уходят в прошлое

О том, каким стал 1945 год для Польши, говорил на конференции Ян Гросс, профессор Принстонского университета, автор знаменитой книги «Соседи», рассказывающей об убийстве полутора тысяч евреев в местечке Едвабне в июле 1941 их соседями — поляками. С одной стороны, это было бесспорное освобождение: Польша потеряла 6 миллионов человек, она стала центром «промышленного» истребления еврейского и польского населения — лагеря уничтожения Освенцим, Майданек, Бельжец, Собибор, Треблинка и Хелмно действовали именно на ее территории. Нацисты сознательно истребляли польскую интеллигенцию как становой хребет нации, уничтожалась университетская профессура, священники, люди, способные объединить и повести за собой народ. Но с другой стороны, поляки не хотели строить советский вариант социализма, и активно сопротивлялись советизации, боролись против Красной Армии. В такой ситуации не может быть однозначного ответа: освобождение или оккупация. Но думать над ним надо, так как это позволяет понять корни многих современных проблем, которые уходят в прошлое.

Эгберт Ян, профессор университета Мангейма, также вынес на рассмотрение весьма острый для немецкого общества вопрос: «Была ли Германия повержена или освобождена 8-9 мая 1945?». В 1985 году президент ФРГ Рихард фон Вайцзеккер в официальном выступлении в Бундестаге, посвященном 40-й годовщине капитуляции Германии во Второй мировой войне, заявил, что военное поражение нацизма — это освобождение немецкого народа. «Все мы, виновные и невиновные, молодые и пожилые, должны принять прошлое, — сказал фон Вайцзеккер. — Все те, кто закрывает глаза на прошлое, слепы в настоящем». Доклад профессора Яна был посвящен анализу дебатов в немецком обществе по поводу исторической речи фон Вайцзеккера.

Освобождение сквозь призму личного опыта

Для 8 миллионов советских солдат и офицеров 1945 стал годом уникального опыта — они оказались заграницей. Разумеется, главным была война, но записи в дневниках советских военнослужащих свидетельствуют, сколь важна для них была эта «встреча с Европой». Я представил коллегам результаты работы с дневниками советских солдат, обнаруженных мною в личных и государственных архивах. Некоторые начинали их вести именно потому, что оказались заграницей и хотели зафиксировать увиденное. Дневники — свидетельства столкновения разных культурных и социальных миров, зафиксированные мгновения живой человеческой истории. Например, капитан Игорь Сафонов пишет, что мечтает услышать, так ли поют птицы в Венском лесу, как в очень популярном довоенном фильме «Большой вальс». И вот он оказывается в Вене — апрель 1945, идут бои — и отправляется в разрушенную венскую оперу, где на полу спят вповалку красноармейцы, а на чудом уцелевшем рояле, на котором, возможно, когда-то играл Иоганн Штраус, красноармеец одним пальцем «долбит "Чижика"». Такие свидетельства дают потрясающее ощущение исторической реальности.

Война затронула и изменила судьбы миллионов людей: тех, кто воевал, кто остался в тылу, кто попал в плен или был вывезен из страны. О том, как складывалась жизнь бывших остарбайтеров — людей, вернувшихся в СССР после насильственной депортации в Германию, на конференции рассказывала Елена Рождественская, профессор департамента социологии ВШЭ. Изучая различные архивные документы, воспоминания угнанных и их родственников, она показала, какие стратегии «переживания» и «изживания» этой травмы находили люди, как они интегрировались в советское общество.

Нет мира после войны

Проблематика и хронологические рамки конференции не ограничивались 1945 годом. Известный австралийский демограф и историк, профессор университета Мельбурна Стивен Уиткрофт говорил продовольственной проблеме в послевоенный период. Профессор Мичиганского университета Льюис Сигельбаум анализировал проблему мобильности населения в послевоенный период. Томмазо Пиффер, научный сотрудник нашего Центра, представил доклад о роли СССР в европейском коммунистическом движении и истоках послевоенного устройства Европы.

Рэйчел Эпплбаум, научный сотрудник центра гуманитарных наук Университета Тафтса, изложила свою точку зрения на войну как форму культурной дипломатии на примере послевоенной Чехословакии и создания Восточного блока.

Скажем, обсуждался вопрос, какому количеству условных «Сикстинских мадонн» равна разрушенная церковь Спаса-на-Нередице — шести или десяти

На отдельных секциях рассматривались вопросы сопротивления и коллаборационизма на оккупированных территориях СССР, процессы ресоветизации Прибалтики, особенности советской еврейской культуры после Холокоста — в 1945-1948 годах, роль Второй мировой войны в послевоенной культуре и многое другое.

Человеческое измерение войны

С человеческой точки зрения на конференции меня особенно затронули две истории. Первая — это история обнаружения Дрезденской галереи в 1945 году, о которой рассказывала сотрудница берлинского издательства «Вальтер де Груйтер» Ирина Альтер. Она сравнивала воспоминания двух современников: хранительницы античных скульптур галереи Рагны Энкинг и советского офицера, лейтенанта Леонида Рабиновича, разыскавшего место захоронения шедевров Дрезденской галереи. Рабинович, художник из Киева, сделал это по собственной инициативе и отыскал галерею в разбомбленном Дрездене по туристическому путеводителю. Читая их воспоминания, понимаешь, что вот она, живая история, перед тобой. Рагна Энкинг писала, как она страшно боялась, что советский офицер ее застрелит, а он на прощание поцеловал ей руку. Обнаружение замурованных в подвале античных скульптур положило начало розыску остальных сокровищ Дрезденской галереи, включая «Сикстинскую Мадонну». Они были вывезены в СССР, а в 1955 возвращены в ГДР. Ирина Альтер на основе архивных документов показала, что вопрос о компенсации за уничтоженные в СССР культурные ценности обсуждался уже с 1943 года, причем в качестве эквивалента использовалась именно «Сикстинская мадонна». Скажем, обсуждался вопрос, какому количеству условных «Сикстинских мадонн» равна разрушенная церковь Спаса-на-Нередице — шести или десяти?

Вторая история связана с судьбой Елены Ржевской и Кете Хойзерман. На конференции с докладом, основанным на материалах семейного архива, выступала внучка Ржевской, филолог и переводчик Любовь Сумм. Военная переводчица Елена Ржевская входила в группу, обнаружившую труп Гитлера, и именно она отыскала ассистентку дантиста Гитлера доктора Блашке, Кете Хойзерман. Свидетельство Кете позволило окончательно идентифицировать обгорелый труп, найденный во дворе имперской канцелярии. После чего Кете была арестована как «свидетель смерти Гитлера», увезена в Москву, где ее 6 лет держали в тюрьме. В 1951 году был суд, ее приговорили к лагерям за то, что она «способствовала продолжению войны». Сталин считал необходимым скрывать смерть Гитлера, об обнаружении его трупа не был проинформирован даже маршал Жуков. Понятно, что главного свидетеля упрятали подальше. Это был секрет Полишинеля — за границей было хорошо известно, что Гитлер мертв. В 1955 году Кете выпустили из лагеря, даже устроили экскурсию по Москве и отпустили в Германию. Где ее уже, правда, никто не ждал — муж считал, что она погибла, и женился во второй раз. И Ржевская всю жизнь мучилась тем, какую роль она сыграла в жизни немецкой женщины, которая будучи ассистентом личного врача Гитлера, одновременно прятала и подкармливала своего бывшего работодателя — еврея, доктора Брука. И такие истории — удивительные, героические, нетипичные и обыкновенные — именно они и позволяют прочувствовать и понять, какой же была на самом деле война.

Беседовала Людмила Мезенцева, новостная служба ВШЭ