Тема «мастер-классы»
Меланхолия: поединок между любовью и ненавистью
«Тогда как мы можем объяснить эффекты меланхолии? Лучшим описанием будет следующее: психическое напряжение с инстинктивным обнищанием и сопутствующей ему болью», — пишет Зигмунд Фрейд в письме к другу и коллеге Вильгельму Флиссу «Черновик G». В нем создатель психоанализа впервые обращается к вопросу меланхолии и пытается осмыслить ее с точки зрения теории психического аппарата.Исследователи искали патогенетический фактор меланхолии на протяжении всей ее истории. В античное время ее понимали как болезненное состояние — нечто среднее между гениальностью и безумием. В Средние века меланхолию считали моральной аномалией. В эпоху Ренессанса и романтизма ее возвели в ранг экзистенциальной драмы. С XIX века она рассматривается через призму биологизаторского подхода и постепенно растворяется в различных медицинских диагнозах, ее заменяет депрессия. И только с времен Фрейда этиологию меланхолии начинают рассматривать в психической сфере.Данной теме посвящена статья нашего преподавателя, психоаналитического психотерапевта Аси Семеновны Лейкиной и ее коллеги Ольги Евгеньевны Ворониной «Меланхолия и её судьбы. Психоаналитический аспект». Некоторые тезисы из этого исследования читайте в новом выпуске рубрики «Прикладной психоанализ».
«Красная шапочка»: тоска по отцу
История о девочке, которую звали Красная Шапочка, известна с детства, пожалуй, каждому из нас. Этому сюжету уже несколько столетий. В разных культурах и у разных авторов он имеет огромное количество толкований. Сказка про Красную Шапочку и коварного Волка стала предметом интереса и для многих психоаналитиков. Они исследуют мотивы и символы, содержащиеся в этой истории. Особое внимание специалисты уделяют отцовской и мужской фигурам, которые появляются в разных версиях сказки.
Как известно, психоанализ подчеркивает важное значение отцовской фигуры в нормальном психосексуальном развитии ребенка. Но что, если проявление ее функции недостаточно или патологично? Как это может сказаться на развитии ребенка? Об этом размышляют авторы статьи «Сказка, формирующая реальность: психоаналитический взгляд на патологию отцовской фигуры и третьего сквозь призму истории Красной Шапочки», выпускницы нашей программы, психоаналитические психотерапевты Галина Гладких, Анна Утенкова и Диана Чернощекина.О том, к каким выводам пришли наши коллеги, проанализировав кейс главной героини известной сказки, рассказываем в новом выпуске рубрики «Психоанализ искусства».
.jpg "«Давайте себе право на ошибки и глупости!»")
«Давайте себе право на ошибки и глупости!»
Почему психоаналитическому психотерапевту вредно быть перфекционистом? Что такое настоящая забота о себе? Какой главный ресурс ПА-терапевта? Зачем ему брать пример с «тупой горной козы»? Что делать с сопротивлением, которое неизбежно возникает в процессе обучения на программе? Об этом и многом другом шла речь на встрече-знакомстве студентов первого курса с руководителем МП Андреем Владимировичем Россохиным и директором программы Екатериной Фёдоровой. Она состоялась в прошлый четверг, 2 октября. Встреча получилась теплой, интересной, иногда, возможно, несколько неожиданной. Кажется, первокурсникам удалось прочувствовать атмосферу нашего пространства и понять, что имел в виду Андрей Владимирович, когда говорил: «Это совершенно другое образование. Вы никогда ничего подобного не изучали!».
Неверленд: пространство вокруг «молчаливой катастрофы»
Сказочная повесть Джеймса Барри о мальчике Питере Пэне увидела свет в 1911 году и вскоре стала мировой детской классикой. Эта книга переведена на множество языков, ее неоднократно экранизировали. Главный персонаж повести — мальчик по имени Питер Пэн, который не хочет взрослеть. Он живет на волшебном острове Неверленд вместе с другими «потерянными мальчиками».На первый взгляд, это произведение кажется легкой сказкой, но при более глубоком анализе становится понятно, что за фантастической оболочкой скрывается сложный, насыщенный бессознательными структурами текст, в котором отразились травматические переживания самого автора. «Неверленд — это не просто фантазийное пространство, волшебный остров, но психическая сцена, в которой фиксируются страх утраты, невозможность траура и отказ от перехода к зрелости», — пишут выпускницы нашей программы Алсу Бекиш и Дарья Рябова в магистерской диссертации «Страх взросления и комплекс мертвой матери: психоаналитическое исследование жителей Неверленда в повести “Питер Пэн”». О том, к каким выводам пришли наши коллеги, читайте в новом выпуске рубрики «Психоанализ искусства».