Школьники в Москве и в Риге: найти десять различий

25 сентября на очередном семинаре Института развития образования ВШЭ с докладом «Подросток на пространстве бывшего СССР: по материалам социологического опроса старшеклассников Москвы и Риги» выступил директор Института социологии образования Российской академии образования Владимир Собкин.

Кого должна готовить школа? Надежного защитника Родины? Критически мыслящего человека, готового взять на себя ответственность? Человека, способного реализовать свои замыслы? Или хорошего семьянина? Двадцать лет назад в рамках исследовательского проекта, проводимого под эгидой министерств образования России и Нидерландов, эти вопросы были заданы школьникам, родителям и учителям Москвы и Амстердама.

По словам Владимира Собкина, тогда была найдена модель «желаемого выпускника школы», описывающая ценностное пространство подростков: «Несмотря на различие в экономике и культурном контексте, школьники Амстердама и Москвы оказались удивительным образом близки друг другу в своих представлениях о том, кого должна готовить школа. Это должен был быть человек, ориентированный на нормы, хороший семьянин, с хорошей работой и стремящийся себя реализовать».

Но родители, российские и голландские, оказались «по разные стороны баррикад» в своих ценностных ориентациях. Российские родители и учителя были ориентированы на нормы, на «коммунитарность», на ценности и идеалы общества, такие как «иметь много друзей», «защищать свою страну». Голландские же взрослые были ориентированы на самореализацию и критическое отношение к миру.

Родители «тянули» своих детей в разные стороны: одни к коммунитарности, другие — к критичности и ответственности. Дети в Голландии и России, несмотря на схожие представления об «идеальном выпускнике школы», жили в ситуации совершенно различных ценностных конфликтов и «межпоколенческих напряжений». Это исследование вскрыло глубинные ценностные образования, которые характеризуют разнообразие двух культур — российской и голландской.

Тогда, в 1990-е годы, мы только входили в рыночную экономику и узнавали, как должен строиться рынок труда, услуг и капитала в сфере образования. Но как преодолеть встающие на этом пути ценностные барьеры? «Должна быть особая траектория ценностных сдвигов, которая задает формирование человека гражданского общества. И создать ее просто так, вне рассмотрения межпоколенческих конфликтов, невозможно», — отметил докладчик.

 

Новое поколение — новые ценности

И вот спустя двадцать лет проводится новое кросс-культурное исследование, на этот раз посвященное подросткам Москвы и Риги. В фокусе уже другое поколение, выросшее в новой экономической, социальной и культурной реальности.

В 1990-е годы говорилось о необходимости сохранения единых пространств на территории стран бывшего СССР — экономического, культурного и образовательного. Но что происходит сейчас? Едино ли ценностное пространство? На какие ценности ориентируются современные дети в Москве и Риге?

В Риге сохранилась очень крупная русская диаспора со своей сложной системой образования, со своими школами, где преподавание ведется на русском языке. И эта диаспора — представители русской культуры, но теперь уже в зарубежье. Очень интересно проследить, как они ощущают себя в статусе национального меньшинства, и, возможно, это позволит понять, как другие национальные меньшинства ощущают себя у нас…

Представленный на семинаре проект был реализован двумя группами исследователей: с российской стороны — сотрудниками Института социологии Российской академии наук (РАН), с латышской — Рижской академией педагогики и управления образованием. Всего опросили около 3000 учащихся старших классов. Примерно по 1000 человек из московских школ, рижских школ, где преподавание ведется на русском языке, и рижских школ с преподаванием на латышском. Ребят спрашивали, какие книги им нравятся, какие телеканалы они смотрят, с кем дружат. Всего в опроснике было около 80 вопросов, посвященных досугу подростков, их жизненным ценностям и перспективам, профессиональным планам, страхам и прочему.

Обработав массив полученных данных, исследователи получили весьма нетривиальную картину происходящего с детьми двух бывших советских городов. Очевидно, что информационная среда, в которой живут и воспитываются школьники Москвы и Риги, очень разная. Но она очень разная и среди школьников Риги, тех, кто учится в «русских» и «латышских» школах. Они читают разные журналы, смотрят разные фильмы, ценят разных художников.

Так, учащиеся рижских школ с преподаванием на русском языке сориентированы на российские телевизионные каналы, с латышским языком — на латвийские каналы. Российские печатные СМИ читают 74 процента московских школьников, вдвое меньше ребят читают российские газеты и журналы в «русских» школах Риги, а в школах, где образование ведется на латышском, нашей прессой интересуется всего 12 процентов опрошенных учеников.

Что касается программных произведений русской художественной литературы, то их читает 61 процент юных москвичей, 56 процентов учащихся «русских» школ в Риге и 12 процентов — «латышских». Но ведь именно через школу, через уроки литературы и чтение русской классики идет сохранение и трансляция российской культуры… А значит, лишь 12 процентов русскоговорящих подростков в рижских «латышских» школах останутся в русском культурном пространстве.

Изучение этого информационного поля со всей ясностью показывает, что подростки на пространстве бывшего СССР сориентированы на различное культурное содержание. «И в этом смысле Латвия — индикатор происходящего в бывшем СССР, — подчеркнул Владимир Собкин. — А что, вы думаете, в Азербайджане ситуация лучше? Наши политики все время говорят об интеграции стран СНГ. Но как мы будем интегрироваться? На каком культурном багаже?»

Ситуация с кинематографом еще более драматична, хотя есть и положительные моменты. Русское и советское кино наши подростки практически не смотрят. Ну а те, кто все же смотрит, в частности в Риге, знают только старые фильмы, такие как «Операция "Ы"», «Ирония Судьбы». Это фильмы их родителей. Современное российское кино их особенно не интересует. Но во всех трех категориях опрошенных более 70 процентов школьников — яростные сторонники зарубежного кинематографа. То есть между русскими школьниками в Москве и в Риге есть кое-что общее…

 

С кем не хочется дружить

Еще несколько сюжетов, затронутых в исследовании, касаются эмоционального самоощущения современных подростков: здесь и национальная гордость, и вопросы дружбы, и проблема буллинга (притеснений) в стенах школы.

С утверждением «Я испытываю гордость от того, что я русский» согласись 60 процентов опрошенных школьников Москвы, и значительно меньше, всего около 40 процентов учащихся рижских школ с преподаванием на латышском языке. Еще один тревожный индикатор — выбор друзей. На вопрос «кого (по национальности) ты не хотел бы видеть среди своих близких друзей» 58% ребят из «латышских» школ ответили однозначно: «Русских»… В московских школах ситуация зеркальная: 66 процентов опрошенных юных москвичей не хотят дружить с представителями других стран бывшего СССР.

«Это требует серьезного внимания со стороны государственной власти. Россия претендует на звание открытого государства и стремится удержать единое поле культурного взаимодействия со странами бывшего СССР. Но с таким социально-психологическим климатом, как у нас, с такими представлениями в массовом сознании подрастающего поколения все эти претензии остаются не более чем политической риторикой», — прокомментировал Владимир Собкин.

Исследователи также составили вопросы о различных сочетаниях постоянного и эпизодического, эмоционального и физического насилия в русских и рижских школах. Речь идет о буллинге (притеснениях) среди детей. Как оказалось, 40 процентов школьников Москвы и Риги никакого особого прессинга не испытывают. Но 7 процентов учащихся «латышских» школ в Риге становятся жертвами физического насилия со стороны сверстников эпизодически, а 3 процента — постоянно. Итого, каждый десятый опрошенный ученик «латышской» школы находится в довольно жесткой жизненной ситуации…

Завершая выступление, Владимир Собкин коснулся еще пары на первый взгляд не связанных друг с другом щекотливых вопросов — эмигрантских планов ребят и проблемы подростковых страхов.

Оказалось, что 18 процентов опрошенных из рижских школ хотели бы уехать на ПМЖ в Россию. Казалось бы, неплохо, что каждый пятый опрошенный русский латыш рвется на историческую родину, но, как заметил докладчик, «тут важны нюансы анализа». А как учатся эти дети? Из каких они социальных групп, владеют ли они английским языком? Увы, в Россию хотели бы поехать в основном представители слабых социальных групп, нижних социальных слоев. Впрочем, в Россию хотят не только приехать, немало русских подростков с удовольствием бы променяло Родину на жизнь в развитых странах Европы и США. Конечно, это они по молодости так говорят. Но все же почему? Может быть, из-за подростковых страхов?

Как выяснили исследователи, 25 процентов московских школьников, 17 процентов учащихся «русских» и 13 процентов учащихся «латышских» школ в Риге очень боятся, что у них не сложится личная жизнь. И еще более высоким оказался процент тех, кто боится, что в будущем не сможет обеспечить себя материально.

 

Так и живем…

В ходе дискуссии гость семинара Елена Селищева поинтересовалась, как сегодня, по сравнению с российско-голландским исследованием, обстоят дела с самореализацией и нормативностью у школьников Москвы и Риги. Владимир Собкин пояснил, что у сегодняшних московских школьников очень высоко стремление к социальной успешности. В отличие от рижской молодежи, у которой ценностная установка совершенная другая — на здоровье.

По поводу эмиграционных планов подростков Виктор Елкин, аспирант кафедры «Социальная психология» Московского государственного университета имени М.В.Ломоносова, заметил, что многие русские школьники, живущие за рубежом, просто не знают о возможностях жизни и учебы в России: «Когда-то я был основателем такой организации, как «Штаб защиты русских школ», как раз в то время русские школы в Латвии переводили на латышский язык. Я много общался с молодыми людьми, которые очень хотели уехать в Россию. Они просто не могли найти информацию о том, как это сделать».

Подводя итоги семинара, директор Центра развития лидерства в образовании ВШЭ Анатолий Каспржак отметил, что коллектив под руководством Владимира Собкина проводит очень важные исследования: «Их главная ценность в том, что мы начинаем узнавать, кого мы, собственно, готовим в наших школах. Если бы еще провести зеркальное исследование про учителей и узнать, какие люди учат наших детей, то, возможно, задачи, которые мы ставим перед образованием, станут немного более ясными».

 

Алина Иванова, специально для Новостной службы портала ВШЭ