Оси координат гражданского общества

18 ноября прошел научный семинар, организованный Центром исследований гражданского общества и некоммерческого сектора  (ГРАНС-центром) ГУ-ВШЭ «Индекс гражданского общества в России: методология и результаты исследования».

Открыл семинар первый проректор ГУ-ВШЭ и научный руководитель ГРАНС-центра Лев Якобсон, предоставивший слово директору Центра Ирине Мерсияновой, которая рассказала об итогах большого этапа работы ГРАНС-центра по проекту «Индекс гражданского общества CIVICUS в России». Это прикладной научно-исследовательский проект, реализуемый по методологии и в партнерстве со Всемирным альянсом за гражданское участие (CIVICUS). Проект дает оценку состояния гражданского общества более чем в 50 странах мира, впервые в нынешнем виде он был представлен в 1999 году на Всемирной ассамблее CIVICUS, напомнила И. Мерсиянова. Высшая школа экономики присоединилась к Альянсу, способствующему распространению знаний о гражданском обществе, минувшим летом и подписала с этой организацией соглашение о сотрудничестве.

CIVICUS, будучи международной неправительственной организацией, объединяющей более 450 организаций, занимается не только исследованиями, но и создает постоянно действующие «площадки», где можно обсуждать и разрабатывать дальнейшие пути развития и укрепления гражданского общества в различных странах, в том числе, и в России.

Реализацией проекта «Индекс гражданского общества CIVICUS в России» занимается команда ВШЭ, в состав которой — наряду с Л. Якобсоном и И. Мерсияновой — входят, в частности, научный сотрудник Института статистических исследований и экономики знаний (ИСИЭЗ) ГУ-ВШЭ Лилиана Проскурякова, отвечающая за вопросы практического взаимодействия со штаб-квартирой CIVICUS, и Ольга Кононыхина, аспирантка факультета бизнес-информатики, стажер-исследователь ГРАНС-центра, ведущая математические расчеты, связанные с индексацией гражданского общества.

Первая фаза проекта реализовывалась в 2003–2006 годах. Если на той, первой, стадии проект был основан не столько на количественных, сколько на качественных оценках, то на нынешней фазе 2008–2010 годов он учитывает более 70-ти именно количественных показателей, полученных в результате специально проводимых исследований. В рамках проекта создан Наблюдательный совет, председателем которого на его первом заседании 1 июля этого года был избран ректор ГУ-ВШЭ Ярослав Кузьминов. Совет, напомнила И. Мерсиянова, координирует также и реализацию проекта «Сравнительные исследования некоммерческого сектора», который осуществляется Высшей школой экономики в партнерстве с Центром исследований гражданского общества Университета им. Джонса Хопкинса (США).

Директор ГРАНС-центра Ирина Мерсиянова

На семинаре И. Мерсиянова привела определение гражданского общества, используемое всеми странами в качестве рабочего определения в рамках реализуемого проекта: «Пространство вне семьи, государства и рынка, созданное индивидуальными и коллективными действиями, организациями и институтами для продвижения общих интересов». В целом какого-то универсального, разделяемого всеми странами определения гражданского общества пока не выработано, и за аксиому принимается приведенное определение.

В рамках проекта ключевым моментом является сбор эмпирической информации. По большому счету в команду, занятую реализацией проекта, входят и партнеры Вышки, занимающиеся сбором надежной эмпирической информации: это Фонд «Общественное мнение», компания «MarketUp» и Центр изучения общественного мнения «Глас народа», с которыми ГРАНС-центр тесно взаимодействует в ходе проведения мониторинга гражданского общества. Используемая методология включает анализ литературы, всероссийские репрезентативные опросы населения, всероссийское обследование НКО, экспертные опросы, анализ показателей Всемирного банка, организаций «Freedom House», «Transparency international» и «Social Watch», контент-анализ публикаций в СМИ, кейс-стади, дискуссионные онлайн-группы. «Буквально сегодня, — сказала И. Мерсиянова, — был закончен отчет по анализу публикаций в СМИ». По результатам исследования выяснилось, в частности, что в девяти специальным образом отобранных федеральных изданиях лишь 4 процента публикаций посвящены тематике гражданского общества.

Графической иллюстрацией полученных результатов в рамках проекта «Индекс гражданского общества CIVICUS» является так называемый «алмаз гражданского общества», строящийся с учетом почти 70 индикаторов, которые агрегируются в 28 показателей, а затем сворачиваются в пять осей измерения:

• общественное участие — мера (глубина) вовлечения индивидов в социальные и политические инициативы;
• уровень организации — степень институционализации, характеризующая гражданское общество;
• практикуемые ценности — степень, в которой гражданское общество практикует некоторые базовые ценности;
• воспринимаемое воздействие — мера, в которой гражданскому обществу удается оказывать воздействие на социальную сферу и политику;
• внешняя среда — условия (например, социально-экономические, политические и культурные переменные), в которых функционирует гражданское общество.

«Стоит отметить, что если в первой волне было четыре измерения, то теперь появилось и пятое в виде окружности, которая характеризует внешнюю среду для развития гражданского общества, в результате чего "алмаз" оказался как бы заключенным в кольцо», — сказала И. Мерсиянова. Каждая ось характеризует то или иное измерение гражданского общества. Что касается внешней среды, то ее графическое изображение в виде круга покрывает сам «алмаз». Из этого можно сделать вывод, что эта среда в России для работы гражданского общества скорее благоприятная, чем наоборот. Говоря образно, в стране существует среда для выращивания «алмаза». Если посмотреть на «алмаз», то видно, что его «грани» сбалансированы, практически ни одна из них не доминирует. Правда, значение показателя по уровню организации и, соответственно, степени институционализации чуть выше, чем другие показатели, но в целом «алмаз» гармоничен. «Однако, — заметила И. Мерсиянова, — эти "алмазы" у всех стран, участвующих в проекте, весьма разные и в иных случаях налицо достаточно существенные перекосы в сторону по одной или двум осям».

Каковы же показатели российских измерений? Что касается широты общественного участия, то 9 процентов российского населения участвуют в деятельности некоммерческих организаций, 5 процентов что-то делают добровольно для НКО определенных типов. Так или иначе, 28 процентов россиян вовлечены в повседневное общение в каких-то объединениях, не являющихся НКО, но открывающих возможность для регулярного общения. Весьма интересен показатель «глубина общественного участия» — 15–17 процентов. И почему же на фоне 9 процентов «широты» общественного участия его глубина почти в два раза больше? «Это говорит о том, что 15 процентов россиян из числа тех, кто участвуют в деятельности НКО и гражданских инициатив, участвуют и в деятельности более чем одной такой организации и инициативе». То же самое касается и волонтерства: «17 процентов россиян из тех, кто что-то делает добровольно и по своему желанию, делают это для более чем одной общественной организации или гражданской инициативы». Что касается показателя 89 процентов, то в данном случае имеется в виду разнообразие всех социальных групп, участвующих в деятельности некоммерческих организаций. В правой горизонтали — «уровень организации» оценивается качество управления НКО: так, 87 процентов российских НКО имеют коллегиальные органы управления. 32 процента российских НКО являются членами зонтичных структур. В левой горизонтали — «приверженность ценностям», где представлен блок вопросов для российских НКО, которые «пришлось весьма сильно адаптировать под Россию», ибо в перечне CIVICUS содержится много вопросов, которые выглядят несколько странно для российской действительности. «Мы не меняли шкалу, мы спрашивали про то же самое, но другим языком, более приближенным к российской жизни».

В этом контексте ведущий семинара Л. Якобсон сделал ремарку: «Мы правильно сделали, пойдя по пути адаптации, ибо во многих представленных здесь странах многие вопросы не более понятны, чем у нас (они очень понятны в Америке), и если их не адаптировали в этих многочисленных странах, то их данные, наверное, менее достоверны, чем наши».

Что касается нижней вертикали — «восприятие и воздействие», то имеется в виду воспринимаемое воздействие структур гражданского общества на какие-либо сферы, на решение каких-либо актуальных проблем. Здесь вопросы задавались и экспертам, и руководителям НКО. «И тут мы пошли несколько вразрез с CIVICUS, — сказала И. Мерсиянова. — Альянс предлагает по его методологии выбирать самые актуальные проблемы высшего накала — бедность, голод и подобные. В России тоже есть актуальные проблемы, среди которых одной из основанных является проблема благоустройства городов, сел, других населенных пунктов, а также — распространение алкоголизма и наркомании. И мы заменили глобальные проблемы по методологии CIVICUS на реальные и злободневные проблемы нынешней российской действительности и выявили, что 38 процентов руководителей НКО полагают: наши структуры гражданского общества позитивно влияют на решение проблем, связанных с благоустройством. А каждый третий руководитель НКО считает, что такие структуры вносят свой вклад в борьбу с наркоманией и алкоголизмом в России». В ходе изучения этого аспекта были опрошены представители самых разных организаций, даже таких, которые, казалось бы, к сотрудничеству со структурами гражданского общества и не предрасположены: прокуратуры, суды и прочие. Наконец — «внешняя среда», графически представляющая собой круг. При его составлении использовались показатели международных баз данных (индекс базовых возможностей, коррупция, неравенство), а также и три наших показателя: доверие, толерантность, ценностные установки в обществе. Показатель толерантности составляет 71 процент! При опросе задавался вопрос: кого из перечисленных на карточке людей вы не хотели бы видеть в качестве своих соседей. Предлагался обширный перечень субъектов: наркоманы, люди другой расы, ВИЧ-инфицированные, гомосексуалисты, алкоголики... «Следует иметь в виду, — сказала И. Мерсиянова, — что по методологии CIVICUS из списка исключены наркоманы. А если бы эту категорию граждан включить в наши расчеты, то уровень толерантности был бы ниже».

"Алмаз гражданского общества"

Расчеты, приведшие в результате к возникновению «алмаза», велись в целом по рекомендациям CIVICUS. Они основаны на средних значениях всех величин.

Затем И. Мерсиянова ответила на вопросы аудитории. К 1 декабря текущего года все участвующие в проекте страны — а их 50 — должны представить уже матрицу данных, сказала она в ответ на вопрос о возможности сопоставления российского и международного «алмазов». Это необходимо, чтобы иметь возможность проводить международные сопоставления при подготовке очередного ежегодного доклада Общественной палаты РФ о состоянии гражданского общества в Российской Федерации. Однако на сегодняшний день и в штаб-квартире CIVICUS в ЮАР «алмазы» всех стран еще не собраны, хотя кое-какие отдельные показатели удалось получить. Это дало возможность посмотреть, как российские показатели сопоставимы с показателями по другим странам. Так, если говорить о доверии, то 71 процент граждан Германии считают, что большинству людей надо доверять. В то время как в России этот показатель составляет только 18 процентов... Стоит ли в связи с этим рассматривать доверие в качестве одной из предпосылок для формирования гражданского общества в России? Как бы то ни было, в целом и в других странах «алмазы» еще не сформированы окончательно, а потому пока трудно делать какие-то сопоставления и четкие выводы.

А как отбирались участники опросов, какие требования к ним предъявлялись? «Жестких критериев при отборе для проведения исследования не было, — ответил на этот вопрос исполнительный директор Центра "Глас народа" Александр Кинсбурский. — Было требование о том, чтобы в опросах участвовали представители органов исполнительной и законодательной власти. Всего восемь групп, которые мы еще и расширили за счет "силовиков" и руководителей промышленности. При отборе организаций мы опирались на уже имевшуюся у нас базу данных, полученную в ходе предыдущих опросов представителей данных структур. Так, при опросе представителей органов исполнительной власти было отобрано федеральное правительство и те министерства и ведомства, которые имеют отношение к проблематике гражданского общества. По этим соображениям Минздравсоцразвития было включено в нашу выборку. К опросам привлекались руководящие работники не ниже начальников управлений департаментов, выражавшие мнение лиц, ответственных за принятие решений при взаимодействии с институтами гражданского общества».

На необходимость быть более осмотрительными при применении зарубежной методологии на российской почве с ее уникальной спецификой указала доцент юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Елена Абросимова. Ее поддержала ведущий научный сотрудник Института социологии РАН Лариса Никовская. По ее мнению, дискуссия о том, как должны перенимать основные ценности демократии и выстраивать у себя гражданское общество страны Восточной Европы, освободившиеся от тоталитаризма, — как эти страны, к которым относится и Россия, должны принимать рамочные демократические ценности с учетом национальных специфик. Вот почему столь важно соединять универсальные ценности, которые продвигает CIVICUS, с ценностями в разных странах.

Агрегация данных в «алмаз» — это очень сложная задача, но дело движется, и есть конкретный результат, сказал А. Кинсбурский. Составленный по результатам исследования российский «алмаз» гражданского общества достоин, по его мнению, обсуждения. Да, «алмаз» выглядит гармонично, но, тем не менее, налицо «флюс» в организационную сторону. Организационная структура гражданского общества в России действительно развита чуть больше всех остальных сегментов, в том числе, общественного участия, то есть, той самой гражданской активности, которая и должна наполнять эти оргструктуры. Это отражает реалии дня. «Да — говорят одни исследователи — у нас есть гражданское общество, так как уже есть его организационные структуры». «Нет — заявляют другие обществоведы, — ведь у нас в России отсутствует гражданская активность». Именно в этом состоит российская специфика, особенно, если ее сравнить с действительностью в других странах-участницах проекта CIVICUS.

«Приятно, что проведено такое исследование, создающее базу для объективного сравнения разных стран, — заметила Екатерина Грешнова, директор программ компании "Evolution & Philantropy". — А любое сравнение предполагает отсечение каких-то уж слишком индивидуальных особенностей и является попыткой найти что-то общее, а не просто зафиксировать специфику. Поэтому надо начинать обсуждение полученного результата, возможно, и с учетом результатов исследования проекта "Сравнительного исследования некоммерческого сектора", проводимого Высшей школой экономики совместно с Центром исследований гражданского общества Университета им. Джонса Хопкинса».

Лилиана Проскурякова изложила свою точку зрения на некоторые предложения, прозвучавшие в ходе дискуссии. Что касается методологии, использовавшейся при реализации проекта, то сейчас, заметила она, ведется активная работа над ее усовершенствованием в рамках CIVICUS с привлечением ряда международных научных центров. «ВШЭ намерена представить свои замечания по данной проблематике на следующей ежегодной ассамблее CIVICUS в 2010 году, тем более, что Вышка стала членом альянса», — заметила Л. Проскурякова. Весьма интересно, по ее мнению, предложение сравнить опыта развития гражданского общества в российских регионах с показателями, наблюдаемыми в регионах таких крупных стран, как США и Канада. Но это — задача на будущее.

Первый проректор ГУ-ВШЭ и научный руководитель ГРАНС-центра Лев Якобсон

Итоги семинара подвел Л. Якобсон. К проекту CIVICUS, сказал, в частности, он, надо относиться серьезно, поскольку этот проект уже доказал свою жизнеспособность. Сравнительных проектов, живущих долго, не так-то уж и много. «Это напоминает естественный отбор: раз живет, то значит, что-то в этом есть!» — сказал первый проректор ВШЭ. В самом деле, проект живет, значит, он кому-то нужен, и он, если так можно сказать, онаучивается — все в большей степени превращается из проекта активистского в проект академический. В общем-то, в проекте самым ценным является не сам «алмаз», а то, что агрегируется в грани «алмаза». Там действительно много такого, что вполне поддается однозначной интерпретации. Замечательно, что в разных государствах происходит измерение результатов исследований. И здесь уже возможны надежные сопоставления. Но агрегирование — это всегда потери и особенно, когда не до конца понятно, ради чего происходит агрегирование.

«Ведь самые разные данные о производстве можно агрегировать с разными целями, — сказал Лев Якобсон, — и при этом будут получены разные индикаторы. Если можно спросить: «А с какой целью построен такой общепринятый показатель, как ВВП?», то понятно, что с таким вопросом мы можем обратиться и к нашему нынешнему «алмазу». И в ответ услышим: «Вот когда-то так построили». Допустим, можно сказать: «Китай в какой-то не очень далекой перспективе может догнать США по уровню ВВП». Ну, и что же из этого? А вот если сказать, что Китай догнал США по производству обуви, то тогда все становится более или менее понятно. Любое сопоставление, любое соизмерение носит довольно условный характер. Неплохо, как правило, работают сопоставления, выстроенные прагматически: сначала определяется цель, а под нее подбираются критерии».

«Я думаю, что для ГУ-ВШЭ было очень важно включиться в жизнеспособный, крупный международный проект. Но надо идти дальше и, прежде всего, продвигаться в интерпретации данных. Проект на сегодня уже многослойный, наполнение "алмаза" исключительно богато, иными словами, есть материал, с которым стоит работать далее», — заключил Л. Якобсон.

Николай Вуколов, Новостная служба портала ГУ-ВШЭ
Фото Ивана Морякова