«IT – это непаханое поле профессий»

Никита Зименко, выпускник МИЭМ НИУ ВШЭ и главный инженер компании Twin3D, оказался настолько же способным к математике, насколько и любознательным, чтобы разлюбить ее и свернуть в сторону цифровых технологий. В интервью «Конструктору успеха» он рассказал, как в Вышке вести исследования по астромеханике, что делают с человеческим телом 3D-аниматоры и есть ли будущее у метавселенных.

Были ли вы геймером?

У меня никогда не было ни мощного игрового компа, ни консоли, поэтому единственным способом поиграть были совсем старые игры типа гонок, которые могут работать на обычном ПК. Играм я посвящал минимум времени, хотя гоночные симуляторы скоро привели меня к тому, что я очень полюбил автомобили, а не саму IT-сферу. Как профессию я выбрал IT довольно просто. В школе я питал интерес к физике, математике, точным наукам вообще, поэтому сначала поступил в вечернюю школу физтеха МФТИ, которая в углубленном формате позволяла изучать физику и математику.

Круг общения у меня состоял из эрудированных, заинтересованных в технических знаниях ребят, это также подтолкнуло меня к тому, что надо идти на физтех. Однако с ним не задалось, я недобрал один балл. Был выбран второй вариант – Вышка, «Прикладная математика».

Почему Вышка?

Друзья поступили на физтех, а для меня Высшая школа экономики была приоритетным выбором. Вышка всегда выглядела в моих глазах более выгодно, чем остальные вузы, мне нравились ее образовательные программы и внутренние институты. ВШЭ – это про возможности, про варианты широкого развития, про связи и культуру, а не только про учебу и безвылазную работу в лаборатории над исследованием. Это куча других активностей, и всеми можно пользоваться, выбирая совершенно новые треки.

В Вышке со мной произошла удивительная вещь.

Я пытался свыкнулся с этим, нужно было себе признаться: Никита, хватит, прими это уже. После принятия все стало проще, даже учеба пошла в гору, хотя, может быть, просто первые курсы были трудными из-за множества дисциплин.

Что заменило математику?

На ее место пришло в какой-то степени программирование, с другой стороны – пришел интерес к тому, как работает бизнес, как вообще строится экономическая инфраструктура и IT-процессы внутри компании. Я учился в то время, когда все только начинали активно говорить: «В нашей компании идет цифровизация». Мне это стало интересно, я погрузился в IT-оптимизацию бизнеса, дошло до того, что из моего диплома вообще исчезла математика. Оказывается, в Вышке можно настолько круто изменить свой учебный фокус.

В чем заключалась прикладная часть математики на вашей программе?

По факту в учебном плане математика носила довольно общий характер. Углубиться в математические дисциплины можно было в рамках специализации. Нам читали огромное количество базовых предметов. Это «Линейная алгебра», «Функциональный анализ», то, что сейчас востребовано практически везде, где есть аналитика, Data Science, машинное обучение и подобные профессиональные направления. Попутно нам давали более прикладные дисциплины с фокусом на бизнес-тематике, которые помогали разобраться в риск-менеджменте и в риск-аналитике в целом. Кроме того, у нас был отдельный предмет – «Принятие решений в условиях риска», были «Теория управления» и «Теория массового обслуживания». Таким образом, мы получали экономическое видение того, чем мы занимались и как могли использовать знания в индустрии. Все это давало понимание перспектив нашего роста.

Сейчас вы также занимаетесь исследованиями. Что исследуют математики в Вышке?

Было очень много разных исследовательских проектов. Если вспоминать все темы, которыми занимались мои однокурсники и студенты моего потока, то просто глаза разбегаются. Много проектов было посвящено машинному обучению, один мой коллега занимался даже орбитальной астромеханикой – когда пишется какая-то программа для расчета оптимальной траектории полета спутников. Кто-то проводил исследования про то, как коррелируют музыка и математика, кто-то занимался физикой изображений или анализом какого-то бизнеса.

В жизни ведь математика повсюду, и у студентов нет практически никаких ограничений в темах исследований. Даже обычная фотография на мобильном телефоне – это чистая математика. Все, что связано с технологиями и цифрой, – исключительно вычислительная штука, а чтобы что-то вычислять, нужен математический аппарат. Главное для студента – желание, а область, куда направить свои знания, найдется.

А ученый-куратор в Вышке может найтись на любую тему?

Какой бы вычурной ни была тема, подходящий под эту историю профессор всегда найдется. На 3-м курсе у нас была междисциплинарная курсовая работа, меня в тот момент увлекла физика, в итоге моя работа была написана на тему «Физические и механические свойства потока капель жидкости в ограниченной геометрии». Ничего смешного, очень прикладная, между прочим, тема. Базовое ее применение – это лазерные промышленные принтеры, когда нужно напечатать какую-то информацию. В формате исследований это абсолютно нетривиальная история, потому что точно предсказать поведение микроскопических пузырьков газа или жидкости в потоке вещества довольно трудно, доходит до того, что в работу вплетаются элементы теории струн. Хотя, казалось бы, при чем тут теория струн? Моим научным руководителем в тот момент был Лев Николаевич Щур, который с удовольствием взялся курировать эту тему.

Не думали про магистратуру?

Когда мне разонравилась математика, я четко пришел к выводу, что не хочу тратить свою возможность бесплатно получить магистерское образование на то, что мне не нравится. А что нравится, я еще не определил. Плюс мне довелось поступить на военную кафедру и к тому времени ее окончить, и когда завершилась история с присвоением звания, у меня развязались руки. Я понял, что лучше повременю с магистратурой, получу интересную мне квалификацию позже, нежели сейчас на импульсе приму неопределенное решение. Многие друзья, которые побежали сразу в магистратуру, потом уже задались вопросом: а зачем? Я не хотел, чтобы у меня случилось выгорание, и решил сначала попробовать поработать и разобраться, что мне по душе делать вообще.

Начало карьеры задалось?

Мне повезло со стажировкой, я попал в IТ-департамент Adidas. Это совпало с проведением чемпионата мира по футболу в России, в результате чего было много интересных проектов на стыке дисциплин. Также мне здорово повезло с коллегами: ребята понимали, что я студент, они не пытались от меня добиваться сверхрешений, скорее вносили в мое образование свой вклад.

Это ощущение привело меня к тому, где я работаю сейчас.

Я начал искать работу в IT и с «железом», избегая аналитики, где нужно было бы загонять цифры в таблички и пытаться кому-то что-то продать. У меня с детства развилась привычка иметь дело с «железом», старший брат тоже в IT, а учитывая большую разницу в возрасте, уже в детстве я волей-неволей имел дело с тем, чем занимался он. Было интересно, до сих пор мне помогают знания, которые были заложены в меня братом еще тогда.

Вы увлекались фотографией – не было желания профессионально этим заняться?

Я думал об этом, но было и внутреннее сопротивление: на фотографии я бы не смог заработать ввиду отсутствия природной наглости. Когда у меня появился фотоаппарат, мне понравилось снимать, получалось хорошо, но все мои съемки по деньгам укладывались в полторы-две тысячи. При этом я видел, что другие фотографы предлагают гораздо худший результат, пропущенный через VSCO-фильтры, за гораздо большие деньги. Друзья говорили: иди снимай свадьбы. Однако у меня есть две вещи, на которые я всю жизнь готов отвечать «нет». Первая – это снимать свадьбы, вторая – работать с банком. В конечном счете те навыки и знания, которые я приобрел в результате этого своего увлечения, сейчас очень здорово помогают мне на работе, ведь здесь все то же самое, только масштаб в 180 раз больше.

Чем занимается компания Twin3D?

Представьте себе, что есть голливудский блокбастер, боевик или триллер, очень кровавый. Одному из ключевых героев отрубают голову, и она катится в сторону, взятая крупным планом. Это могут отрисовать CG-художники, или нужно отдельно снимать загримированного человека, который катится по земле. Все это очень дорого и долго. Проще всего привести актера на сканирование, после которого, применяя алгоритмы 3D-реконструкции, его оцифровывают, создают детализированную модель и уже после этого отдают результат на анимацию.

Получается подвижная 3D-модель, с которой можно делать все что угодно: отрывать ей голову, заставить прыгать, летать или просто реалистично говорить. И сценариев применений таких моделей – огромное количество: кино, клипы, виртуальные ассистенты, игры, виртуальные инфлюэнсеры в соцсетях, метавселенные, NFT, медицина, пошив одежды по индивидуальному заказу и т.д.

Вообще подход к этой оцифровке и к созданию моделей пришел к нам из геодезии и называется фотограмметрией – когда из кучи картинок специальные алгоритмы сшивали модель зданий, местности и прочих крупных объектов. У нас целых два специальных 3D-сканера для человека: один ростовой, другой лицевой. На первом делается фигурка с привязкой к реальным размерам, на лицевом сканируется голова, чтобы создать детализированную модель лица и привязать к ней эмоции. После все обрабатывается и анимируется, чтобы модель демонстрировала мимику, как в жизни.

Как вы попали в эту компанию?

Я приехал к другу попить чаю, он раньше работал в Twin3D и рассказал, что компании нужны ребята, которые помогут разобраться с 3D-реконструкцией, а заодно будут вести исследовательскую деятельность в этом направлении. Эта должность задействовала все, что мне нравится и что я умею: фотографию, программирование, ресерч, я уверенно подался на эту позицию и был принят.

Какое-то время в компании шло обкатывание новых процессов получения моделей и их обработки, поэтому нужен был человек, который исследовал бы эти процессы с целью структурировать, ускорить, добиться лучших результатов. Нужна была стабильность и одновременно модернизация рабочих алгоритмов. Я с этого начал и с успехом продолжаю заниматься примерно тем же.

Над чем вы работаете в данный момент?

Мы тестируем один из новых подходов к созданию более детализированной модели головы под названием photometric stereo. Сейчас мы пытаемся как-то имплементировать его в наши процессы. Помимо этого, я провожу исследования по созданию новой цифровой инфраструктуры, по сути – строю ее с нуля, чтобы в дальнейшем можно было легко надстраивать, масштабировать, решать проблемы, которые гипотетически могут возникнуть. Работы гигантское количество, и все очень интересно.

Что вы думаете по поводу жизни в метавселенных?

Да, производство аватаров для метавселенных – одно из наших направлений. С точки зрения бизнеса это хорошие деньги, поскольку Metaverse переживает хайп и большое внимание со стороны инвесторов. Сейчас это просто что-то новое и, как и всегда со всем новым, у людей есть желание поскорее заполнить пустую нишу, чтобы в перспективе, возможно, извлечь из этого максимальную выгоду. На мой взгляд, это тот феномен, на котором многие заработают и многие же потеряют. Так же в свое время было с NFT.

Для того чтобы все нормально функционировало, необходимы огромные вычислительные мощности, миллионы человеко-часов труда художников, дизайнеров, 3D-художников и десятков других профессионалов.

Мне в этой связи сразу вспоминается фильм «Первому игроку приготовиться» Стивена Спилберга. Пока метавселенные – всего лишь крутая новинка, на которой в том числе мы делаем деньги. Из-за повышенного внимания к этой теме, особенно с подачи всем известного сооснователя одной, ныне запрещенной на территории РФ, социальной сети, в проекты с Metaverse вкладываются очень большие деньги. Причем те, кто вкладывает эти деньги, зачастую ждут совершенно другого результата, нежели тот, который готова предоставить индустрия.

И если все думают, что вот сейчас мы будем жить в виртуальном мире, то на деле это скорее будет больше похоже на прокачанный VRChat, просто потому, что не готово «железо». Сделать одну, две, пять, двадцать моделей нашего уровня детализации и поместить их в одну локацию мы можем легко. Когда этих моделей станет 100, уже начнутся проблемы. Если их будут тысячи – соответственно, все станет еще хуже.

У вас есть аватар?

Аватара нет, а модели есть, и не одна, потому что своим телом я пользуюсь для экспериментов как руководитель R&D-направления в компании. Еще я пытаюсь выработать свой небольшой алгоритм для сборки моделей, который поможет нам быстрее создавать простые модельки, чтобы наши клиенты могли их получать в максимально короткие сроки и видеть предварительный результат, что называется, не отходя от кассы.

Какими вы видите свои перспективы?

В масштабе всех вариантов направлений развития, личностного и карьерного роста все мои занятия и мероприятия по саморазвитию кажутся абсолютно ничтожными. Возможностей просто гигантское количество, даже внутри компании Twin3D. С моим опытом можно продолжать развиваться в инженерии, можно углубиться в R&D, можно расти в сторону системного администрирования или архитектуры или пойти в аниматоры. Осознание того, чем мне можно заниматься, пришло уже после того, как я сюда попал и посмотрел на все происходящее в цифровой индустрии изнутри. Я понял, что IT – это просто непаханое поле профессий, при этом в IT крутятся большие деньги, и спрос на специалистов огромен.

Всех нас спрашивали в детстве: «Кем ты хочешь стать?» Чаще всего ответ был: «Я хочу стать пожарным, врачом или космонавтом». Никто из нас не говорил: «Я хочу стать 3D-грумером, чтобы делать анимацию взмахов ресничек на аватаре». Слишком стремительно развилась и продолжает расти цифровая индустрия. Жаль, что осознание своих сильных сторон в профессии приходит ко мне так поздно: мне уже 24 года. А с другой стороны, я дико рад, что сейчас меня окружают замечательные ребята, с которыми мне комфортно работать, которым я доверяю. С ними я вижу свое будущее развитие и рост, в какую бы сторону я ни продолжил развиваться.