• A
  • A
  • A
  • АБB
  • АБB
  • АБB
  • А
  • А
  • А
  • А
  • А
Обычная версия сайта

 

О проекте «Конструктор успеха»

Как найти свое место в жизни, заняться тем, что получается легко и приносит счастье? Для этого нужно правильно применить знания, которые дал университет и сама жизнь. В проекте «Конструктор успеха» мы рассказываем о выпускниках Высшей школы экономики, которые реализовали себя в интересном бизнесе или неожиданной профессии. Герои делятся опытом — рассказывают, какие шишки набивали и как использовали предоставленные им шансы.

 

Выпускник факультета менеджмента (сейчас — факультет бизнеса и менеджмента) Роман Малов — директор и владелец Чувашского конного завода им. В.И.Чапаева и завода «Ядринмолоко», чью продукцию мы покупаем в магазинах Москвы каждый день. Чем опыт участия в КВН полезен в сельском хозяйстве, как приземлить магистерские знания на поля Чувашии, не стыдиться за «колхозный» бизнес и выводить российское коневодство на международный уровень — рассказал Роман новостной службе портала.

Почему вы выбрали Вышку и факультет менеджмента?

В 2003 году я пытался поступить в МГУ на экономфак, но не получилось, тогда я пошел в Вышку на менеджмент. Думал, отучусь и переведусь через год в МГУ. Но через год я совершенно забыл об этом, потому что Вышка вдруг стала важной частью моей жизни. Во многом это произошло благодаря разным внеучебным активностям — я начал играть в КВН, участвовал в музыкальном движении, которым тогда руководил Андрей Вершинин, буквально жил в творческой среде, как и многие мои однокурсники. Даже после окончания Вышки тусовка КВН держалась вместе и всегда устраивала какую-то движуху уже на профессиональном уровне — например, мы вместе с Арсением Ашомко и Яном Оськиным работали в Gameland.

Вы ощущаете пользу сценической закалки для жизни?

Конечно, я часто говорю, что в российском сельском хозяйстве невозможно без чувства юмора.

Но до сельского хозяйства вы, тем не менее, отучились в магистратуре. Какова была цель?

На программу «Управление человеческими ресурсами» я пошел потому, что руководителем там был Азер Гамидович Эфендиев. Мне очень нравилась его манера преподавания и общения.

Едем мы с Азером Эфендиевым в лифте после первого Дня первокурсника, где я выступал. Он мне говорит: «Поешь ты, Малов, хорошо, а вот шутки у тебя фиговые». Только в более крепких выражениях

Тут я и понял — есть между нами какая-то связь. Это уже потом он меня отчислил со второго курса магистратуры, когда я не пришел к нему на пересдачу, потому что уехал в Минск играть в ⅛ финала Первой Лиги КВН. Но я восстановился и через год защитил-таки магистерскую диссертацию.

На ваш взгляд, менеджмент — это бизнес-образование или больше про хорошее исполнение обязанностей в компании?

Как мне кажется, это все же про успешную коммуникацию с людьми в бизнес-формате. У нас на программе был большой уклон в сторону социологии, поэтому для меня менеджмент — это такая практическая социология, в целом универсальная. Сейчас я ей вплотную и занимаюсь, работая с людьми. В магистратуре я делал исследования про мотивации работников в сельском хозяйстве. Сейчас постоянно и занят этой проблемой — как заставить людей работать и работать качественно. Вышка дала мне четкое понимание дедлайнов и умение расставлять приоритеты, а сам процесс учебы сильно помог в дальнейшей управленческой работе. 

Как вы решили заняться своим делом, хотя, по всей видимости, вам было неплохо и в Gameland?

Вообще, в сельском хозяйстве я с детства. Все мои родственники так или иначе связаны с землей.

Когда отец ушел из управления молокозаводом в политику, дела в семейном бизнесе стали идти плохо. Я пытался заниматься этим из Москвы, не хотел переезжать в деревню

Довольно быстро я вывел существующее производство на максимальные объемы, подписав договоры с федеральными розничными сетями. Тогда мы решили, что нужно строить еще один молочный завод. Это была очень амбициозная цель, которая окончательно меня вырвала из теплого офисного кресла в Москве, и я переехал в Чувашию. Когда есть стартовые возможности, желание что-то делать, и при этом видна цель — глупо не взяться за новое дело.

В общем, как бы сказал Барни Стинсон «вызов принят!» - мне всегда было интересно ввязаться в челлендж, и я начал новую жизнь. Сперва объездил более 90 предприятий, прежде чем строить свое. Смотрел, как это делают, а главное — как не делают, чтобы не повторять чужих ошибок. Но своих тоже было предостаточно. Сейчас мы разогнали завод до 220 тонн молока, а в планах — 500 тонн. С молочного завода идет основной финансовый поток оборотом в 2,5 млрд. в год. Мы поставляем молоко во Вкусвилл, делаем продукцию для Дмитровского молочного завода, творог и кефир для Дикси и Ашана. Работаем практически со всеми розничными сетями России. Сейчас общаемся с финским Valio на тему запуска линейки детского питания под их брендом.

Фото: Роман Малов

Чтобы заняться своим делом, нужно изначально иметь мышление бизнесмена, или это просто качество, которое можно развить?

Некоторые хотят и стремятся к этому, а некоторых не заставишь ввязаться в бизнес. Потому что это ответственность, нервы, ты последняя инстанция, и никто не даст совет в том или ином решении. Многим людям хочется просто на кого-то спокойно работать. Это не вопрос возможностей или способностей, люди просто хотят или не хотят этим заниматься. У меня сейчас в подчинении работает больше 1000 человек, и я вижу, что люди, которые ждут 17 часов, чтобы уйти домой и не думать ни о чем, отлично могут делать свою работу. Но они не могут вести проект, делать что-то новое, брать инициативу на себя — они прекрасные исполнители, и только. А вот предприниматели — это «беспокойные» люди с другой системой координат.

При этом я не считаю себя предпринимателем в чистом виде. Часто начинаю новые проекты на спор или чтобы кому-то что-то доказать. Но если берусь делать, то делаю до конца, до малейшей детали. Поэтому часто я вижу перспективные идеи или проекты, но не берусь за них, заранее понимая, какая это головная боль.

Что в управленческой деятельности оказалось наиболее важным скиллом?

Установка собственного авторитета. Как только я приехал работать на завод и стал директором, меня стали «проверять на вшивость». Но мне это было не в новинку — я прошел военную кафедру Высшей школы экономики. Поначалу я соревновался с одним уважаемым коллегой — кто раньше на работу придет. Рабочий день начинается в 8:00, я появился в 7:30, он в 7:20, на следующий день я в 7:10, он в семь. Сошлись на 6 утра и пожали руки. В общем, со всеми теперь прекрасные отношения. Когда работаешь в коллективе, сразу видно, кто есть кто. Не нужно пускать пыль в глаза, а просто делать работу на отлично.

Я стал директором в 23 года, представьте — вокруг главные инженеры с опытом, знают досконально свое дело, а тут я такой — без специальных знаний, но с огромной мотивацией. Ходил по предприятию и замечал всякие мелочи, искал причины неполадок, просил привести что-то в порядок. Очень занудный в этом смысле человек. Но зато сотрудники понимают, что ты реально заинтересован, что просто имитация работы не пройдет.

Я боюсь перегнуть палку — быть слишком жестким, обидеть человека, особенно коллег-женщин

Мне кажется, трудовой этикет — важная вещь, которую нужно в том числе изучать в университете. Сейчас мне кажется, я научился обходить многие острые углы, но раньше был весьма резок и эмоционален в таких вещах. Например, в 2014 году я не смог найти общий язык с дистрибуторами, и мне пришлось заниматься реализацией продукции в 2 тысячи магазинов Нижегородской области самому.

Многие бизнесмены-миллиардеры говорят, что в начале нужно попробовать самому работать руками, а потом уже нанимать подчиненных. Это правда так работает в случае успеха?

Это спорный момент. Конечно, лучше и проще работать, когда ты понимаешь все процессы, но человек не может знать все досконально. В идеале, за каждый этап работы должен отвечать руководитель направления или отдела. Но чтобы сотрудники чувствовали контроль и поддержку, ты должен быть готов самостоятельно разобраться в вопросе. Это касается любого этапа производства, будь то технология закваски кефира или построение логистических маршрутов распределения готовой продукции.

Я с самого начала не закрывал глаза на разные неполадки и всегда «докапывался» до проблем. Для меня сейчас основное правило управления — во всем поддерживать логику и порядок. Тогда предприятие работает как часы, пусть и не швейцарские, но хотя бы завода «Заря». Причем если ты закрываешь глаза на непорядок в рамках работы, то это переползает на отдых и на все социальные аспекты жизни.

Какие особенности ведения бизнеса и взаимоотношений с рынком существуют в области молочной переработки?

Здесь нужно работать каждый день. Не получится заработать, а потом отдыхать какое-то время, нужно всегда быть на работе, потому что предприятие не может остановиться, молоко — это товар каждодневного потребления. У нас фреш-продукция, то есть пастеризация со сроком годности 5-10 суток. Людям это важно. Особенно тем, кто контролирует наше производство — а на пищевых предприятиях проверки происходят постоянно.

Расскажите про проверки — это действительно стихийный процесс или все же базируется на каких-то законодательных нормах?

Когда ты понимаешь, что построил новый завод, все делаешь по-честному, а они приходят и говорят — извини, но мы обязаны за что-то выписать штраф. Когда ты вкладываешь миллионы, берешь миллиардные кредиты на оборудование, оптимизируешь производство, а тебя вынуждают найти в своем деле косяк, хочется сказать — wtf??? С налогами тоже большой вопрос, можно часами говорить по поводу НДС. Например, крупные трейдеры по пшенице и молоку закупают товар у хозяйств без НДС, а продают потом с НДС, а эти 10% кладут себе в карман. Просто такой у нас рынок, чтобы вести здесь бизнес, нужно это принимать и быть реалистом. Справедливостью и порядком здесь пока не пахнет.

Почему вы занялись еще и коннозаводством?

Я с детства очень люблю лошадей. Бабушка всю жизнь работала в колхозе сначала дояркой, а потом осеменатором. Я часто проводил время на ферме, катался на лошадях, как все деревенские мальчишки. Когда я вернулся в Чувашию, то часто ездил мимо полуразрушенного конного завода. Чтобы завод окончательно не разворовали, я купил его. Потом еще судился за землю 4 года, но в итоге оформил ее в собственность. В 2011 году мы возобновили посевные работы на землях конного завода, потратив в общей сложности около 120 млн. руб. на комбайны, сеялки и ремонт. Начали приводить 3200 Га земли в порядок. Все это делается, чтобы завод через 3-4 года стал кормовой базой для мегафермы по производству молока. На площадке конного завода мы тренируемся работать с землей, тестируем сорта злаков и трав.

А как же кони? Их тоже как-то нужно «осваивать»?

Я много читаю по этой теме. Когда моя жена жила в Швеции и наш ребенок родился в Стокгольме, мне приходилось часто к ним ездить. А Швеция — один из лидеров рысистого коневодства. Я побывал на различных конных заводах, знакомился с практиками и налаживал возможности сотрудничества. Одним из первых начал завозить в Россию замороженное семя лучших производителей, и делать это официально. Сейчас мы лидеры в России по осеменению лошадей замороженным семенем, а наше собственное поголовье лошадей составляет около 100 рысаков.

Вам когда-нибудь было некомфортно в этой среде? Я имею в виду историю о высоком и низком, вроде как трудно представить магистра с лопатой для навоза в полях Чувашии.

Сначала было непривычно. Но была Идея — построить новый завод в чистом поле. Я жил этой идеей и мне было плевать на все остальное.

Получилось как с поступлением в Вышку вместо МГУ. Я уже привык быть тут и обратно в Москву не хочу

И это не вопрос понижения планки или разрушения амбиций. Это скорее про то, что тут я могу сделать больше и круче, чем в Москве. И, конечно, про личный челлендж.

Но проблема непривлекательности российской провинции действительно есть. Я часто общаюсь со шведами, американцами и французами на тему сельского хозяйства. Там семьи по нескольку поколений занимаются землей и скотом, с детства этому учатся, поступают в университеты, а потом возвращаются работать на ферму. И это нормально. Советские времена привили нам отвращение к земле, все эти колхозы, пятилетки, телогрейки и для нас являются тем, что мы хотим оттолкнуть и забыть, скорее убежать в город к либеральным ценностям и чистым ботинкам. 

Каков ваш следующий уровень в конозаводстве?

Хотелось бы, чтобы мои лошади могли конкурировать с европейскими. Для этого нужно наработать им определенный статус. Я делаю первый в стране Всероссийский аукцион рысистых лошадей на Раменском ипподроме, бега и другие мероприятия, например, Ледяной кубок по конным бегам, Russian trot weekend, Кубок Чувашии по конным бегам. В этом году мы проводим 12 июля матчевую встречу наездников Финляндии и Чувашии. Зимой мы устраиваем Ледовый кубок, когда лошади бегают на льду. Я поставил задачу, развить культуру бегов в Чувашии, и у нас уже есть успехи в рамках проекта Кубок Чувашии, которое собирает больше 6 тыс. зрителей и проходит в формате фестиваля.

Где вы берете на все это средства?

Сейчас я в основном трачу свои. На мероприятия мне всегда было тяжело просить деньги, потому что русскому человеку не просто с кем-то объединиться, а чувашу — особенно. Но я активно изучаю европейские практики спонсорства и стал проще смотреть на свою функцию «просителя». С каждым годом призовой фонд Кубка Чувашии растет, и сейчас составляет  300-400 тыс. Нужно показать людям, что это важно, интересно, что лошади — это модно. Но не в закрытом сегменте российской элиты, а в масштабах хотя бы среднего класса. Не секрет, что российские ипподромы находятся в ведомстве Газпрома, и там крутятся большие деньги. На телеканал «Конный мир» выделяется порядка 250 млн. в год, на президентские скачки — около 100 млн., но люди не видят этих денег и продолжают думать, что конный спорт и все, что с ним связано — не для простых смертных. Мне бы хотелось разрушить этот стереотип и популяризировать конный спорт и коневодство как одно из интересных, полезных, зрелищных увлечений с огромной историей.