Системы онлайн-образования в России станут экономически устойчивы к 2020 году

14 сентября в НИТУ МИСиС продолжила работу международная конференция EdCrunch 2015, посвященная новым образовательным технологиям. В обсуждении перспектив массовых онлайн-курсов в России приняли участие вице-премьер Аркадий Дворкович, заместители министра образования и науки РФ Александр Климов и Александр Повалко, ректор ВШЭ Ярослав Кузьминов, создатели ведущих международных платформ онлайн-обучения.

Как сказал Александр Климов, российские ведущие университеты давно занимаются дистанционным образованием, однако только теперь 8 ведущих вузов объединили усилия и создали национальную платформу, которая позволит студентам осваивать качественные онлайн-курсы. «Мы сейчас в начале пути, и это хороший старт», — добавил замминистра. Со временем курсы на этом портале смогут размещать не только эти 8 университетов, но и другие вузы, которые смогут обеспечить должное качество.

У России очень большие шансы быстро продвинуться в развитии онлайн-образования, считает Ярослав Кузьминов, так как потребность в высшем образовании очень велика: его получают 75% возрастной когорты. Однако ресурсы для удовлетворения этой потребности недостаточны, в результате у нас много псевдо-образования. Поэтому Минобрнауки собирается убеждать вузы, которые не относятся к числу ведущих, что им будет выгодно предлагать своим студентам курсы профессоров ведущих университетов. Ведь свои курсы у них или очень слабые, или по ряду предметов вовсе отсутствуют. Это колоссально расширит образовательные возможности и повысит качество образования. Такой подход характерен не только для России, но и для развивающихся стран — например, для Бразилии. Доля курсов, которые засчитываются при получении диплома, у нас быстро станет больше, чем в западных странах, считает ректор ВШЭ.

Одно из решений — обязать слабые университеты стать пунктами выдачи дипломов, когда линейную алгебру им читает МГУ, топологию — СПбГУ, а микроэкономику — ВШЭ. Но и такой путь чреват негативными последствиями.

Экономика открытых курсов во всем мире сейчас такова, что вузы с помощью этих курсов зарабатывают не деньги, а репутацию, считает Ярослав Кузьминов. В России экономически устойчивая модель таких курсов сформируется быстрее, чем мы ожидаем — предположительно, к 2020 году, и она будет похожа на экономику книгоиздания. Ведь вуз, который предлагает онлайн-курс ведущего университета, больше экономит, нежели тратит: расходы на сопровождение «чужого» курса примерно в четыре раза ниже, чем на организацию «своего». Впервые в России производство онлайн-курсов не будет чревато для вузов потерей репутации. В этом отличие от сегодняшней ситуации, когда массовое дистанционное образование является синонимом низкого качества.

Участники конференции говорили о преимуществах и недостатках получения высшего образования онлайн. Никто не сомневается в уникальности и неповторимости опыта обучения в ведущих школах и вузах, где создается «эффект аудитории», — об этом говорил, в частности, Аркадий Дворкович, учившийся в одной из лучших математических школ Москвы, МГУ, РЭШ и Duke University. Конечно, невозможно обеспечить онлайн такой же «эффект аудитории», как в очном обучении, но можно обеспечить все остальное, а это не так мало, считает Ярослав Кузьминов. Хотя, добавил вице-премьер, общение с однокурсниками также возможно онлайн — новые технологии повышают доступность образования для людей с ограниченными возможностями здоровья, которые физически не могут каждый день ездить в университет.

Если в российской высшей школе будет развиваться онлайн-обучение, значительная часть преподавателей ведущих университетов будут читать и поддерживать онлайн-курсы, считает ректор ВШЭ. Часть времени они, как и раньше, будут проводить в аудиториях, а потом работать с командой, которая обеспечивает запись и технологическую поддержку онлайн-курсов. Что касается университетов «второго ряда» — не исследовательских, а учебных, — то они, возможно, будут выступать против новшеств: профессора воспримут их как угрозу и не захотят «пускать к себе» онлайн-курсы. Ситуация может измениться благодаря студентам этих вузов, которые будут влиять на своих профессоров, требуя засчитывать онлайн-курсы или повышать качество образования. Представители Минобрнауки, в свою очередь, заявили о готовности ввести показатели использования онлайн-курсов в критерии мониторинга работы вузов.

Опыт большинства вузов в использовании онлайн-курсов сейчас весьма умеренный, считает Александр Повалко. Хотя декларируется, что это важнейшее направление развития высшей школы, университеты неохотно встраивают их в образовательные программы, и возникает вопрос стимулирования. Какой же должна быть государственная политика, чтобы онлайн-курсы эффективнее использовались в учебном процессе?

Ярослав Кузьминов назвал три возможных варианта дальнейшего развития событий.

Первое возможное решение — не вмешиваться. Однако состояние образовательного рынка и в России, и в других странах, где есть огромный спрос на образование и не хватает ресурсов на его удовлетворение, таково, что половина студентов получает неадекватное образование. Не вмешиваться ни государство, ни образовательное сообщество не имеет права. Эволюционный путь невозможен.

Второе решение — обязать слабые университеты стать пунктами выдачи дипломов, когда линейную алгебру им читает МГУ, топологию — СПбГУ, а микроэкономику — ВШЭ. Но и такой путь чреват негативными последствиями.

Третье решение, которое на сегодняшний день представляется возможным, — обязать все вузы дать каждому студенту право засчитывать курсы Национальной образовательной платформы и, возможно, ведущих мировых платформ — EdX, Coursera. При этом не нужно запрещать университетам, которые не считаются ведущими, преподавать свои курсы.

Развитие онлайн-образования в России пока ограничено несовершенством нормативной базы. Как пояснил директор Департамента государственной политики в сфере высшего образования Минобрнауки России Александр Соболев, есть сложности и с организацией государственного финансирования вузов при переходе на частичное онлайн-образование, и с зачетом результатов обучения, и с организацией сетевых программ, в основе которых — электронное обучение. Однако министерство эти вопросы решает, и есть надежда, что до конца текущего года большинство нормативных и организационных трудностей будет преодолено.