«В нашей стране самый лучший финтех: таких технологий управления нет на зарубежном рынке»

Федор Тихонов, выпускник Московского института электроники и математики им. А.Н. Тихонова НИУ ВШЭ, отвечает за внутреннюю аналитику крупного корпоративного бизнеса в Абсолют Банке, а еще учит стартаперов шире смотреть на мир и успешнее проходить стадии роста. В интервью «Конструктору успеха» он рассказал о своем опыте работы в финансовой сфере, MBA на последние деньги, мире венчура и стартапов и о грядущих изменениях в сфере образования.

— Как вы оказались в банковской сфере?

— Это случилось еще до окончания вуза. У нас на кафедре был сотрудник, который занимался математическим моделированием экономических процессов. Под его руководством мы решали задачу оптимального выбора портфеля финансовых инструментов по теории Марковица, CAPM — Capital Asset Pricing Model. Были придуманы компьютерные программы с красивым интерфейсом, позволяющие увидеть поведение инструментов на двумерной плоскости и найти наиболее оптимальные портфели с точки зрения их параметров. Вообще, финансовые инструменты — это многомерное пространство, часто их характеристики обладают нелинейной логикой, но людям хочется видеть, как ведет себя тот или иной параметр. И мы создали инструмент наглядного представления этого портфеля.

Мое образование и первоначальный опыт работы в области финансов и помог найти первую работу в банке, где я два года занимался риск-менеджментом и плановой экономической деятельностью. Оба моих первых начальника были суперпрофи. Один из них сделал в части риск-менеджмента такие удобные инструменты, что мы могли анализировать более 200 банков за месяц, десятки различных юридических лиц — эмитентов и контрагентов. За время моей работы не было ни одного случая невозврата межбанковских кредитов и просрочек со стороны контрагентов. Планово-экономическое направление тоже было нами максимально автоматизировано. Когда я уходил из того банка, уже всю работу по обоим направлениям вместо изначальных 10 человек мог выполнять всего один!

— Чем еще вам приходилось заниматься в разных банках?

— Работа в одном из них пришлась на период, когда ЦБ активно наводил порядок на рынке и регулярно отзывал у банков лицензии. Рынок тогда был недостаточно прозрачным, клиенты использовали серые схемы, зачастую подставляя банк. Опасаясь того, что могут подставить и нас, мы построили систему управления таким образом, чтобы в случае возникновения проблем полностью свернуть деятельность и по максимуму рассчитаться с клиентами. Так и вышло: когда стало понятно, что нашему банку грозит отзыв лицензии, благодаря выстроенной нами с помощью различных математических методов системе управления финансами и операционной деятельностью расчеты с клиентами были осуществлены менее чем за неделю.

В следующий банк меня пригласили помочь выстроить стратегию и перестроить систему управления банком. Я предложил несколько вариантов, но ко мне не прислушались. Был 2008 год, начался кризис. Я решил уволиться и на последние деньги отправился получать бизнес-образование MBA в МИРБИС. Впоследствии это решение себя окупило. Полученные теоретические и практические навыки и компетенции сложили в голове предпринимательское мышление.

— До Абсолют Банка вы успели поработать еще в «Солиде», «МДМ» и других банках. За что там отвечали?

— В «Солиде» предстояло перестроить систему финансового планирования, стояли текущие задачи по прохождению аккредитации на бирже и т.п. А в «МДМ», который потом поглотил Бинбанк, я работал внутренним аудитором. Это было новое направление — до этого я перемещался в рамках направлений, связанных между собой: финансовые рынки, управление активами, пассивами, риск-менеджмент.

А тут я занялся процессным аудитом. Что это такое? Служба внутреннего аудита подчиняется не текущему менеджменту, а совету директоров. Обычно считается, что она наказывает. В реальности подход совершенно другой — не наказать, а понять, почему процесс выстроен с нарушениями, где неправильно передается информация, где идет зацикливание или дублирование процессов. Причем в рамках аудиторской этики все необходимо доказывать, приводить подтверждения своих суждений.

Опыт нахождения над системой очень интересный — он позволил мне иначе посмотреть на структуру и работать в целом на эффективность процессов, порой убеждая совет директоров в необходимости проведения изменений.

— Вам не хотелось посмотреть, как устроена работа в западных банках?

— Западные банки — это прежде всего культура, которая не меняется даже при смене руководителей или ключевых сотрудников. Культура — это принципы взаимоотношений: хорошо или плохо орать на сотрудников, допустимо ли заниматься подставами или перекладыванием ответственности, каждый работает сам за себя или мы работаем в команде. Под культуру выстраиваются процессы управления человеческими ресурсами, подкладываются системы управления рисками и процессами.

Западную культуру полезно перенимать, но и в России есть чему поучиться. В нашей стране самый лучший финтех. Таких технологий управления, как у «Тинькофф» или Сбера, нет на зарубежном рынке. Что интересно — многие подходы к построению этих технологий они взяли у стартаперов.

— Что вас привело в мир венчура и стартапов?

— Меня позвали прочитать курс по финансовому моделированию в МИРБИС, где я ранее учился. И я стал ходить на различные питчи (презентации) по стартапам. Среда нетворкинга открылась для меня совершенно с другой стороны. Этот рынок интересен тем, что люди открыты, активны, свободно делятся информацией и идеями. Это такие «неагрессивные лидеры».

Когда я стал ходить на питчи, меня удивило, насколько узко люди, которые проходят различные акселераторы, могут видеть сферу, в которой они реализуют свой проект. Я понял, как могу им помочь, и для этого я снова пошел учиться, чтобы делать это еще эффективнее. Существует профессия «трекер», которую придумали в России. Трекеры владеют методологией, позволяющей стартаперам избежать классических ошибок и с большей вероятностью пройти путь от стадии идеи до стадии масштабирования. Трекер, в отличие от наставника или ментора, не навязывает свою личную экспертизу фаундеру (основателю стартапа), не говорит ему, что надо делать, а вопросами мотивирует правильно определять цели и находить ограничения. Эта роль хороша тем, что не позволяет фаундеру переложить ответственность с себя на внешнего игрока или консультанта. Человек, самостоятельно формулируя цели, начинает у себя в голове структурировать, чего он в реальности хочет, и параллельно сам в ускоренном режиме нарабатывает навыки предпринимательства.

Недавно я работал наставником в московском акселераторе «Бизнес-уикенд». Эта программа проводится в рамках поддержки малого и среднего предпринимательства. И моя подопечная победила. Она пришла с идеей основать языковую школу. У нее не было понимания, как построить бизнес-модель, финансовую модель, как проводить исследование клиентской базы. За два месяца она прокачала свой проект так, что он занял первое место. Теперь я ее буду поддерживать, чтобы это все перешло от стадии идеи к созданию реального бизнеса. 

— Какие ошибки новичков-стартаперов самые распространенные?

— Часто мышление предпринимателя зашорено. Люди видят одно решение и четко в нем уверены. Это, кстати, классическая ошибка не только стартаперов, а вообще бизнесменов. Очень часто свою фантазию о бизнесе они воспринимают как реальность, а она является проекцией. Это понятие из психологии — когда человек уверен, что все остальные думают так же, как он, а на деле все абсолютно иначе.

Потому важно уметь проводить проблемные интервью, знать, что такое Customer Development, понимать, что нужно клиенту, какая у него основная боль. Немногие знают базовые основы маркетинга, и из-за этого совершаются классические ошибки, когда люди пилят продукт несколько лет, думая, что порвут рынок. А потом оказывается, что их продукт никому не нужен, потому что они не ходили к клиенту и не спрашивали: «Какая у тебя боль, проблема? Тебе это надо или нет? Наш продукт решает твою проблему?» Технология трекинга позволяет избежать такого негативного опыта. Учиться надо на чужих ошибках, а не на своих.

— Встречали ли вы стартаперов из Вышки?

— В Высшей школе экономики и конкретно в МИЭМ внедрена проектная система, и это одна из лучших практик на рынке образования. Я слежу за тем, что происходит в МИЭМ. Кроме того, один из моих одногруппников остался там работать, и мы продолжаем плотно общаться.

В прошлом году я посетил все постерные сессии, которые проходили в институте, отсмотрел все проекты и удивился высочайшему уровню, на котором они сделаны. В своем кругу я рекомендую МИЭМ ВШЭ как платформу для взаимодействия. Бизнес может попросить студентов сделать конкретный продукт. И если нет четкого понимания, куда двигаться, под руководством своих наставников они могут поискать решения путем RnD (Research and Development). Направлений очень много — от разработки систем автоматизации производства до видеоигр и видеопродакшена, MedTech и HealthTech, кибербезопасности и технологий интернета вещей, искусственного интеллекта и образования. У ребят потрясающие проекты, просто надо уметь их правильно упаковывать и презентовать рынку. Не только для того, чтобы развить эти конкретные проекты, а чтобы показать уровень технологических компетенций, которые университет мог бы предложить внешним игрокам, корпоративному или частному сектору.

— В стартап в какой области вы сами готовы инвестировать?

— Стартап — это компания или проект, который по классике должен вырасти за 5–7 лет в сто раз. Часто вложения в стартапы идут еще на стадии pre-seed или seed, когда есть в лучшем случае MVP, а продаж еще нет или они только начинаются. И выстрелит проект или нет — большой вопрос.

Согласно исследованиям, среди фондов, которые инвестируют на российском рынке, больше всего ценится работа команды, ее слаженность. Отдельных ребят с постерных сессий я запомнил, я вижу, как у них идет рост, насколько четко и правильно они формулируют задачи, которые решают. Через несколько лет эти люди как раз и будут теми фаундерами компаний-единорогов, которые вырастут и получат капитализацию в десятки миллиардов рублей. В таких людей я готов вкладываться.

— А идея собственного стартапа у вас есть?

— Мир ускоряется с каждым годом. Это видно по всем направлениям, не только в бизнес-среде, но и в сфере науки и образования. Если раньше компании становились единорогами (с капитализацией в десятки миллиардов долларов) за 15–20 лет, то сейчас отдельные из них проходят этот путь всего за 5–7 лет, радикально меняя рынок. С одной стороны, это здорово: компания выросла, создался новый бизнес. С другой стороны, она захватила место и рынки менее эффективных игроков. Если посмотреть на такую тенденцию с точки зрения личности, то знания и навыки, которыми люди обладали еще 10–15 лет назад, сейчас уже не нужны рынку. Это ведет к тому, что они будут вынуждены учиться регулярно и сразу по нескольким направлениям, чтобы не остаться без достойной работы. И очень важно каждому сохранить пластичность мышления и быть готовым к радикальным изменениям в экономике, политике, социальной сфере. Все это приведет к созданию новых форм образования, которых еще нет на рынке. Это будут экосистемы, включающие в себя виртуальные вузы, личные треки людей и семей, командный вклад, разные роли людей (ученик, наставник, трекер и т.п.), цифровой след человека, среды нетворкинга и другие. Именно этому я и хочу посвятить время в ближайшем будущем и сделать глобальный стартап-проект, который еще никто не сделал.